Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая

– Лет двадцать назад статус договорной зоны был неприкасаем для обеих сторон. Потом начались нарушения. Не знаю, кто начал первым, но суть в том, что договорная зона стала местом небезопасным. Жингконские пираты начали использовать зону для вылазок, мы, естественно, таким вылазкам стали мешать. С тех пор зона хоть официально и нейтральна, но и мы, и они этот нейтралитет втихую нарушаем. Каждый хочет контролировать зону, идёт затянувшаяся борьба, своеобразная игра политиков и высших командиров. А мы в этой игре всего лишь мелочь, которой можно пожертвовать ради более крупного выигрыша в перспективе… Жизни моих парней кто-то оценил очень дёшево – ведь с самого начала было ясно, что разведка на территории противника это вещь рискованная…

– Так почему бы не переписать договор о статусе зоны?

– Не с кем его переписывать. Когда Договор подписывали, было в Жингконе законное централизованное правительство. Двадцать пять лет назад сразу три крупных острова заявили о своей независимости, началась гражданская война, правительство было свергнуто. Но нового вместо него не появилось – острова теперь как бы каждый сам по себе, на каждом острове сидит свой князёк, власть которого ничем не ограничена. Большинство и понятия не имеет о договорах и дипломатии, творят что хотят, уверенные, что никто и не узнает о его делишках. И действительно, попробуй, пойми, с которого из островов взлетел тот или иной пиратский корабль. Вот они и чувствуют безнаказанность… Правда, последнее время у них вроде как образуется военный союз, следствие которого – вот эта вот база…

Кигас выпрямился и с тоской глянул вдаль, на горизонт, за которым находилась Селлестия. Он не знал о том, что рядом, невидимый отсюда, в воздухе висит неподвижный крейсер его соотечественников.

Восточное море, район острова Ситай, На следующий день

– Ну и духота, – проворчал Мейлиш, расстегивая воротник – стойку голубой форменной рубашки, на которой красовались знаки различия для звания «геирсей». Окна в рубке авианесущего крейсера были открыты, сквозняк спокойно гулял из угла в угол, но прохлады не приносил. Ветер, теплый и влажный, дул с севера, принося горячий воздух с экватора. Лето разгоралось вовсю, скоро станет ещё жарче. Сейчас пока хотя бы изредка, но забегали ещё холодные потоки с юга, принося прохладу и свежесть с полярной шапки. Но скоро должны были начаться штили, и тогда погода установится. В небе плыли тяжелые дождевые облака, волны внизу налились свинцом. К духоте прибавлялась сырость – над морем парило, не иначе – к грозе.

Геирсей Мейлиш, командир крейсера, был молод для своей должности. Мало того, не хватало опыта. Как ни крути, а всю жизнь он провел не здесь, в архипелаге, а на севере, в Ветреном Море, где частенько шалили пираты, где можно было гонять контрабандистов и браконьеров. Несмотря на то, что Ветреное Море находилось ближе к экватору, там было не в пример прохладнее. Там постоянно дули ветра, за что оно и получило своё название. Здесь, в Договорной Зоне архипелага Жингкон, было скучно. Только патрулирование и ничего больше. Только и оставалось, что радоваться наползающим тучам – дождь хоть немного, но принесет свежесть в пахнущий солью воздух. Мейлиш никогда бы не подумал, что будет рад дождю. Дожди он не любил. Но сейчас это представлялось единственным спасением: ему, уроженцу западной Селлестии, было тяжело здесь. Мейлиш привык к континентальному климату, а тут – почти тропики.

Комфортно в такую погоду чувствовали себя только, пожалуй, островитяне – коренные жители архипелага, что родились и выросли в этом климате. Про себя Мейлиш тихо проклинал и архипелаг, который никак не мог угомониться, и штабных умников, решивших, что отправить следует именно его, Мейлиша, корабль.

Небось, сейчас сидят в штабе в своих кабинетах, обложившись кучей бумаг, и окна нараспашку, и с улицы задувает свежий, прохладный ветер. В столице летом хорошо – всё-таки мудрые предки ответственно подошли к выбору будущего стольного града…. А здесь – духота, от которой не спасает даже графин, к которому Мейлиш периодически прикладывался – вода почти моментально нагревалась от окружающего воздуха и становилась тёплой, а потому противной.

Крейсер висел на высоте в восемьдесят тсэров почти неподвижно. На горизонте узкими чёрточками виднелись острова Ситай и Ахже – это был уже Жингкон – и россыпь мелких островов, названия которых даже не хотелось выговаривать, чтобы не сломать язык. Геирсей с удовольствием поднял бы корабль повыше, но нельзя – средства радионаблюдения у противника хоть и устаревшие, но чувствительные антенны корабля на самой верхушке мачты нет-нет, да регистрировали их излучение. Свои радары и локаторы работали в пассивном режиме, не «прощупывая» пространство, дабы не выдать радиоволнами себя – крейсер ждал и наблюдал.

Причина была непонятной даже для Мейлиша. Сухой текст радиограммы гласил: «… авиалёт – разведчик обнаружил повышенную активность на острове Ситай. В связи с ростом тамошней военной базы предполагается перемещение вооруженных сил сквозь Договорную Зону. Вам предписывается вести наблюдение. При попытке кораблей Жингкона нарушить нейтралитет зоны вам предоставляется право выбора своих действий самостоятельно. Напоминаем, что таковые перемещения крайне нежелательны, а, следовательно, вам предлагается воспрепятствовать им при благоприятной для этого тактической обстановке». И больше ничего. Каких сил? Чем вооруженных? Каких кораблей? Мейлиш поежился – его крейсер, лишенный прикрытия эсминцев и фрегатов, уязвим со стороны тех же торпедных катеров – маленьких и юрких.

Которые, кстати, имелись в изобилии у того же Жингкона. Случись нападение таких корабликов – и тяжесть обороны крейсера целиком и полностью ляжет на стоящее на посадочной площадке двенадцатое крыло палубной авиации.

Авианесущий крейсер «Пасге?дас» был, всё же, грозным кораблем. Тринадцать стоящих на палубе крылатых машин могли наносить точечные удары по противнику, не подвергая при этом риску сам крейсер. Подразделение авиации звалось «крылом» – Йялла знает, кто придумал такое название – и состояло из четырех звеньев по три авиалёта в каждом. Отдельно от троек был авиалёт командира крыла, глайнес Илмеги.

Помимо этого «Пасгедас» нес две пусковые установки ракет большой дальности и мощности зарядов, по четыре ракеты в каждой. Четырёхствольные блоки орудий среднего калибра предназначались для огня на небольших дистанциях – в пределах прямой видимости. Их было три – два в носовой части и один позади надстройки, и новизной конструкции «Пасгедаса» были ещё и довольно узкие «мёртвые зоны» обстрела для блоков. Были и установки ракет малой дальности, по семь в каждой – предназначенные в основном для уничтожения высокоподвижных целей, но можно и зарядить ракетами для стрельбы по объектам на земле. Крейсер нес четыре торпеды, катер для подразделения десанта, четыре птицелёта и малые ракеты… А пулемёты против авиации и воздушных объектов – тех же птицелётов, торпед либо ракет – и вообще можно было не считать, это всё-таки не столько вооружение, сколько оборонительная система крейсера.

Но, тем не менее, от этого спокойнее не становилось. Необходим был хотя бы минимум информации. Вдруг на острове сверхтяжёлые танки? Тогда стоит крейсеру подойти достаточно близко, и снаряды самого, что ни на есть, крупного калибра с таких вот танков запросто отправят его в небытие. А может быть, и самоходные пусковые установки – тогда с острова по крейсеру запустят противокорабельные ракеты большого радиуса действия, а корабль даже не сможет определить их местонахождение. Нужна, ох как нужна была сейчас разведка. Даже не разведка боем, а простой минимум информации. Достаточно отправить туда один-два авиалёта, чтоб те сделали над островом круг и осмотрели его. Одно только «но»: Мейлиш почти наизусть знал содержание документа со звучным названием «О статусе Договорной Зоны». Этот документ строго-настрого запрещал подобные разведки. Ситуация была из разряда «и хочется, и колется», поэтому Мейлиш колебался.

В задумчивости он сделал круг по рубке, неспешно, словно нехотя, переставляя ноги и глядя в палубу. Потом второй. С одной стороны – безопасность крейсера прежде всего. С другой – не имел он права нарушать нейтралитет договорной зоны. Адмиралтейство или даже Служба Безопасности Страны за такое по голове не погладят, а с СБС он предпочитал никаких дел не иметь. Да дело даже не в том, что, возможно, его понизят в звании и снимут с должности – просто альтернатива была самая, что ни на есть, мрачная. В данной ситуации Мейлишу оставалось либо положиться на удачу, либо действовать на свой собственный страх и риск. Удача в данном случае от него не зависела. А вот страх и риск вполне принадлежали ему.

Командир «Пасгедаса» ещё раз прокрутил в голове возможные исходы событий. Итак, исход первый – корабль пассивно наблюдает и ждёт. В договорной зоне появляются корабли Жингкона. Заметив крейсер, они попробуют либо уклониться от боя, либо атаковать – ведь «Пасгедас» это свидетель нарушения статуса зоны. Если они от боя уклонятся, то крейсеру придётся их преследовать и иметь дело с обороной острова, а в каком состоянии оборона – неизвестно. То есть в первом варианте при отсутствии слепого везения кораблю Мейлиша грозит гибель. Даже если крейсер побежит в случае перевеса противника – те же быстрые торпедные катера без проблем догонят его. Вариант второй – отправить разведку. Тут опять же возможны нюансы – разведка либо благополучно вернётся, либо её собьют. Но в любом случае, информация об обороне острова у Мейлиша будет, а с этой информацией можно принять верное решение, то есть и выполнить боевую задачу, и не подвергнуть корабль угрозе… Даже если авиацию собьют – что ж, он ответит хоть перед СБС, хоть перед военным судом; но если пострадает крейсер – он этого просто не переживёт. Третье решение – что в Разведуправлении сидят всё-таки не полные дураки – и примерная угроза им известна, так что крейсер, по всем расчётам, должен либо справиться, либо благополучно уйти.

Но на разведку геирсей отчего-то не очень надеялся.

– Позовите ко мне глайнес Илмеги, – сказал Мейлиш и обернулся к радиометристу: – Чисто?

– Никаких новых сигналов не обнаружено, геирсей, – ответил молодой парень из своего угла, сплошь заставленного мониторами.

«Чисто», – подумал Мейлиш, – «Чисто, Архак их всех подери! А вдруг – слишком осторожничают и идут с отключенным радаром?»

Он нервничал. Островитяне непредсказуемы, враждебны – словом, каждую минуту можно ожидать нападения. Даже отчётливо представил себе – сейчас, вот прямо сейчас рапортуют радиометристы, что обнаружили излучение радара. И радар этот только включился, а враг уже тут, рядом, на дистанции выстрела! А ведь крейсер здесь один, никакой поддержки. До базы на Тихуесе далеко, случись настоящая схватка – и помощь придет слишком поздно. На Тихуесе стоит флагман Восточного флота, громадный тяжелый крейсер «Мессиноро» – такому и десяток катеров не страшен… Там же и другие корабли – в Жингконе было неспокойно, острова архипелага вооружались, и поэтому приходилось держать эскадру поблизости. Последнее время обстановка накалялась. Пропало возле самой Договорной Зоны без вести шесть подряд кораблей – два транспорта, три пассажирских лайнера и танкер… Скорее всего, архипелаг снова начал промышлять грабежом и пиратством, эту мысль даже проверили – но пропавшие в районе соседнего с Ситаем острова Ахже корабли не удалось обнаружить в том радиусе, в котором они могли бы оказаться, даже двигаясь на самом полном ходу с момента пропажи…

«Архак бы подрал этих штабистов», – подумал Мейлиш, – «Не могли «Саттас или «Тесит» отправить?»

Но причину он знал и сам – «Пасгедас» был новейшим кораблем, с самой мощной и современной радиоэлектроникой, которой кроме него мог похвастаться разве что такой же новый «Пиккерено». Именно поэтому и отправили его, а не «Тесит» или «Саттас»… Хотя лучше бы их, думал Мейлиш, в который раз за утро проклиная жару и невыносимое, затянувшееся ожидание.

– Геирсей Мейлиш, глайнес Илмеги прибыл! – прозвучал от дверей сильный, властный голос. Мейлиш обернулся.

Вошедший был невысок и коренаст, серые глаза смотрят со спокойствием и выражают сосредоточенность и внимание. На голове ежик каштановых волос рассекался коротким шрамом. Где и как Илмеги получил его, не знал никто – командир крыла почти ничего не говорил о своем прошлом. Всё, что знал о нем Мейлиш, сводилось к лаконичным строкам досье. Из них можно было понять, что Илмеги уже в зрелом возрасте и переживает расцвет сил. Что он воевал много и толк в своем деле знает. И более того – переводом своего крыла на «Пасгедас» недоволен, но недовольство вслух не выражает. Документы описывали его как человека требовательного, настойчивого, прямолинейного. Послужной список полон благодарностей за успешно выполненные задания и замечаний за возражения старшим. Внимателен, опытен, своенравен, но исполнителен…

«И смертельно опасен», – добавил про себя Мейлиш, глядя на истертую рукоять пистолета на поясе глайнеса. Насколько знал командир крейсера, Илмеги никогда не расставался с оружием.

– Глайнес, в каком состоянии сейчас звено перехватчиков? – спросил Мейлиш.

– Готовы к вылету в любой момент, геирсей, – сказал Илмеги тем тоном, каким говорят о том, что само собой разумеется.

– Хорошо… Глайнес, мы с вами недавно вместе, скажите: смогут ваши люди провести разведку с вылетом за пределы Договорной Зоны, но так, чтобы никто этого не заметил? – спросил Мейлиш.

Илмеги призадумался. И было отчего, ведь никогда, ни при каких обстоятельствах, кроме прямой агрессии, Селлестийцы не могли нарушать восточную границу договорной зоны. Мейлиш же собирался сейчас сделать именно это. Узнай об этом СБС, и Мейлиша ожидают вызовы, допросы, расследования – и даже возможно, что и снятие с должности командира крейсера. Таким вопросом Мейлиш напрямую дал понять, что, несмотря на недолгую совместную службу, он доверяет Илмеги безоговорочно. И вопрос этот задал неспроста. По сути, он предлагал Илмеги и его людям участвовать в нарушении буквы международного права.

Глаза геирсея смотрели прямо, напряженно – глайнес, заглянув в них, увидел именно то, чего и ожидал увидеть.

– Всю ответственность я беру на себя, – вслух сказал Мейлиш, словно угадав мысли Илмеги, – Но мне важно знать возможности наших пилотов. Итак, смогут?

– Смогут, – уверенно сказал Илмеги. – Только вести звено я доверил бы не командиру звена сиргуд Иссиро, а командиру тяжелых истребителей сиргуд Уэйтонес. Она опытнее и лучше справляется с управлением на малых и сверхмалых высотах. Только так мы сможем пройти незамеченными. Пилоты Мареш и Иттерено пройдут, если вести их будет Уэйтонес.

– Что ж, если вы, глайнес, так считаете, то я просто не могу вам возразить. Делайте, как считаете нужным. Вылет сразу, как будете готовы. Задача – разведка. Осмотрите остров Ситай и прилегающие к нему проливы. Мне нужно знать, есть ли угроза крейсеру со стороны архипелага, – решился Мейлиш, а про себя задался причинами такого странного условия – заменить командира звена. Память услужливо подсказала – да ведь Илмеги с Уэйтонес вместе служили на «Саттасе» до перевода сюда. Ей он доверяет, её он знает. Что ж, раз командир двенадцатого крыла так считает, то – пусть.

– Понял, геирсей, – сказал Илмеги, – Разрешите приступить к выполнению задачи?

– Конечно, идите, глайнес… – ответил Мейлиш и снова погрузился в размышления.

Да, можно было бы поднять и беспилотники. Но они почти слепы, одна камера, да и та смотрит только в переднюю полусферу обзора. Чтобы вести их, нужен хороший радиолуч, теряющийся на малых высотах – а на больших этим радиолучом крейсер выдаст себя. Нет, лучше – прижатые к самой воде, быстрые и хищные перехватчики. Да, на малых высотах этим машинам неуютно, расход топлива огромный, но – скорость у них самая высокая.

Не прошло и десяти кинсов, как три авиалёта – два перехватчика и двухпилотный истребитель, который даже относили к легким бомбардировщикам – оторвались от палубы и стали подниматься в воздух.

Мейлиш выдохнул. Возможно, позже придется пожалеть об этом решении, но уж лучше так. Ибо альтернатива была неутешительной. Если островитяне нападут на крейсер, чтобы скрыть перемещение войск, то сделают они это всеми силами и атаковать будут до последнего. Поэтому лучше быть в курсе, более того – просто необходимо знать, откуда ждать опасности. Крейсер – это не фрегат и даже не эсминец, чтобы набрать ход, ему потребуется куда больше времени. А без набранной заранее скорости о битве с малыми юркими судами и речи быть не может.

Если бы геирсей видел сейчас свой крейсер со стороны и мыслил земными стандартами, он увидел бы корпус подводной лодки, на которой по какой-то нелепой ошибке установили надстройки и орудия надводного корабля. Впрочем, на этом совпадение и кончилось бы. Крейсер был воздухоплавающим, ход ему давали мощные турбины.

– Стармех! – скомандовал Мейлиш, едва три прижавшихся к самой воде крылатые машины скрылись из виду, – Пуск турбин.

– Понял, геирсей, – отозвался средних лет вигенес у пульта управления.

– Штурман! Разверните корабль на север. Пройдемся вдоль зоны.

Корабль ожил. Где-то в недрах взвыли насосы, турбины провернулись, набирая обороты. Крейсер вздрогнул едва заметно, и сопла в корме дохнули пламенем.

– Геирсей, сиргуд Уэйтонес докладывает о входе в зону прямой видимости острова! – раздалось из-за пульта диспетчера палубной авиации.

«Сейчас узнаем, что там, на Ситае, творится», – подумал Мейлиш, а вслух сказал совсем другое: – Огневой пост! Орудия к бою приготовьте, а то мало ли…

– Понял, геирсей! – отозвался молодой парень, нёсший вахту на посту. Он был не то, что молод, даже юн ещё. Только недавно закончил учебу, пошел на флот, чтобы заработать. Отсылал деньги сестре, которую, насколько знал Мейлиш, этот парнишка считал единственным по-настоящему близким человеком. Звали парня, кажется, Тейджи – Мейлиш точно не помнил, в конце концов, крейсер он получил совсем недавно и всю команду по именам запомнить ещё не успел.

Тем временем, корабль мягко качнулся и двинулся вперед, постепенно набирая ход. Окружающий пейзаж поплыл вправо – «Пасгедас» поворачивал на север, прямо вдоль самой кромки договорной зоны.

– Геирсей… – неуверенно окликнул Мейлиша человек из-за пульта диспетчера, – Извините, но я думаю, что вам лучше поговорить с сиргуд Уэйтонес самому.