Свет во тьме. Книга вторая. Великий Восток

– Иду.

Она тяжело и медленно стала подниматься.

– С кем ты говоришь?! Почему смеёшься?! – удерживая, схватила испуганная Девушка. – Ложись…

Катя очнулась, снова легла. В ушах ещё звучал голос и смех старшей мамочки. «Наверное, я схожу с ума» – подумала она и стала с нежностью вспоминать школу и старшую мамочку: «Дорогая, помнишь ли ты обо мне?» Ею овладела неотвязная мысль: «Надо идти, всё время идти.»

Солдат, наконец, вернулся.

– Надо идти, – беспокойно прошепелявила Катя сразу, как только он подошёл, опустил мешок с водой, присел рядом с ними.

– Ого! – обрадовался он. – Кажется, моё войско встаёт на ноги! Вот сейчас напьёмся, закусим, проверим раны, отдохнём и – в путь!

Как всегда, говорил бодро и уверенно, и это придавало женщинам сил, отгоняло страх.

Усталый Солдат спал, Девушка тихонько напевала, а у Кати всё время в голове нетерпеливо билось: «Пора идти, а мы все лежим».

* * *

Обследуя повороты и щели в поисках шурфов и отводов, Солдат уходил вперёд, потом возвращался за женщинами, доводил их до конца проверенного участка, отдыхал вместе с ними и опять уходил. Он был измотан, на пределе сил. Единственное, что радовало – хотя воды в выработке было много, но большие затопления ещё не встречались, пока шли, даже не замочив ног.

…Выработке, казалось, не будет конца. Тускло освещая себе путь, – фонарь садился – они медленно брели и старались не думать о том, что будет с ними, как в этой подземной жути будут обходиться без света и без еды. Впереди шёл Солдат, за ним, глядя под ноги, гуськом следовали Девушка и Катя. Внезапно почудилось движение воздуха. Солдат остановился, тотчас Девушка ткнулась ему в спину. Не говоря ничего, Солдат стоял, стараясь понять: не ошибся ли. Опять почудилось слабое дуновение холодного воздуха. Пошёл быстрей, женщины едва поспевали за ним.

– Свет… – прошептала Девушка.

– Свет! Свет! Свет! – громко закричала, указывая рукой вверх.

Впереди, вверху, разбавляя черноту подземелья, бледно светилось. Еще сомневаясь, пошли быстрей – откуда только взялись силы.

Недавним взрывом разрушило потолок шахты, горой камней до самого верха перекрыло проход, а там, очень высоко, был виден кусочек неба. Выключили фонарь и, подняв лица, не отрываясь, смотрели на пятно дневного света не в состоянии поверить, что это правда, не галлюцинация: ведь мерещились же им красные огоньки. Наконец, Солдат приказал:

– Делаем привал. Отдохнём и будем подниматься.

По неустойчивым, сползающим под ногами, срывающимися вниз камням, помогая друг другу, и часто отдыхая, карабкались вверх; при каждом случае поднимая головы и поглядывая на пятно дневного света. Свет стал меркнуть, и они, примостясь на камнях, погрузились в тяжелую дремоту. Когда едва забрезжило, продолжили карабкаться. К вечеру добрались до большой горизонтально лежащей глыбы, и Солдат объявил привал. Постелили одно одеяло, вторым укрылись. Здесь было уже не так тепло, как на дне шахты. Несмотря на страшную усталость, не засыпалось; смотрели на звезду в небе и про себя молились.

На третий день выбрались на поверхность. Выбившиеся из сил они сидели на толстом стволе взрывом поваленной берёзы; рядом зияла огромная воронка шахты, вокруг стоял припорошенный снегом дремучий лес. Их переполняла радость, хотелось петь, кричать во весь голос и верить, что их беды закончились.

– Смотрите, грибы! – восторженно воскликнула Девушка, указав на семейку подберезовиков возле их ног. – Не раздавите! Здесь и засохшие ягоды, наверно, есть, – заоглядывалась, не вставая. – Давайте поищем, а потом костёр разведём, грибы изжарим, – предложила весело.

– Слушать мою команду! – полушутливо приказал Солдат. – Наломать лапник и среди камней в воронке устроить бивуак – будем набираться сил.

– Опять в подземелье…, – устало проворчала Девушка.

Солдат оглядел их – оборванных, грязных, бледных, изможденных и мягко объяснил:

– Нас здесь могут обнаружить, и тут холодно, а костёр жечь нельзя, внизу же тепло и не дует…. Ну, за дело!

Спустившись пониже, туда, где снизу поступал тёплый воздух из подземелья, они на большом камне настелили лапник, а сверху накрылись одеялами.

– Вы полежите, а я разведаю, что происходит вокруг, – с деланной беспечностью объявил Солдат, когда женщины устроились.

* * *

На месте некогда покрытых густыми лесами пологих гор, зелёных долин, глубоких прозрачных озёр, чистых быстрых рек и ручьёв, теперь по всему Уралу простирался жутковатый пейзаж: хаотические нагромождения огромных каменных глыб и торчащие из жёлто-коричневой воды бесформенные каменные громады; в местах обвалов шахт – болотины; как зловещие курганы, кругом терриконы. Земля перерыта, искромсана, безжизненна, и только на границе в зоне действия космических станций слежения и в местах, где не нашли полезных ископаемых, сохранились густые леса.

Как только они поднялись на поверхность, вид нетронутого леса насторожил Солдата, вызвал беспокойство, но определить местоположение, расстояние до границы и до зоны действия КСС он не мог: при падении прибор разбился.

Женщины остались в воронке, а Солдат уже в вечерних сумерках выбрался в лес, огляделся, и, не заметив ничего настораживающего, уселся на поваленный ствол – надо было обдумать, что делать, куда идти. Его окружал облетевший, тихий и мирный, лес. Неподалеку над лесом возвышалась каменная скала, и, чтобы хоть как-то сориентироваться, он решил забраться на неё. Со скалы открылся вид на покрытые лесом невысокие горы, а на востоке, почти у горизонта, в вечернем небе ярко светился огонёк, заставивший его испуганно присесть – огонёк КСС. Спрятавшись от огонька за выступом скалы, он по компасу, вмонтированному в рукав куртки, определил направление, а по положению КСС относительно горизонта рассчитал примерное расстояние до зоны её действия. По подсчёту получилось, что они находятся на краю этой зоны. Спустился со скалы и, собирая в полу куртки грибы, пополз к воронке. Потом собрал и сбросил в воронку охапку хвороста.

Все пространство вокруг накрыли чёрные тени гор. Наступила ночь. На месте привала среди камней развели небольшой костерок и, нанизав на палочки, изжарили над ним грибы. Снизу поступал тёплый воздух, рядом тлели угли костра, под ними была мягкая постель, а над ними кусочек неба со звёздами.

Женщины ещё спали, а Солдат уже набрал грибов и ягод шиповника, развёл костерок и сушился возле него.

– Почему у тебя мокрые колени? – удивилась, проснувшаяся Девушка. – Ты что – ползал? – засмеялась.

Чтобы до времени не тревожить, дать спокойно набраться сил, он не сказал им, что они находятся в зоне действия КСС, где передвигаться на двух ногах смертельно опасно.

Самое грозное разрушительное оружие переместилось в космос. В околоземном пространстве вдоль границ двух миров вместе с планетой вращались зафиксированные над определенными точками земной поверхности пограничные космические станции слежения – КСС с энергетическим оружием, направленным на землю и на параллельно зависшую такую же станцию другого Мира.

После тяжелых раздумий Солдат пришёл к печальному заключению, что у них только два выбора: либо зазимовать в горной выработке и погибнуть от голода, либо рискнуть – попробовать переползти через границу под двумя системами КСС, и, в случае неудачи, сгореть в энерголуче. На них были комбинезоны, в какой-то степени, маскирующие от следящих камер КСС, и это обнадеживало, но даже в них передвигаться на ногах в зоне действия станций было смертельно опасно.

Когда окрепшие женщины запротестовали против сидения на каменной круче, Солдат объяснил им все обстоятельства их положения.

– Что будем делать? Я заранее согласен с тем, что решите вы….

– Надо идти, – тяжело вздохнула Катя.

– Ползти…, – уточнила Девушка и легкомысленно добавила: – ползти, так ползти…. А сколько ползти?

– Километров двадцать…

Расширившимися глазами женщины оторопело уставились на Солдата.

У Солдата нашлись иголка и нитки. Зашили разорванные комбинезоны, разрезали на рукавицы одно одеяло, второе одеяло разрезали на три части и кусками его обернули тела под комбинезонами. Солдат запасся берестой для рук и коленей.

Ориентируясь на огонек КСС, ползли днем. Солдат знал, что ночью передвигаться опасней: с заходом солнца на КСС включаются дополнительные системы теплового слежения. На ночь забивались в звериные норы под корнями деревьев или в каменные расщелины и, прижавшись, согревали друг друга. Еда давно уже была съедена. Наклоняя до земли кусты, ели засохшие и замороженные ягоды, по пути засовывали за пазуху еловые шишки, а, забившись куда-нибудь на отдых, выбирали из них зёрна. Становилось всё холоднее, но и редкое тепло не радовало: ползти приходилось по тающему снегу.

Чем выше огонек КСС поднимался над горизонтом, тем тревожней делалось Солдату: возрастала опасность попасть в зону действия огня наземной станции корректировки положения КСС, шквалом огня автоматически расстреливающей всё, что приближается к ней.

От ползанья на четвереньках руки и колени уставали так, что забравшись куда-нибудь в заросли, лежали до тех пор, пока холод не заставлял двигаться дальше. Перелезая через стволы поваленных деревьев, продираясь через колючий кустарник, проваливаясь в припорошенные снегом ямы, вначале ползли по лесу. Потом лес начал редеть, и больших деревьев, вскоре, не стало вовсе; поредел и кустарник, а когда добрались до пологой вершины горы, перед ними открылось лишенное растительности бескрайнее покрытое снегом пространство. Заметив неподалёку нагромождение камней, спрятались среди них. Выглядывая, со страхом рассматривали голые склон и вдалеке холм, по которым предстояло ползти.

Два дня они прятались среди камней, не решаясь продолжить путь по открытому месту. Наконец, Солдат решился и, надвинув на глаза капюшон комбинезона с вмонтированными в него очками дальнего видения, стал запоминать камни, по которым можно будет ориентироваться. Набравшись мужества, на рассвете третьего дня они, помолясь, выбрались из-за камней и поползли.

Сползли со склона. Солдат остановился, опасливо глянул в небо – огонёк приблизился. Опустил голову на руки и, отдыхая, замер; тотчас в его ноги головой уткнулась Девушка; вниз лицом замерла и Катя. Отдохнули и поползли дальше, не отрывая от земли взгляда, не видя ничего вокруг себя. Только Солдат, постоянно помнящий о корректировочной станции, находящейся где-то поблизости, со страхом поглядывал на небо, следя, чтобы огонёк КСС постоянно находился с правой стороны.

Переползли холм и оказались в долине между сопками. Пошел снег, полетели редкие снежинки. Снегопад усиливался; сквозь его пелену тускло светился огонек КСС. Ползли, натыкаясь на низкие кусты, и на ходу срывая и вместе со снегом запихивая в рот полузамороженные ягоды брусники. В одном месте брусники было так много, что, далеко не отползая друг от друга, разгребали снег и ели её горстями. Немного утолив голод, опять поползли. А снег всё падал и падал, покрывал землю и толстым слоем ложился на их спины. Но, полагая, что так они незаметней, они его не стряхивали.

Задыхаясь и изнемогая, Катя и Девушка ползли за Солдатом. Неожиданно в свежевыпавшем пушистом снегу он заметил след. Приподнял голову и увидел цепочку следов, как будто кто-то широко и уверенно шагал впереди его. Растерянно остановился, но ползущая за ним Девушка нетерпеливо тронула за ногу, и он пополз по следу.