Полёт японского журавля. Я русский

– Знал, но не видел никогда.

– Простите. – Тору опустил голову. – Мне кажется, у нас очень похожие судьбы, я тоже любил одну русскую женщину, но об этом никто не знает. Только вы. У неё есть ребёнок, от меня, мальчик.

– Спасибо, – ответил Михаил и слегка наклонил голову в поклоне. Они просидели в молчании некоторое время, после чего Тору показал пустующее место Кавагути. Михаил скинул туфли и поверх одеяла, в чём был, завалился на койку. Первое время он размышлял над разговором, в голове крутились невысказанные слова, которые он хотел произнести, но почему-то не произнёс, потом он забылся сном.

– Вставайте, господин Ямагути, подходят, – услышал Михаил сквозь сон. Он быстро поднялся и пока небольшой рыболовецкий траулер подходил к борту успел привести себя в порядок.

Как выяснялось, это было такое же японское судно, только конфискованное и переданное в собственность одному из рыболовецких колхозов. Судно было одномачтовым. Высокая рубка занимала почти половину его длины и располагалась в передней части судна, сверху рубки находилась палуба, откуда капитан мог наблюдать за работой всего экипажа. От основания мачты в сторону кормы выходила наклонная грузовая стрела, на которой висели, а точнее просыхали рыбацкие снасти. На корме один из рыбаков поливал палубу из шланга, смывая в море остатки улова. На борт поднялись три человек, среди них был и Вайновский, молодой мужчина лет около сорока в очках, довольно плотный и тщательно выбритый. С собой они подняли на борт несколько ящиков с продуктами рыбного производства, для обмена.

– Это господин Ямагути, – представил Тору своего гостя. Вайновский подошёл почти вплотную и без смущения посмотрел в глаза Михаилу. Он нисколько не волновался и вёл себя непринуждённо, словно каждый день общался с японскими агентами. – Давай к делу, что ли? – Предложил Вайновский.

Михаил безучастно кивнул, делая недовольное лицо.

В то время, пока на юте на фоне обмена товарами происходило общение двух команд, они уединились на полубаке. Было понятно, что Вайновский не заинтересован в том, чтобы его планы были известны кому-то ещё.

– Итак, что вас интересует? – спросил Вайновский, поглядывая то на Тору то на Ямагути.

– А что вы можете нам предложить? – с лёгкой иронией ответил вопросом на вопрос Михаил, – переведя взгляд на Тору, как бы ожидая его перевода. Внутренне ему было немного смешно и неловко от того, как вел себя его соотечественник. – Если крабовые клешни, то это не по моей части.

– А что по вашей части? – не сдавался Вайновский, начиная немного нервничать.

– Вы считаете, что ваш вопрос корректен? Если у вас нет ничего, кроме красной икры, то давайте закончим этот разговор. – Михаил поймал взгляд Тору. Тот безучастно перевёл, и молча ждал, что ответит в этой шахматной игре Вайновский.

– Я должен убедиться, что вы именно тот, кто мне нужен, – наконец, произнёс Вайновский.

– Кто же вам нужен? – усмехнулся Михаил-Ямагути, оглядываясь по сторонам, словно где-то поблизости можно было найти человека, которого искал Войновский. – Вы отнимаете у меня время, господин Вайновский, так, кажется. Давайте скажем друг другу «до свидания» и забудем друг о друге, – предложил Михаил, всё больше раззадоривая Вайновского. На юте, между тем, уже происходило очередное братание, кто-то из рыбаков откупорил спиртное.

– Вижу, разговора не получается, – не выдержал Вайновский, крепко сжимая пальцами поручень борта. – Придётся мне искать другого человека.

– Может, я всё-таки смогу вам чем-нибудь помочь в этом деле? – спросил Михаил, лукаво улыбнувшись. – У меня много друзей.

Вайновский тяжело вздохнул и опустил голову.

… – Так и быть, я слегка помогу вам, произнёс Михаил–Ямагути, доставая свои документы, и вынимая из них визитку, и протягивая её Вайновскому. – Я представляю одну серьёзную организацию, нечто вроде службы экономической стратегии. Департамент, которым я руковожу, занимается, в частности, исследованием морского дна. В первую очередь, нас интересует всё, что касается прибрежного шельфа. – Михалыч намеренно не стал произносить слова вашего, использовав слово «прибрежный», тем самым, давая понять, что сам он считает, что шельф на самом деле принадлежит Японии, а не России.

Когда Тору перевёл, Вайновский резко преобразился, глаза его оживились. Он некоторое время внимательно рассматривал визитку, потом вернул, желая заполучить документы господина Ямагути, но остался с пустыми руками.

– У меня есть то, что вам может быть полезным, – едва сдерживая себя, произнёс Вайновский.

– Могу я поинтересоваться, что это? Если это чертёж подводной лодки, то вы не по адресу. Мы не военная организация. Нас интересует экономика, в первую очередь ресурсы.

– У меня нет чертежа подводной лодки, – сказал Войновский, дождавшись, пока Тору переведёт предыдущую фразу.

Они посмеялись. Михаил даже панибратски похлопал Вайновского по плечу и заговорил на ломанном русском языке, чем вызвал немалое удивление Тору. Но Вайновский, как будто, был готов к такому обороту. Этот ломаный русский Михалыч услышал на берегу в Находке, и теперь с благодарностью вспоминал того японца, который, сам того не желая, бесплатно преподал очень ценный урок.

– Наконец-то, вы раскрыли себя, господин Ямагути.

– Вы удивлены, что я владею русским? – Михаил немного затушевался, но внутренне был убеждён, что сделал правильный ход. Во-первых, ему не хотелось втягивать Тору в содержание предстоящего разговора, во-вторых, он хотел немного обострить ситуацию, чуть ускорить развитие дела, и его исковерканный русский как раз был кстати. – Мне нравится ваш язык, ведь мы соседи, и должны ладить, хотя… – Ямагути сделал многозначительный взгляд на море, намекая на что-то несправедливое. – Но если мой русский вам режет уши, давайте снова вернёмся к услугам господина Тору.

– Потерплю, – отрубил Вайновский.

– Ну что же, – медленно и раздельно начал Михалыч, – давая условленный сигнал Тору удалиться. – Тогда перейдём к делу. Вы покажете мне свой секрет? Или это секрет?

– У меня есть карта шельфа.

– А поподробнее можно? У нас тоже есть подобные карты.

– Это очень подробная карта, над ней работал целый институт, она содержит данные геологии, биоструктуры региона, включая точное описание миграций рыбы, птиц, млекопитающих, моллюсков, расположение подводных вулканов… В эту карту включены месторождения нефти, газа… Повторю, что над картой работал целый институт.

– Нефть, говорите… Вы представляете, насколько серьёзным выглядит ваше заявление? Такие вещи хранят в прочных сейфах, а вы хотите вынуть её из-за пазухи. Если я не ошибаюсь, по вашим законам вам грозит статья – измена родине. Вы не боитесь?

– Боишься волков – не ходи в лес. Боялся бы, не разговаривал бы с вами.

– Мне поверить вам на слово? Или вы всё же покажете хоть часть этого документа.

– Не сейчас. Вы за кого меня принимаете? – усмехнулся Вайновский. Некоторое время он бесцеремонно и внимательно вглядывался в лицо собеседника, словно пытаясь прочитать в нём подвох. Михаил понимал, что карту Вайновский держит при себе или где-то поблизости. Если на траулере, на котором он подошел, то найти её за короткий срок будет непросто, даже невозможно, а если карта при нём, то тогда есть вероятность, что Вайновский для подстраховки вооружен, и любой неверный шаг может спровоцировать его на применение этого оружия.

… – Хорошо, господин Вайновский. Поступим так. Вы сейчас назначите точное место и время будущей встречи и назовёте сумму, которую вы хотите за ваш документ, а я со своей стороны озвучу её кому следует. Но в следующий раз вы покажете мне ваш документ, потому что со мной будет ещё один человек, специалист. – Михаил рисковал, поскольку такого человека, кроме Изаму у него не было. Но риск этот оправдался. Вайновский сразу начал настаивать на том, чтобы они были одни, не считая Тору и его команды. Здесь Вайновский, конечно, показал себя плохим практиком, принимая всё на веру. Но в этом, скорее всего, была заслуга того, кто задумал операцию, в данном случае, его друга Володьки и Климова. После того как Вайновский назвал сумму, Михаил сделал вид, что очень удивлён, но после долгой паузы всё же кивнул: – Хорошо, будь, по-вашему. Но учтите, пока я не увижу карты, денег вам не видать.

– Ладно, по рукам, – сказал Вайновский, протягивая свою ладонь.

– Хай, – коротко ответил Михалыч делая неглубокий поклон и держа руки за спиной. И лишь когда Вайновский потерял надежду на рукопожатие, он словно опомнился и протянул руку. Самому ему делать этого совсем не хотелось, но узнать своего противника, пусть даже через рукопожатие, было необходимо. Ладонь Вайновского была сухая, а пальцы и сама кисть до удивления мягкими. Это была странная рука без видимых признаков силы, сжать которую, тем не менее, Михалычу не удалось.

Следующая встреча должна была состояться через день в промежутке между тремя и пятью часами дня. За это время Вайновский должен был успеть разгрузить улов на базе и заправиться. Всё шло своим чередом, но после отшвартовки произошло непредвиденное – на горизонте показался пограничный катер – сторожевик. Тору мгновенно среагировал, дав команду – «полный ход». Шхуна, несмотря на свой изношенный вид, сразу набрала скорость и помчалась в сторону Японии. Траулер с русскими рыбаками медленно пошёл на запад. Сторожевик некоторое время преследовал шхуну, но потом отстал, поняв, что догнать её не удастся.

– Что мне делать? – спросил Михаил, когда шхуна пошла уже своим обычным рабочим ходом.

– Пока не знаю, – угрюмо ответил Тору, вглядываясь в горизонт. – Мы уже в японских водах. Обратно я не пойду, топливо на исходе.

– Значит, я нарушил границу? Зачем вы стали убегать?

– А что мне было делать? Если бы я остался, то ваши бандюки могли бы заподозрить неладное.

– Но это не Сапожков. Это другой катер. Надо выйти с ними на связь. Они ещё не так далеко.

– Поздно, нас уже засекли на радаре японские службы. – Тору сбросил обороты и шхуна легла в дрейф. Когда Михаил вновь обратился к нему с вопросом, что делать дальше, тот молча сидел на полубаке и курил, глядя на воду за бортом. – Вы сойдёте со мной на берег, – неожиданно произнёс Тору. – Накинете рабочий плащ Кавагути, никто не заметит.

– Но это же опасно, вы рискуете.

– Не бросать же мне вас за борт. Я выйду на связь и доложу, что у нас всё в порядке, пограничным службам нет повода подозревать меня. Кроме рыбы у нас ничего нет, какой им резон сомневаться в моих словах. Не помню, когда они последний раз проверяли мою шхуну. Переночуете в моём доме, а послезавтра мы снова выйдем в море. Вот только, что сказать родителям Кавагути. Скажу, что он перешёл на время к другому капитану, у нас так иногда происходит. Но вам придётся быть незаметным, у нас все друг друга знают в городе. Представлю вас своим компаньоном. Вас как зовут?

– Меня зовут… – Михаил вынул свои фальшивые документы и задумался. Перед ним стояла дилемма, сказать правду или в который раз соврать. – Синтаро, – произнёс тихо Михаил, оглянувшись по сторонам и протягивая корочки Тору. – Спрячьте их, на всякий случай. Пока я буду у вас гостить. – Он почувствовал удовлетворение от того, что назвал своё настоящее имя. – Когда-то меня называли Синтаро.

– Не волнуйтесь. Мои ребята и звука не произнесут о том, что видели. Мы как одно целое. В море по-другому нельзя, – произнёс Тору, пряча у себя в куртке документы, даже не заглянув в них.

– Спасибо тебе, Исао.

– Не стоит, Синтаро.