Богиня убийственного дождя / The Godness of Murderous Rain

МИЛЛЕЙ. Вы их не читаете?

ПАРКЕР. Читать их? На чтение времени у нас нет. Мы – редакторы. У нас и без этого работы выше крыши.

ФРЭНК (пробегает по сцене слева направо, несет на плече секретаря, мисс Маджиллакадди). ВПЕРЕ-Е-Е-Е-Е-ЕД!

МАДЖИЛЛАКАДДИ. А-А-А-А-А-А-А-А!

(Исчезают в правой кулисе).

ЗАЙКА. И что это, черт побери, было?

ПАРКЕР. Каждый день, в четыре часа, у нас разыгрывается похищение сабинянок. Секретарям это вроде бы нравится. Разнообразит их работу.

МИЛЛЕЙ. А мистер Крониншилд об этом знает?

ПАРКЕР. Это и БЫЛ мистер Крониншилд. И, думаю, мисс Маджиллакадди в роли сабинянки. Это была Маджиллакадди?

БОБ. Я в них путаюсь.

МИЛЛЕЙ. Так вы никогда не читаете то, что приходит в редакцию?

ПАРКЕР. Если и читаем, то по минимуму. В нашу защиту скажу, что большая часть самотека – мусор.

МИЛЛЕЙ. Но как вы можете это знать, не читая.

ПАРКЕР. Мистер Бенчли консультируется со своими хрустальными шарами. За долгие годы, проведенные здесь, из поэзии меня заинтересовали разве что несколько стихотворений Эдны Сент-Винсент Миллей. Вы знаете Эдну Сент-Винсент Миллей?

ЗАЙКА. Да. Если на то пошло, она здесь. Это Эдна Сент-Винсент Миллей.

МИЛЛЕЙ. Зовите меня Винсент.

ПАРКЕР (изучающе смотрит на МИЛЛЕЙ). Нет. Я так не думаю. Эдна Сент-Внсент Миллей шести футов роста, восьмидесяти семи лет и выглядит, как доберман. Нет, подождите. Это Джон Эверетт Милле. Или Стивен Винсент Бене. Или Уильям Роуз Бене?

МИЛЛЕЙ. Я действительно Эдна Сент-Винсент Миллей.

ПАРКЕР. Сладенькая, вы слишком красивая, чтобы так хорошо писать. Все мужчины хотят запрыгнуть на вас при первом представившемся им шансе, поэтому у вас просто не должно быть времени на стихи. Мистер Бенчли хотел бы запрыгнуть на вас прямо сейчас, не так ли, мистер Бенчли?

БОБ. К сожалению, оставил дома мой шест для прыжков.

ПАРКЕР. Поверьте мне, Зайка…

ЗАЙКА. Эдмунд.

БОБ. Я думал, вас зовут Винсент.

ПАРКЕР. Нет. Винсент – она.

БОБ. Винсент – мужское имя. Дворецкого Эльзы Максвелл зовут Винсент.

ПАРКЕР. Но разве он – не женщина?

БОБ. Еще нет. Но если она настаивает, что она – женщина, пусть разденется и докажет это.

ПАРКЕР. Поверьте мне, Эльза…

ЗАЙКА. Эдмунд.

ПАРКЕР. У этой девушки впереди великое будущее.

БОБ. Мое великое будущее позади. Я оставил его в поезде на Гранд-Централ-Стейшн. Вероятно, оно укатило в Шенектади. Лучше бы укатил я.

ПАРКЕР. И запомните – никогда не спите с писателем. Мистер Бенчли никогда не спит со мной. Поэтому мы так славно работаем вместе. Пусть он отчаянно в меня влюблен. Так, мистер Бенчли?

БОБ. Что? Извините. Прослушал. Меня загипнотизировала эта Винсент. Не желаете пойти ко мне домой и взглянуть на мои хрустальные шары?

ПЕРКЕР. Пожалуйста, мистер Бенчли. Это «Вэнити фейр». Респектабельное издание высочайшего уровня.

ФРЭНК (пробегает по сцене справа налево, несет на плече секретаря, мисс Маджиллакадди). ВПЕРЕ-Е-Е-Е-Е-ЕД!

МАДЖИЛЛАКАДДИ. А-А-А-А-А-А-А-А!

(Исчезают в левой кулисе).

ПРАРКЕР. Итак, Зайка, я надеюсь, работа здесь доставит вам истинное наслаждение, и на прощание хочу дать вам очень важный совет: обзаведитесь собственным ключом от туалета. В дальнейшем это существенно облегчит вам жизнь. Пойдемте, мистер Бенчли. Мы должны отнести свет западной цивилизации на Стейтен-Айленд. Но сначала мы должны подкрепиться алкоголем. Винсент, желаете познакомиться с нашими друзьями в «Алгонкине»?

МИЛЛЕЙ. С удовольствием.

ПАРКЕР. Очень жаль, что Зайка не может пойти с нами, но он должен остаться, чтобы выбросить в окно все эти рукописи. Пойдемте, Винсент. Приготовьтесь прикинуться, что вам очень весело.

МИЛЛЕЙ (когда ПАРКЕР и БОБ уводят ее в левую кулису). Извини, Зайка. Увидимся позже. Скорее всего. Голыми.

3

Кейп-Код

(ЭДМУНД сидит на ступенях, со стаканов в руке, тогда как отвергнутый ЗАЙКА идет к дивану-качелям справа у авансцены и садится на него).

ЭДМУНД. Я увидел ее позже, и она была голой. Для меня это было что-то вроде религиозного откровения. Я также опубликовал в «Вэнити фейр» множество ее стихотворений. Проблема заключалась в том, что Эдна была не той женщиной, которая могла ограничиться одним мужчиной. Она была даже не той женщиной, которая могла ограничиться одной бейсбольной командой. Она пребывала в постоянном движении, а я не мог научиться исполнять этот особенный магический трюк. Она мучила меня, не специально, конечно, хотя, думаю, ей нравилось ощущать власть над мужчинами. Но мотивировало ее другое. Она что-то искала. В то лето она пригласила меня в дом ее матери на Кейп-Коде. Я знал, что она будет снова и снова разбивать мое сердце, но так сильно любил ее, что остальное просто не имело значения. Остальное не было реальным.

(Крики чаек, шум океана и дождя. Кейп-Код, ЗАЙКА на диване качелях на крыльце дома летом 1920 г.)

ЗАЙКА (разговаривает с невидимой МИЛЛЕЙ, которая в доме). Я думаю, дождь будет идти вечно. Я уже чувствую, как из ног начали расти корни. Я – король Дождливой страны. Молодой, но и очень старый.

МИЛЛЕЙ (за сценой). Бедный Зайка. Я завлекла тебя на край земли, чтобы повидаться со мной, а теперь ты днем и ночью просиживаешь на крыльце, неточно цитируя Бодлера под дождем.

ЗАЙКА. Я не против. Дождь мне нравится.

МИЛЛЕЙ. Ты ненавидишь дождь.