Инспектор Силверстон и знаковое дело

– Нечего дуться, Джей, – примирительно сказал Саймон, – Просто у нас, возможно, был шанс поймать за руку эту скользкую прихлебательницу герцога Стаутфорда. Ты ведь и сам уже понял, что она что-то скрывает. А мы этот шанс упустили. И теперь карьере этого пустого и никчемного мистера Четэма, увы, вряд ли что-то помешает. Глядишь, он еще и в нижней палате парламента будет заседать.

– Почему ты уверен, что он пустой и никчемный? Ты его даже не видал ни разу.

Саймон равнодушно пожал плечами:

– Кто еще может пресмыкаться перед высокопоставленным самодуром ради карьеры? Но ты прав, Джей, прямых улик сейчас никаких. Вряд ли из этого что-то выйдет… И все же кем я буду, если хотя бы не попытаюсь? Завтра же позвоню нашей прекрасной леди Четэм и назначу ей свидание в участке.

– Кстати, о свиданиях, Грэм, – вкрадчиво начал констебль, – А как у вас дела с Карен?

Вопрос застал инспектора врасплох, и словно туча набежала на его лицо:

– Какое тебе дело до моей личной жизни? – резковато парировал он.

– Нет уж, брат, когда тебя выбирает девушка, за которой пытался ухаживать весь отдел, от сержанта до подполковника, то это уже не совсем твоя личная жизнь. Нам всем интересно знать, как ты обращаешься с даром, упавшим на тебя с неба. Так что давай, выкладывай.

Но Саймон молчал.

– Погоди-ка… А ты ее не бросил случайно? – с какой-то оторопью в голосе вопросил Треверс.

– Что значит бросил?! Мы взрослые люди, и приняли обоюдное решение расстаться – и не глядя на констебля, Саймон сбежал с крыльца дома.

– Нет, Грэм! Скажи, что ты не мог быть таким дураком! – крикнул тот ему вслед, – Эй, куда ты? Ты же пеший сейчас, давай подвезу!

Но Саймон решительно шагал вниз по Торнфорд роуд. Он знал, что Треверс не отстанет с расспросами, на которые он, Саймон, никому не собирается отвечать. Сейчас Треверс проедет мимо, еще раз предложит подвезти, а он, Саймон, откажется. А потом потихоньку вернется и сядет в припаркованный у дома миссис Эвертон Бьюик.

Скрип тормозов раздался слева от Саймона. Констебль опустил левое стекло:

– Брось, Грэм, не дури. Садись давай! Если не хочешь, не буду приставать с вопросами.

– Спасибо, Треверс, я бы воспользовался вашей любезностью, но у меня еще дела тут неподалеку – ответил Саймон.

– Ну как знаешь, – и, подняв оконное стекло, констебль нажал на газ.

Выждав, когда машина констебля скроется за поворотом в конце улицы, Саймон и сам повернул обратно. Как все-таки славно получилось, что Бьюик оказался припаркованным у противоположного дома! Констебль и предположить не мог, что Саймон имеет к этой колымаге какое-либо отношение. «Совать носы в личную жизнь неизбежно будут, но по крайней мере, глумления из-за колымаги удастся избежать» – думал молодой инспектор. Было уже почти 5 часов вечера, а ему предстояли на сегодня еще допросы, поездки, бумаги, экспертизы… Так что, когда около полуночи он вернулся, в свою квартирку на Нанхэд-лейн, он почти уже не помнил об обстоятельствах дела покойной миссис Харрисон.

Глава 2. Вердикт коронера

Одна из немногих вещей в этом мире, в которой можно быть точно уверенным, это то, что утром встанет солнце. Ну или по крайней мере тучи станут светлее… Когда Саймон отдернул клетчатую бело-розовую штору своей гостиной, вороны, сидевшие на развесистом клене напротив окна, взлетели, громко хлопая крыльями. Сегодня погода решила вести себя в согласии с календарем: дул пронизывающий ветер, и с залитого свинцом неба срывалась ледяная дробь. Термометра Саймон не имел, но приоткрыв окно, оценил температуру около -5

С. В таком случае понадобится твидовое пальто, конечно… Набегу глотнув кофе, Саймон извлек из платяного шкафа пальто, нацепил его, не застегивая, и унесся из квартиры, взметая за собой небольшое завихрение из разбросанных по винно-красному дивану и по небольшому стеклянному столику газет и бумаг. Ряд самодельных деревянных фигурок (резьба по дереву составляла хобби Саймона) привычно смотрела с маленьких полочек вслед своему суматошному хозяину.

Саймону почему-то казалось, что сейчас, выйдя из парадного подъезда, он увидит «Субару» на своем парковочном месте… Может, Бьюик ему лишь приснился? Разве может такое быть правдой? Увы… Именно синий Бьюик стоял на парковке, ожидая, чем может быть полезен инспектору Силверстону.

Саймон остановился перед авто-старичком. Мелкая изморозь с едва слышным шорохом отскакивала от синей крыши. Что ж, просто надо выдержать еще один день… А потом, может быть, еще один. Саймон открыл машину и плюхнулся на холодное кожаное сидение. И как можно успешно работать, когда уже с самого начала дня настроение омрачено погодой и неблагоприятными житейскими обстоятельствами? Но как только Саймон включил мобильник, слабый писк СМС возвестил об одном пропущенном вызове, потом еще об одном… «Дела задвигались», – как говорит Уолли. Чтобы не досаждали звонками, когда он будет за рулем, Саймон перезвонил по обоим вызовам. Первым был Макс, но он также не взял трубку. Ничего, все равно сейчас встретится в отделении. Второй вызов был от знакомого судебно-медицинского эксперта, Мэри Брексли.

– Хай, Грэм! – раздался в трубке голос Мэри, – Как поживаешь?

– Спасибо, дорогуша. Я поживаю, и это уже хорошо, как ты знаешь, – глумливо ответил Саймон, – А ты, наверное, хочешь мне что-то сообщить о тех, кому повезло меньше, чем нам с тобой?

– Точно, приятель. Некая миссис Сара Джессика Харрисон – твоя клиентка, верно?

Саймон вдруг ясно вспомнил все, произошедшее вчера.

– Да, дорогуша, ты не ошиблась. И что у нас там?

– Отравление бромизовалом. Не сказать, чтобы какой-то исключительный случай. В то же время, не так уж часто используют препарат, которого надо разводить 50 таблеток на стакан для получения эффекта… Никто не хочет затрудняться даже в последнем деле, предпочитают достать какой-нибудь цианид, которого достаточно 2 капли… Но тут кое-что странно, Грэм. При той концентрации, какая есть в стакане, раствор довольно быстро всасывается в кровь и начинает делать свое дело, так что человек умирает еще даже до того, как раствор полностью уйдет из желудка. То есть, в желудке должна, по идее, остаться часть раствора, или хотя бы его следы. Но их там нет.

– Что это значит? – насторожился Саймон.

– Это значит, что вряд ли она его пила. Хотя явно пыталась, в ротовой полости бромизовал обнаружен. Я бы подумала, что в конце концов препарат был введен внутривенно, но, во-первых, на теле я не нашла следа от укола, а во-вторых, она сама не смогла бы довести это до конца. Отрава быстро разносится кровотоком, и, скорее всего, она не успела бы ввести себе весь шприц.

– Обязательно зафиксируй это в заключении.

– Само собой. И тут кое-что еще, Грэм. На правом запястье кровоподтек, полученный покойной незадолго до смерти, по крайней мере в тот же день. Точно не скажу, но ощущение, что кто-то крепко держал ее руку.

Саймон искренне удивился. При том, что он чутьем сыщика ясно ощущал, что дело тут не чисто, явных следов насилия он найти не ожидал. И в самом деле, из подозреваемых у него пока только дочь покойной, но как-то сложно представить миссис Четэм хватающей мать за руку до синяка… Не ее это метод, вот уж точно.

– Так, Мэри. Следы борьбы? Что под ногтями?

– Больше никаких синяков. А вот ногти… Они грубо острижены прямо под основание. Очень странно.

– Давай все подробности, Мэри, – напряженно сказал Саймон.

– Видишь ли, у нее ухоженные пальцы, на ногтях лаковое покрытие, нанесенное явно незадолго до смерти, так как на лаке почти нет трещин. И тут вдруг края ногтей грубо срезаны, да скорее даже не срезаны, а словно будто обкусаны каким-то инструментом.

– Что еще, Мэри?

– Увы, это все, что мне удалось извлечь.

– Когда можно будет показать тело кое-кому из свидетелей?

– С 10 утра до 5 дня в любое время, подходите. Ну, будь здоров, дорогой, а меня ожидают еще пяток таких как твоя миссис Харрисон.

Мэри положила трубку, а Саймон задумчиво откинулся на спинку сиденья. Что это все может значить? С какой стороны из безоблачной жизни почтенной миссис Харрисон мог вылезти явный криминал? И хватит ли коронеру доказательств для возбуждения дела? Что ж, такие случаи, когда на весах важно каждое перышко, во многом зависят личности коронера, который будет проводить дознание…

Саймон завел машину и по дороге в отделение думал только о том, где ему стоит припарковаться, чтобы не попасть в поле зрения коллег, которые с утра все находятся в отделении. Наконец, он принял решение оставить машину на другой улице и примерно пять минут пройтись пешком до места работы. Освеженный короткой прогулкой по холоду, он появился на пороге отделения во вполне удовлетворительном настроении. Первым, кто попался на пути Саймона, снова стал Ронни Шорт. Он стоял с кружкой кофе в руках прямо на входе в отделение полиции «Стайнмор-департмент», где они совместно работали, и при виде Саймона сразу бросил болтовню с сержантом Мечемом.

– Привет, Грэм! Ну как ты? – начал он каким-то подозрительно елейным тоном.

– Спасибо, отлично! – ответил Саймон слегка настороженно.

– Вот как? А мы думали, у тебя большие проблемы, старина.

– Не дождетесь, – сказал Саймон, снимая тяжелое серое пальто из твида и вешая его на неровный крючок рядом со своим рабочим столом.

– Ну как же, брат. Не каждому удается ограбить Британский музей и выйти сухим из воды, – громко сказанные слова Ронни потонули в еще более громогласном хохоте пяти здоровых мужских глоток.

Саймон похолодел внутри. Самые серьезные удары – это удары неожиданные. И где только они могли увидеть злосчастный Бьюик? Да какая уже разница… Сейчас важно не оправдываться, не реагировать бурно на их глумление. Но и полное молчание тоже недопустимо.