Где ты встречаешь рассветы?

– Сначала было весело. Очень. Ты не представляешь. Весь класс от хохота умирал, когда мы с Гошкой наперегонки правду-матку резали. Всем: одноклассникам, учителям… Особенно резвились девчонки – Гошка на полном серьёзе каждой в любви стал признаваться. Влюбчивый он очень был. Ну вот. А потом… – он потёр рукой лоб и вдруг нахмурился. – Потом…

– Саш, может, хватит? – я испугалась его изменившегося лица. – В следующий раз расскажешь, а сейчас нужно немного отдохнуть. Ты лекарства принимал днём?

– А потом оказалось, что правду говорить нельзя! – продолжил он, словно не слыша меня.

– Почему? – не удержалась я от вопроса.

– Есть такая правда, которая хуже лжи во сто крат. Которая убить может, – он поднял на меня глаза, полные мучительной тоски. – Я и убил, Василиса.

– Кого, Саш? – вздрогнула я и за руку его схватила.

– Галю!

– Подожди… – я сосредоточилась, вспоминая. – Ты не про Кукушкину случайно говоришь? Галя Кукушкина, она ещё с вами… ну, там, в машине…

– Я не знал, понимаешь? Не знал, что она в меня с первого класса… влюблена… Ну и… ляпнул первое, что в голову пришло. Про одёжку, которую она за старшей сестрой донашивает… И ещё что-то… обидное… Она не поняла сперва, знаешь. Стоит, улыбается. А потом…

По его лицу прошла судорога, и вдруг, испугав меня окончательно, он заплакал – горько, отчаянно, как будто весь мир рушился на его глазах.

– Саш, да ты что! Ну обидел девчонку, с кем не бывает! Я тоже, знаешь, много кого в жизни обидела – ничего, живут, здравствуют… А Галка твоя давно тебя простила, я уверена! Небось уже кучу ребятишек нарожала…

– Не простила! – он всхлипнул и прижался ко мне, как птенец, ищущий защиту под крылом мамочки.

Я обняла его покрепче и по макушке стриженой погладила.

– Простила, Сашенька… Если бы мы все наши детские обиды помнили, это бы не жизнь была, а сплошное страдание. А мы с тобой, Саш, для счастья в этот мир пришли, хочешь ты этого или нет…

– Хочу…

– Значит, разреши ему пройти в твоё сердце, дверь ему открой, Саша! Без твоего согласия ведь ничего не получится.

– Не получится? – его голос затихал.

– Не получится… – я встала, осторожно увлекая его за собой. – Я тебе историю одну расскажу, про девочку Таню, которая тоже очень хотела быть счастливой…

Он заснул сразу же, лишь коснулся головой подушки, и я какое-то время ещё посидела рядом, поглаживая его по волосам. За окном тихо шелестел дождь, перекликаясь с жгучими каплями тоски в моей душе. Тоска моя была об ушедшем лете, и вот об этом мальчике-мужчине, и о друге, по которому так печалилось моё сердце, и о самой себе…

Глава 17

– Девочка моя, у тебя всё в порядке?

– Конечно, мам!

– Ты так давно не звонила… Хотя я тоже хороша, закрутилась тут с этой выставкой…

– Что за выставка?

– Вася, у тебя всё-таки что-то случилось! – в мамином голосе прозвучал укор. – Позабыть о том, что мать готовится к своей первой персональной выставке… Знаешь, это даже обидно!

– Мамочка, прости, пожалуйста! – спохватилась я. – Конечно, я не забыла, просто сама закрутилась, забегалась. Ты ведь понимаешь, сколько всего тут надо подготовить, чтобы всё работало, как часы.

– Понимаю, дочка, – вздохнула мама. – Кстати, о часах, то есть о твоей сестре – ты с ней давно общалась?

– Пару дней назад, – я испугалась. – А что случилось? Она не заболела?

– Надеюсь, что нет…

– Ты меня пугаешь! Она дома?

– Как бы тебе сказать…

– Мама!

– Мне кажется, – мама понизила голос, – наша Глаша влюбилась.

– Ох! – выдохнула я. – Тоже мне, новость! Да Глашка всегда в кого-нибудь влюблена!

– Да, но на этот раз всё слишком далеко зашло!

– Она беременна?!

– Лучше бы была беременна!

– Боже мой, мама, что ты такое говоришь! – я испугалась не на шутку. – Ну-ка, выкладывай всё по порядку!

– Понимаешь, доченька, – заторопилась мама, – Глашка ушла из дома…

– К нему?

– К нему!

– Нашла из-за чего расстраиваться! – я расслабилась. – Когда-нибудь это должно было случиться, мам. Она уже большая девочка.

– Но это ещё не всё!

– А что ещё?

– Она отказалась от заказа! Я уверена, с его подсказки!

– От какого заказа? – не поняла я.

– Сделать иллюстрации к книжке одного очень хорошего автора! Моего знакомого! Сначала схватилась с радостью – мы вместе с ней на встречу ходили, и я видела, как она загорелась! – а сегодня звонит мне и говорит, что передумала. Передумала, представляешь?! Я уверена, это он её настроил против меня!

– Подожди, мам, – я потёрла переносицу. – Почему против тебя, если книга не твоя…

– Зато автор мой! – в запальчивости выкрикнула мама и замолчала на некоторое время. – Я имею в виду, мы с ним очень хорошие друзья, и я так нахваливала Глашку, а тут вдруг такая… такое предательство! Ты же понимаешь, что сама Глафира не могла на это пойти, значит, действовала по чьей-то указке! И я знаю, по чьей!

– Мам, а ты вообще этого человека, её ухажёра, видела?