Пандемия любви

Он подошёл ближе и, приподняв крышку, как маленький, сунул нос в сковородку. Затем выпрямился с блаженной физиономией. Картина, которую он обнаружил, придя домой, очень нравилась ему.

– Божественно пахнет! Я голоден как собака. Впрочем, собака, надеюсь, сыта.

– Он тоже всегда голодный, – хмыкнула Лена. – Как все мужчины.

– Ну что ж, это нормально, – мотнул головой Коновалов. – Я вижу, стол уже накрыт. Так что отправляюсь мыть руки.

Он энергично вышел из кухни, а Лена вздохнула, проводив его глазами.

– Где вы набрали столько вкусноты? – спросил Владимир, усердно жуя. – В магазин ходили?

– Да нет, всё было в холодильнике. На самом деле, у вас тут приличный запас. На неделю хватит. Просто всё это готовить надо, а вы, наверное…

– А мне всё некогда, – закончил он. – В принципе, я неплохо готовлю. Все хвалят. Просто времени нет, да и для себя неохота… Так, на скорую руку. К тому же просто забываю заглянуть в морозилку. Да, – прервал он сам себя, – как вы додумались сделать окрошку? Я её очень люблю. Мама раньше мне всегда готовила.

– Просто нашла в холодильнике квас. И овощи были. Я, конечно, не знала, любите ли вы, но вот… решила попробовать. – Лена приподнялась с намерением подложить ему салат.

– Спасибо, достаточно, – отказался Коновалов. – Уже сыт. Антрекоты удались на славу. Когда торопишься, всегда жёсткие получаются. Ну как вы провели день? – спросил он наконец, откинувшись на спинку стула. – Я вижу, вы сегодня выглядите гораздо лучше. Успокоились немного?

– Да, – сказала Лена. – Спасибо.

Он смотрел на неё и думал, что давно не доводилось получать такое удовольствие от обычного ужина в собственном доме. Женщина, собака и вкусная еда. Простые житейские радости, которыми судьба отчего-то упрямо не желала баловать его. Собственная жена редко интересовалась, сыт он или голоден, особенно в последнее время. Она вообще предпочитала рестораны.

– На улицу выходили? – спросил он Лену.

– Выходила. С собакой, ну и… за сигаретами, – добавила она, вспомнив, что теперь может говорить об этом в открытую.

– О, так вы курите? – удивился Коновалов. – Что-то я не заметил.

– Так получилось, – потупилась Лена.

– Конечно, как врач не могу сказать об этом ничего одобрительного. Ну да что поделаешь, после такого ужина, как говорится, сам бог велел…

Он поднялся, подошёл к подоконнику и вернулся с двумя пепельницами.

– Как, прямо здесь? – поразилась она. – Что-то я тоже не заметила, что вы курите.

– Да я думал, вы некурящая, поэтому выходил на балкон.

– В принципе, я курю очень мало, – застенчиво сказала она. – Муж не разрешал, поэтому я только на работе… да и то изредка…

– Оказывается, от запретов тоже иногда бывает польза, – усмехнулся он. – Теперь вот, поди, раскуритесь.

Лена подумала о том же, поэтому промолчала. И ещё ей пришло в голову, что вот уже в который раз он с лёгкостью распознаёт её мысли.

– Где же ваши сигареты? – спросил Владимир.

– В сумке. Сейчас принесу.

Когда она вернулась, то увидела, что он перебрался на диван и сидел, откинувшись, с наслаждением выдувая лохматую серую струю дыма.

– Идите сюда, здесь уютнее.

Она устроилась в кресле напротив, достала сигарету, и он, приподнявшись, щёлкнул зажигалкой.

– Надеюсь, вы здесь освоились? Я думал о вас.

– Вы думали обо мне? – удивилась Лена.

– Конечно, – кивнул он. – А что здесь удивительного? Надо сказать, мы встретились при весьма неординарных обстоятельствах, и к тому же…

– …и к тому же теперь я торчу в вашем доме со смутными перспективами покинуть его, – подхватила Лена со вздохом. – Так что действительно нет ничего удивительного в том, что вы задумывались обо мне.

– Должен сказать, – вежливо отозвался он, – что мысли о вашем присутствии в моём доме нисколько не огорчали меня в течение дня. Знаете что, – отвлёкся он, увидев, что Лена опустила глаза, – вот сейчас как раз самое время немножечко выпить.

Не дожидаясь её согласия, он подошёл к бару и вернулся с початой бутылкой коньяка и двумя пузатыми рюмками. Лене налил примерно на четверть, а себе чуть больше половины.

– Выпейте, – сказал он и протянул ей рюмку.

Она взяла её в руки и осторожно понюхала крепко пахнущую золотистую жидкость.

– Это хороший коньяк, – сказал он и сделал небольшой глоток. – У врачей, знаете ли, не переводится…

Лена кивнула и тоже слегка пригубила из рюмки. Напиток показался ей удивительно крепким, и по горлу прокатилась неожиданно горячая волна. Коновалов заметил, что она поморщилась, встал, подошёл к холодильнику, достал лимон и, отрезав несколько ломтиков, вернулся к столу.

– Заешьте. Станет намного приятнее.

– Спасибо, – кивнула она, удивляясь его внимательности. – Просто я не очень умею пить крепкие напитки. Как-то не научилась. Это, наверное, французский коньяк?

– Да. «Камю». Кстати, французы коньяк лимоном не заедают. Это чисто русская привычка.

– Интересно, – покачала она головой. – Не знала. Собственно, я никогда не задумывалась над этим.

Она чувствовала на себе его взгляд, и от этого было неловко, поэтому, не зная, куда себя деть, сказала:

– Пожалуй, вы пейте, а я пока уберу посуду.

– Позже. – Коновалов сделал протестующий жест. – Успеется. Давайте посидим спокойно. Сегодня мне не хочется суеты.

– Да уж, – усмехнулась Лена, – вам её с лихвой хватило вчера.

Коновалов сделал глубокую затяжку и вытянул вперёд свои длинные ноги.

– Вчера у меня был очень странный день, Лена. Никак не укладывающийся в картину моей повседневности. Этим он, по всей видимости, и ценен. Но об этом мы пока говорить не будем.

– Тогда о чём? – подняла глаза она.

– Ну, например, о вас.