Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая

Вовка, ты их успокой – они как лучше хотели, знаю.

Теперь подумайте. Порезать Броню – будут искать. Единственная их зацепка к тому, кто порезал – я. Ниточка ко мне ведёт через Нику. Не хочу, чтобы она пострадала – и не хочу ломать жизнь вам. Всем будет лучше, если я исчезну. Правда. К отцу, к матери. Ну, вы поняли. Дневник мой вам на память оставляю.

Ну всё. Пора. Прощайте».

Мы перечитали эту запись. Лёха не сдержал слезу. Скупая, как говорят «мужская». Но как по мне, так гораздо более по-мужски было то, как он скорбел по потерянному другу.

Такая вот неумолимая логика – парень ушёл из жизни, чтобы защитить друзей и девушку. Девушку, которой простил предательство.

– Егорыч, говоришь, с Костей встречался? – прищурился Андрей.

Я покивал головой.

– Куда…. Куда можно прийти… Попрощаться? Следователь приходил к каждому. Вопросы задавал, сказал только, что Серёга шагнул с плотины. А где похоронили – не знаем даже.

И что им нужно было сказать?

Нет, ну что??

Я молчал.

– Егор. Прийти помянуть… Куда? – Лёха, самый трезвый, решил, что из-за выпитого я туго соображаю.

Я выдохнул.

– На плотину, ребята. На плотину…

Глава 2

Эмиадия, Архипелаг Жингкон,

на следующий день

– Ничерта себе… – протянул Серега, поднимаясь с земли и оглядывая ромб в добрых пятьдесят, если не больше, метров поперечником, из которого его вышвырнуло минуту назад. Ромб был сделан из мощных металлических балок с какими-то непонятными устройствами – антеннами? – в вершинах углов.

Состояние было близким к шоковому: вот только что, вот секунду назад летел вниз с плотины, потом – вспышка, резкая, ослепительная и… И какое-то серое Ничто, похожее на туман, липкий, вязкий, неподвижный и неощутимый, словно в нём замирало само Время, а потом… А что потом?

– Это где же я? Стоп… Я живой, что ли? – Дементьев внимательно прислушался к своим ощущениям, – Вроде живой. И не сплю, кажется… Не, это точно не рай, иначе всё тело бы так не болело. Или мне в ад полагается? Самоубийца же. Вроде… – он огляделся.

Вокруг простиралась высокая степная трава, вдали виднелось море. Вокруг ромба были разбросаны постройки непонятного назначения, ближайшая из них дымила и воняла гарью. В небе ярко светило солнце, ни снега, ничего – мало того, что непонятно было, где находишься, так и ещё непонятно, когда.… Стояла нестерпимая жара, Серёга в своей зимней одежде моментально вспотел. Посмотрел вокруг – ни души, только высокая трава почти по пояс. Недолго думая, принялся переодеваться – снял пуховик и шапку, стянул джинсы и надетые под них трико, скинул свитер. Остался в лёгкой футболке, натянул джинсы – вроде нормально, одет по погоде, ботинки вот только зимние.… Но не босиком же?

Рассовал по карманам сигареты и зажигалку, достал маленький блокнотик с ручкой – пригодится, мало ли? Свернул одежду в кучу, бросил в траву, под металлический фундамент ромба.

– Где я? – но додумать не успел: где-то совсем рядом раздались взрывы и крики, сопровождаемые короткими хлопками и жужжанием. Оно походило на звук, который издали бы пчелы, если бы им вздумалось вылетать из улья шеренгой. Только во много раз сильнее.

Серега, отчаянно хромая, подошел к ближайшей постройке и выглянул из-за угла.

То, что он увидел, заставило его быстро спрятаться обратно.

Прячась среди построек, две группы людей, одетых в разный по цвету камуфляж, вели бой. Первая группа была малочисленной и потому оборонялась от наседающей второй. Если люди в первой походили на европейцев, то вторые больше походили на азиатов. Их было больше, они уже обошли первых с флангов и прижали их к земле плотным огнем из автоматов. Автоматы были странные, Серега никогда не видел ничего подобного. Пули, вылетая из них, жужжали, трассировали и оставляли за собой дымные дорожки. На глазах у Сереги очередь таких вот пуль срезала двоих нападающих насмерть.

Но обороняющиеся тоже несли потери.

Дальше Серега смотреть просто не стал – им овладел самый, что ни на есть, животный страх. Он выбил из головы все мысли и начисто лишил способности рассуждать.

«Бежать!» – это была первая мысль, но боль в ушибленных при падении ногах быстро дала понять, что убежать не удастся. Тогда Серега просто лег в траву и постарался вжаться в землю. Так он и лежал, внимательно слушая, что творится вокруг: стрельбу, короткую перекличку боя, в которой ни слова не удавалось разобрать, короткие вскрики раненых.

Слушал – и надеялся, что его не найдут, не заметят, что не заденет случайно.

Тем временем, стрельба утихла, наступила тишина, которая вскоре сменилась голосами по-военному четкой беседы. И – внезапно – крик, которому вторят другие крики. Потом вопль боли и глухие удары, которые нельзя было спутать ни с чем: кого-то жестоко избивали. Правда, избиение скоро прекратил строгий властный окрик, голос, по-видимому, принадлежал командиру.

Язык был Сереге незнаком; оставалось только пытаться угадать, что же происходит, по звукам. Выглянуть он не решался, полностью доверившись слуху.

Звуки сказали, что группа людей не спеша куда-то направилась. А позже Сереге стало ясно, что отряд должен будет пройти мимо него. Запаниковав, принялся в спешке отползать прочь. И – ожидаемо – его услышали. Через мгновение к нему уже бежали вооруженные азиаты.

– Гэр! Кинава гэр! – заорал один из них, наставляя на Серегу оружие.

Серега не спеша встал, вытянув пустые ладони – повсеместно принятый жест, «сдаюсь»

Азиат в необычной экипировке оскалился, не сводя с Сереги прицел автомата. Другой зашел сзади, взмахнул прикладом…

И вновь – никакого понятия о месте своего нахождения. Под спиной была сырая холодная земля. Под ноющим и разламывающимся затылком – что-то мягкое.

Он разлепил глаза. Первое, что увидел – стальные прутья решетки наверху. В них виднелось ясное безоблачное небо. Вокруг – отвесные стены из земли. Судя по всему, его бросили в яму для пленных.

Серега поднялся, осмотрелся. В противоположном углу он нашел человека – боец из числа оборонявшихся «европейцев», видимо, единственный оставшийся в живых из всего отряда. Лицо без единого живого места, камуфляж перемазан кровью. Боец спал, хрипя явно нездоровыми легкими. Серега подсел поближе и стал рассматривать его.

Без сомнения, парень был ненамного старше Сереги.

Но не это привлекло внимание Дементьева, а необычность формы: таких знаков отличия он нигде еще не видел. Коричневая полоска на груди, сразу под ней – голубой пятиугольник, под которым надпись на совершенно незнакомом для Сереги алфавите. На коричневой полоске – тоже буквы и столь же непонятные. Во всяком случае, Серега не знал ни одного в мире языка, где использовались бы подобные символы.

Это было странностью номер один. А под номером два шло то, что дышать было почему-то тяжело, хотя легкие казались абсолютно чистыми от всяческих заболеваний. Мелькнула мысль, что в яме, возможно, скопился какой-нибудь газ.

Решив проверить это, Серега встал и задрал голову вверх, уставившись в небо.

И тут же напрочь позабыл эту мысль. Не только воздух и форма бойца были какими-то не такими, даже с небом было всё не так, как обычно.

Вместо того чтобы быть голубым, небо было какое-то слегка белесое, с оттенком морской волны. Подумалось даже, что это какой-то смог или дым так изменили привычный окрас небосвода. Глаза пытались найти кусочек привычного чистого, прозрачно-голубого во всей этой белесой картине. Взгляд наткнулся на луну – она сохранила свой обычный белый цвет и размер.

Это немного успокоило Серегу, и он перевел взгляд в другую сторону.

И чуть не грохнулся наземь от увиденного. Там, куда он сейчас смотрел, на противоположной стороне небосвода, был виден полумесяц еще одной, только желтой, луны! Дементьев переводил взгляд с одной на другую, с них – на белесое небо. Делал это до тех пор, пока не убедился – это не бред и не галлюцинации. Опустил голову и отошел. Словно в трансе, оторопело сел на земляной пол и уставился на свои ноги, сопревшие в тяжёлых ботинках.

Мысль, четкая и ясная, несмотря на свою невероятность, пробилась в сознание.

– Так… Я не знаю, где я, но зато точно могу сказать одно: я знаю, где меня нет… Я не на земле. Я на другой планете. Вот так.

Он достал из кармана сигареты и спички, прикурил и выпустил клуб дыма. Махнул спичкой, чтобы погасить её.