Череп на столбе

–Что там? – Спросил он.

–Ничего. Мы уходим.

–Но я голоден.

–Потом. Уходим.

Катя вытолкнула сына, а потом выскочила и сама и быстрым шагом пошла к машине.

–Чёрт! Бензин.

Брат повара уже подошёл к машине.

–Вам нужен бензин?

Катя заправила полный бак и выехала на дорогу. Брат повара проводил машину долгим взглядом, который сверлил Катю через зеркало.

–Едем.

–Голодные.

–Не умрёшь. А с этим типом явно что-то не в порядке.

Они объехали небольшой холм. Местность снова преобразилась, на смену равнине пришёл подъём в гору, а за ним – неизбежный спуск.

Катя затормозила.

–Ну мам! Плетёмся, как черепахи.

Сзади послышался шум приближающегося автомобиля.

Катя посмотрела в зеркало заднего вида, её нагонял зелёный спортивный седан. Он обогнал их машину и быстро исчез внизу.

–Первая машина за целый день, – усмехнулась Катя, – едем без пробок.

–Чего? – Спросил Макс. Из-за наушников он не расслышал мать.

–Ничего, – ответила та, – я уж думала, и правда, дорога-призрак. Никого, кроме нас. А вот ещё кто-то едет.

Тяжёлая фура быстро приближалась сзади, подмигивая дальним светом, предупреждая о желании обогнать.

Катя посмотрела на спидометр. Он показывал сорок километров в час.

–Я и так еле плетусь. Проезжай.

Фура была уже совсем близко. Водитель фуры начал сигналить.

–Что он хочет? – Спросил Макс. Он вынул наушники и следил за гигантом позади них.

–Обычно сигналят, чтобы проехать. Но я и так его пропускаю. И на встречной никого нет. Что же мне, остановиться?

Фары позади просигналили дважды, будто водитель услышал Катины слова и ответил утвердительно на её вопрос.

Катя направила машину к обочине.

–Мам, не надо.

–Не волнуйся.

Фура пронеслась, просигналив на прощанье.

–Вот и всё. Поехали. Скорее бы уж завершить этот путь. Мне всё осточертело. Знаешь, Макс…

Катя вдавила акселератор.

В зеркале заднего вида что-то неуловимо быстро мелькнуло и тотчас сильный удар сотряс машину и откинул её на встречную полосу.

–Ты живой?

У Макса щека и шея были залиты кровью.

–Я, да, мам. Что это было?

Ударившая их фура находилась метрах в десяти. Из кабины вышел человек и пошёл прямо на них.

–Не может быть. Не может быть.

–Мам?

–Это он, Макс. Тот парень из ресторана. Повар.

Человек приблизился к машине и заглянул внутрь через разбитое стекло.

–Я ведь вам говорил, чужих здесь не любят. Вы здесь не нужны. Вы видели, что из-за вас произошло.

Катя пыталась отстегнуть ремень, но её пальцы вдруг перестали слушаться. Она не могла даже двинуть шеей, чтобы повернуться к говорившему, и не могла проговорить ни слова. Она застыла, словно манекен, в неудобной позе, осознавая свою беспомощность и наполняясь страхом. Всё, о чём она думала, был Макс. Катя не видела его, но подозревала, что он скорчился на своём сидении, неподвижный и окровавленный, славный мальчик, не сделавший в жизни дурного поступка.

–Вы должны убраться отсюда навсегда. Исчезнуть.

Голос повара изменился до неузнаваемости. Он стал громким и властным, угрожающим. Он пугал.

Катя дрожала и беззвучно плакала, боясь за сына и за себя, боясь неотвратимости происходящего.

Человек перешёл на диалект, ей почему-то стало легче не понимать его угроз. Она наконец смогла шевельнуть пальцами, потом с трудом отстегнула ремень и дотянулась до сына. Он дрожал, согнувшись пополам, почти полностью вдавившись под бардачок.

–Макс, – шёпотом позвала его Катя.

–Мама, – еле слышно ответил он, – мне страшно.