Соизволением твоим. Избранное

Ты спишь всегда на юге,
с эдемским ветром на ложе,
я в это время любуюсь ещё
луной круглощёкой.

Но у нас на двоих один бог,
и его причуды,
и ему не нужна темнота
с ароматом мускуса,
он давно разделил тишину
на сто разных звуков,
и архангелам крылья вручил
из молочного шёлка.

И, пока он прощает грехи
малодушным тварям,
мы свои собираем синхронно
без малого страха.
Вот бы мир навсегда заковать
в антикварный ящик
и оставить в былом
прокажённую белую осень

платья пудровые

Вчера осень издёргалась, нервничая, нерадиво расплакалась, хлипая.

Стало трудно её выслушивать, голос сердца осип, не выдержал.

Чем теперь его горло вылечить – до певучести, до протяжности,

До прозрачности звука выполоскать, отпустить недуг с ветром бродяжничать?

А у снадобья сроки исчерпаны – охрой дней, как ядом, пропитано.

Не смотри на меня, Осень, унылостью, дай прожить мне с тобой без слабостей.

Моя радость давно уж оплакана, следы счастья в прошлом повытерлись.

Будь премудрой, влюблённой, отчаянной, балуй солнцем – светом маисовым.

Ты опять не одна со мной маешься – я с тобой в твоих колких объятиях,

Если вновь не прощаешь, то смилуйся, не лукавь неизбежности сладостно.

Закружи меня в танце, рыжая, в опьяняющем ликовании,

Мы с тобой в дни пурпурные вырядимся в платья пудровые, струящиеся

небликовое

…небеса спадают в будни серой гаванью на плечи и больные поминутки бьют внутри кручёной плетью звукозаписью кричащей – отголосков-повторений – так, что глохнет запределье в сонном ультрафиолете…

…и басы летят в «немысли», заставляя двигать скулы, как кузнечиковый скрежет режет слух в часы-загулы, чтоб надежды-лилипутки уменьшались до пылинок, а в открытке-незабудке буквы тонут, как кувшинки…

…в темноте белеют руки, жаднотянущихся к свету, чтобы трогать ритмы танца твоего сердцебиенья, но такие ультразвуки могут слышать только тени, а они устали меркнуть бликом в собственной постели…

и осталось послезвучье от захлопнувшейся двери

за поводок

за ложь сермяжную зари за выпуклость тоски тяну туман за поводок за хохолок дожди в невосполнимое своё потешность чудоснов недорастраченную боль самоубийство звёзд несовпадение тишин лишение греха пересечение черты усыновлённых джа освобождение обид стеснение ночей совокупление воды опустошённых дней за иссякаемость минут пристыженной крови тяну туман за поводок в недолюбовь тобой

мой уроборос

…посмотри на меня,
я опять словно прах,
так, как будто бы ветры
были все для меня,
и сезоны дождей
только мной наслаждались,
вымывая всю боль —
ту, которая жгла и подкожно сгорала,
только жаль, что без яда.
…и внутри и вокруг
тьма не прячет глаза —
я тащу за собой
вереницей все страхи,
ведь уже не впервой
умирать без тебя так,
что смысл потерян давно —
бинтовать поседевшие раны.
…только дерево жизни
пьёт кувшинами воду
и корнями цепляет
задремавшее время,
заставляя дышать,
повторяя цикличность —
просыпаться,
припудренной синею пылью,
и опять под луной умирать,
как сначала

живи для меня

Живи для меня в этом мире, где всё осторожно,

где в каждом из звуков внутри есть своя тишина,

чтоб наши больные надежды имели возможность