Рожа. Сборник рассказов

– Так взял или нет, – повторил свой вопрос Седов.

Ирвин втянул манипулятор и осмотрел пальцы-захваты.

– Ничего не вижу. Но, думаю, какие-то следы остались. Мне возвращаться?

Седов нечленораздельно что-то буркнул в динамик, а потом довольно резко приказал:

– Оставайся. Приближайся к нему потихоньку. Замени пальцы. И не пыли там особо.

Ирвин вздохнул и заменил пальцы-захваты манипулятора на новые.

– Седов, ты понимаешь, что я тебе нужнее живым? Почему бы тебе не послать робота?

Седов опять заговорил неразборчиво. Ирвин хлопнул себя по динамику и развёл руками.

– Ладно, ладно, – ворчливо ответил Седов на этот жест, – я советовался с командой. Нам нужна проба. Думается, этот объект живой. Поэтому ты идёшь. Наладишь контакт. Понял?

Ирвин давно уже понял. С тех пор, как межграничное правительство решило выпотрошить как следует все ближайшие планеты, все наёмники словно с ума сошли. Они набрасывались на любые живые объекты, собирали их, сортировали, выбраковывали, отсеивали и оставляли толко самые ценные и полезные. То же самое и с людьми. Он, Ирвин, ценным человеком не был никогда. Им, Ирвиным, не жалко было пожертвовать ради награды. Хорошей награды, поправил сам себя Ирвин. Очень хорошей награды. Если он сможет наладить контакт или, по крайнеи мере, останется жив после встречи с инопланетным существом, получит какие-нибудь дивиденды, и в следующий раз его, возможно, уже не пошлют в самое пекло разведки. Возможно, его повысят до уровня помощника Седова, и тогда ему не придётся покидать корабль и рисковать своей шкурой. А если контакт пройдёт неважно, то его, Ирвина, смерть не особо повлияет на работу команды. Ну был, ну не стало, какая разница? У них ещё есть.

Ирвин мотнул головой, отгоняя минутный страх и досаду. У каждого есть шанс, сказал он себе, у каждого. Возможно, этот гладкий камень вовсе не живой. Или живой, но не опасный. Или ещё что.

Медленно, выверяя шаги и стараясь не утопать в высокой пылевой дымке, покрывающей поверхность планеты, Ирвин приблизился к шару.

– Давай, поговори с ним, – приказал Седов, – выведай, что да как.

Ирвин аккуратно отложил манипулятор в сторону и сел рядом с гладким объектом.

–Дай мне изображение крупным планом, – командовал Седов в динамиках.

Ирвин повернулся к шару и начал рассматривать его, стараясь не терять приветливого выражения лица.

– Я – друг, я – друг, – думал Ирвин, надеясь, что позитивные импульсы из его мозга дойдут до шара.

Время длилось бесконечно долго. Ирвин пытался заметить хоть малейший сигнал того, что шар – живой, но ничего не было.

– Ну? – Выдохнул вдруг в динамик Седов, – двадцать минут уже сидишь. Что видно?

Ирвин знал, что Седову было видно всё то же самое, что и ему. Да ещё на расстоянии и в спокойной обстановке. Он уже собрался ответить, но голос в динамике опередил его.

– Как вы поступаете с теми, кто вам не подходит? – Спросил Седов, но голосом не Седова.

– Что? – Растерялся Ирвин.

– Ведь вы что-то ищете здесь. Что?

Ирвин молчал в замешательстве. Эти слова были сказаны точно не Седовым. Но кем?

– Выключи связь, – попросил тот же голос в динамиках, – и камеры тоже. Можешь?

Ирвин покачал головой. Камеры отключались только с корабля. У него даже регулятора не было на скафандре. Ведь он был всего лишь пешкой в игре.

– Неважно, – сказал голос, – я сам их отключу.

На время всё стихло. Ирвин смотрел в недоумении на гладкую поверхность шара. Его кривое отражение издевательски насмехалось и подмигивало ему. Вот шлем с эмблемой межграничных космических сил, перевёрнутой и сжатой с боков, вот его руки, крохотные причудливые плавники, и вот ноги, длинные и очень худые. Ирвин повернул голову, и кривое отражение изогнуло его шлем дугой. Руки из плавников превратились в длинные вёсла, а ноги исчезли под огромным туловищем.

По поверхности шара прошла едва заметная волна. Потом ещё и ещё, а потом шар начал колыхаться из стороны в сторону, как будто смеясь.

– Не дёргайся, не дёргайся, сиди смирно, – попросил голос Ирвина, и тот замер.

– Так ты живой? – Спросил Ирвин, стараясь не шевелиться и не смешить шар.

– В каком-то смысле, – ответил голос, – в каком-то смысле. Так зачем вы здесь?

Может, тебе стоит поговорить с Седовым, хотел ответить Ирвин, я-то ведь пушечное мясо, не больше. По поверхности шара прошла рябь.

– А ты думаешь, я кто?

Ирвин неосторожно пожал плечами, и шар расхохотался снова.

– Я же просил, не дёргайся.

Да я… подумал Ирвин и снова шар перебил его.

– Так я кто такой, как думаешь?

– Ты… ты что-то вроде дерева?

Шар заколыхался с ещё большей силой.

– Подума… подумай, – сказал он успокоившись и вернув себе зеркальную гладкость.

Ирвину вдруг захотелось вернуться на корабль и рассказать всем, что никакой жизни на этой планете нет, а круглый шар был ничем иным, как здоровенной каплей ртути, и что уровень радиации на пыльной поверхности настолько высок, что вывел из строя камеры и даже радиосвязь.

– Наверное, ты такой же, как я? Приманка?

Шар разрядился серией волн ряби.

– Нетрудно было угадать, правда? А знаешь, что с вами будет?

Ирвин чуть не подавился сухой слюной в горле.

– Я не знаю.

– Подумай. Вот вы, вы что хотели с нами сделать?

Шар вдруг растёкся широкой лужей, а потом начал собираться вокруг ног Ирвина.

– По сути своей мы, вы – похожи один в один. Мы как бы отражения друг друга. Ты согласен? Интересно, что думают твои друзья?