Тайна японской шкатулки

Однако пришёл в себя Малинин довольно быстро. Кто-то из ребят притащил ему целый кулёк булочек с повидлом, его любимых, из школьной столовки, и это сладкое лакомство моментально привело мальчика в чувство.

– Ну ты герой, Егор! Мы даже не ожидали!

– Быть тебе дрессировщиком!

– Ловко ты с этим чудищем управился!

– И как ты не испугался, а?

– Откуда только эта псина взялась, ребята? Никто не знает?

Но никто этого, разумеется, не знал. Или знал, но не говорил об этом. Или догадывался… Егор поймал взгляд Никитина, который стоял в стороне, не вступая во всеобщие расспросы. Что-то такое было написано на его белом лице…

«Зависть, что же ещё», – хмыкнул про себя Егор, отворачиваясь от Мишки. Он ещё раз на секунду взглянул на задние кулисы, однако никого там больше не увидел. Померещилось, решил он и облегчённо вздохнул…

И теперь, лёжа на любимом диване, Егор с особенным наслаждением смаковал последние минуты сегодняшнего триумфа. Да, это был настоящий триумф, полный и безоговорочный! Слава, о которой мечтает любой мальчишка! Он, Егор Малинин, спас от неминуемой гибели своих товарищей, и значит, он теперь самый настоящий герой.

И главное – как легко у него всё получилось! Как играюче даже! Пусть он и испугался маленько сначала, но зато потом показал себя храбрейшим из храбрецов. Сейчас Егору казалось, что он действовал сам, без подсказок со стороны. А голос, который звучал у него в голове, – так это был просто зов отваги, манившей его к подвигам. Да-да, и никак иначе! А ведь он всегда знал про себя, что он, Егор Малинин, – самый отважный мальчик в их школе, просто до сих пор не было случая себя проявить.

Егор победно улыбнулся. Он представил, какая начнётся завтра кутерьма с его приходом, как вся школа будет славить героя, и его встряхнуло от сладкого чувства избранности.

«Поскорее бы завтра», – подумал он, ещё крепче зажмуриваясь.

А через пять минут Егор уже спал, так и не перестав улыбаться во сне. Он был полностью и безоговорочно счастлив.

Глава 28

Чем ближе подходил Мишка к школе, тем тревожнее становилось у него на душе. Если бы он не был уверен в том, что враг его семьи навсегда покинул их городок, то решил бы, что ощущает его зловещий запах.

Но ведь такого не может быть!

Бабы Мани на месте не было. И это обстоятельство ещё больше встревожило его.

«Нужно идти в теплицу, – решил Мишка. – Может быть, Волк что-то знает?»

Он свернул по коридору направо. Уже дойдя до окна, Мишка почувствовал сзади себя какое-то движение. Но оборачиваться не стал, потому что сразу же понял, кто появился за его спиной. Егор Малинин! Странно, что его одноклассник находится в такое позднее время в школе, однако сейчас Мишке было не до него. Нужно поскорее добраться до Волка.

Он прошёл, почти пробежал по галерее, поднялся по лестнице, сделал ещё несколько шагов вперёд, и тут вновь почувствовал тягучий запах своего врага.

Ноги сами понесли его по коридору налево, в ту сторону, где находилась учительская и где, по всей видимости, мог оказаться Альберт, как ни абсурдно звучит такое предположение. Однако приходится верить фактам, потому что такой знакомый и такой ненавистный аромат бывшего директора становился по мере Мишкиного движения всё явственнее и назойливее.

Малинин почему-то не отставал от него. То ли тоже стремился в учительскую по своим каким-то делам, то ли просто выслеживал своего одноклассника, и думалось Мишке, что именно второй вариант был правильным.

«Вот проныра!» – подумал он, однако показывать, что засёк слежку, не стал. Ведь именно в этот момент из актового зала раздался звук детских голосов, а вслед за этим – жуткий собачий вой, заставивший Мишку броситься со всех ног туда, к источнику этого звука. Позабыв и о Малинине, и обо всём остальном.

Он почему-то сразу же понял, что собачий вой связан с Альбертом Игоревичем, и утвердился в своём выводе, увидев в зале громадного чёрного пса.

Собака самого Колдуна! Страшное чудовище, которое чуть не погубило Василису и её верного друга волка!

Но ведь та собака погибла в битве?!

Однако факты – упрямая вещь. Это была именно она. Или – Мишка содрогнулся всем телом – её потомок. И, если вспомнить описание Василисы, полная копия своего мрачного предка. Чёрный пёс невероятных размеров с мощным телом и горящими ярой ненавистью глазами. Пёс, который стоял у первых рядов зрительного зала и гипнотизировал этими страшными глазами Мишкиных однокашников.

«Серый! – воскликнул Мишка про себя, мысленно обращаясь к своему другу. – Ты где? Нужна твоя помощь!»

«Маше помогаю. А что случилось?»

Маше – это значит бабе Мане, гардеробщице и прямой наследнице Тапкина, первого хозяина дома, в котором теперь размещалась школа.

«Вы далеко?? Здесь Альберт со своей собакой!»

«За городом. Я понял тебя. Продержишься до моего прибытия? Уже бегу».

«Я постараюсь…»

До Прасковьи Мишка даже не пытался достучаться. Чем могло помочь привидение в таких осязаемых проблемах?

А то, что угроза весьма осязаема, понял бы даже дурак безмозглый. С опасным зверем сможет справиться только другое такое же существо, равное ему по силе и хитрости.

А значит, до возвращения Серого надо ему, Мишке, выходить на первый план и стараться собственными силами защищать своих товарищей.

А разве у него мало этих сил?..

Вот так и получилось, что в одно мгновение взлетел Мишка на сцену и врос в пол перед Ольгой Леонидовной, которая, кажется, даже не заметила его появления, настолько попала под власть гипнотического собачьего взгляда.

Краем глаза Миша засёк и Егора Малинина, тоже оказавшегося в актовом зале.

«Вот ведь дурак! – выругался он про себя. – Куда ты лезешь, остолоп! Уходи скорее!»

То ли его мысленный посыл подействовал на Егора, то ли собственное чувство самосохранения, но мальчишка действительно бросился к двери. Однако на полпути остановился.

Как будто кто-то невидимый позвал его.

Мишка вздрогнул. Чуткие уши маленького волшебника уловили отголосок знакомого голоса.

Кто-то подавил Егора своей волей, и Мишка понял, кто это был!!

Медленно-медленно, будто под дулом пистолета, зашагал Малинин к сцене, а чёрный пёс напрягся, чувствуя спиной это движение.

Мишка сжал кулаки, приготовившись к битве не на жизнь, а на смерть. Все силы свои он собрал воедино.

Четыре стихии были подвластны его семье. Василиса управляла ветром, Прасковья – водой, бабушка Соня властвовала над огнём, и он, Мишка, мог повелевать земными токами. Так неужели не может он сейчас призвать на помощь всю энергию Земли?

Может, да ещё как!

И пусть чувствует он всем существом, как кто-то могучий – гораздо могущественнее Мишки – пытается ослабить его энергию, это уже не сможет его остановить.

Земля задрожала под ногами, откликаясь на Мишкины воззвания. Ступням стало обжигающе-горячо, а кончики пальцев, наоборот, похолодели. Заворочались, проснулись подземные силы, забурлили где-то глубоко невидимыми реками, загрохотали неслышимыми голосами. В зал опустилась такая пронзительная тишина, какая бывает перед раскатами грома.