Полёт японского журавля. Я русский

Это был ещё один переводчик, невысокий коренастый парень, кучерявый, рыжеватый, с насмешливым и пытливым взглядом. «Это точно кагебешник» – подумал Михаил, ощутив на себе его пристальный взгляд. – Вы нас задерживаете, Анна Михайловна.

– Всё, бегу, Николай Анатольевич. Вы извините, пожалуйста, мне пора, – сказала она смущённо. Что-то её, тем не менее, держало.

– Ну, разумеется, работа требует, – кивнул Михаил, не сводя взгляда с девушки.

– Вы так странно смотрите на меня. Кто вы? Я могу вас знать? – спросила Аня.

Михаил замотал головой, но потом понял, что его могут неправильно понять и стал кивать.

Девушка рассмеялась, и, ускоряя шаг, и всё время поворачиваясь в сторону своего случайного собеседника, пошла к своему коллеге.

– Удачи вам.

– И тебе, дочка, – мягко произнёс Михаил. – Саё: нара, до свидания.

У него было чувство, что он парит. Он ничего не слышал вокруг, не видел земли, по которой ступал. Это была невесомость. Возвращаясь к своему теплоходу, он в который раз повторял имя девушки, словно опасаясь его забыть. Но как бы он смог его забыть. Это была она, его дочь. Он улыбался так, что встречные люди останавливались и растерянно кивали, словно знакомому. И Михаил кивал им вслед, испытывая жгучее желание поделиться самой дорогой для него новостью. Ведь это была она, его родная дочь. Конечно, у него была возможность отыскать её, это было совсем несложно, но об этом он ещё не думал, он просто наслаждался радостью, переполнявшей его. Он столько прожил в России, и как ему всё время казалось, в одиночестве и в ожидании. У него были дети, да не один, а целых три, и все они держали его на этой земле, и не давали впадать в уныние, но радость от их обретения уже не казалась такой яркой. С этого мгновения в нём что-то поменялось, он снова вспомнил о той, что подарила ему любовь в далёком лагере, это было словно вчера. Он почувствовал, как от этого воспоминания тепло разливается по всему телу, ему вдруг показалось, что Ядвига видит его. Он поднял к небу глаза и поблагодарил её за эту встречу.

До Кунашира добрался без приключений, немного укачало с непривычки, но после ледяного душа всё прошло, и оставшуюся часть похода Михаил провёл за бильярдом. Конечно, играть в морской бильярд было не так захватывающе, как в обычный, но когда нет выбора, будешь играть и консервными банками. Здесь же вместо привычных шаров были отполированные шайбы – тоже ничего. Хотелось и в теннис порезаться, но соперников не нашлось.

В порту Южно-Курильска его никто не встречал, что было оговорено заранее в целях конспирации, да и точного времени прибытия сухогруза Володька мог и не знать.

Зайдя в ближайший магазин, Михаил спросил разрешения воспользоваться телефоном. Заведующая согласилась не сразу, но перед обаянием незнакомого мужчины привлекательной восточной наружности устоять не смогла. Изаму словно сидел на телефоне, и уже через полчаса подкатил на видавшем виды служебном УАЗике прямо к дверям магазина. На самом деле, он с самого утра ждал звонка и не выходил из дома ни на минуту, боясь его пропустить. Они не стали обниматься. Увидев через открытое стекло озабоченное лицо друга, Михаил нырнул в открытую дверцу, и они поехали с глаз долой. Уже с первых минут Михаил ощутил в душе давно забытое волнение, – конспирация всегда вызывала в нём смешанные чувства. С одной стороны, он понимал, что может быть опасно, с другой, он точно знал, что это игра, и дело всё только в том, кто передвигает фигуры по игровому полю, сама фигура, или кто-то неизвестный.

Проезжая посёлок, они сделали круг по местным достопримечательностям – заехали на самое высокое место, чтобы полюбоваться видами, – действительно было красиво. Воздух был чистым и прозрачным, море плескалось как будто у самых ног, словно голубая скатерть. Стояла на редкость тихая безветренная погода, и до горизонта можно было видеть плывущие рыбацкие суда, всюду кричали чайки.

– Что, как там твоя тайга? Всё так же, участковым работаешь? Браконьеров ловишь? – спросил Изаму.

– А куда я от них денусь. Тебе море, мне тайга, оба при деле.

Они посмеялись.

– Да, интересно сложилось, у тебя лес, у меня море. А воруют одни и те же – браконьеры.

Они рассмеялись.

… – Потом как-нибудь мы с тобой к сивучам сплаваем, на север, – пообещал Изаму. – Бесподобное зрелище, уверяю тебя.

– А на машине нельзя? – несколько озадаченный, спросил Михалыч. –Укачивает меня на море.

– Это пройдёт, – беззаботно махнул рукой Володька. – Меня тоже укачивало сначала.

– Не ври.

– Уж и соврать нельзя. Ладно, давай посидим, о деле поговорим, – предложил Владимир, подбирая камень побольше, чтобы сесть на него.

– Что, вот так, с корабля на бал?

– А что? Ты хотел, чтобы тебя сначала в ресторан повели, икрой покормили.

– Да, – рассмеялся Михаил. – Ты угадал. И попробуй отвертеться от этого!

В общих чертах Михаил уже знал, с какими проблемами столкнулся его друг, но то, что предложил Володька, его не просто удивило, а буквально шокировало.

– Ты спятил, Изаму, – закричал Михалыч на японском языке, вскакивая со своего камня. – Ты предлагаешь мне внедриться в какую-то банду? И строить из себя японского мафиози, который на самом деле шпион? Я от тебя такого не ожидал.

– А ты думал, зачем ты здесь? – так же на японском жёстко спросил Володька, не моргая, уставившись на друга. – Я пригласил студента на практику? Или видавшего виды разведчика для серьёзного дела? Ты-то сам как на это смотришь? – У нас возникли проблемы, Миша, – перешёл на русский Изаму, – серьёзные проблемы, и поверь, никто не стал бы тебя беспокоить, и отрывать от спокойной жизни, если бы не эти проблемы. Одно дело, когда артели нелегально сбывают свою продукцию на материк, и мы тут сами как-нибудь, а другое дело, когда исчезают секретные карты. У нас, конечно бардак на островах… Тут бригадир артели это царь и бог, но это внутреннее дело, и как-нибудь решится. Но они уже ищут контакта с японцами, с их рыбной мафией. В море ведь все друг друга знают. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как они снюхаются. Простые топорные методы здесь не работают. Пограничники каждый день кого-то ловят, но они не могут держать под контролем весь островной шельф. А ты знаешь, какой он огромный? И поверь, там японских шхун на порядок больше чем наших сейнеров. Мы каждый год ловим до полусотни судов самых разных мастей. Но они сюда не загорать едут, они рыбу ловят в наших водах, и не только. Нам с тобой придётся иметь дело с японскими браконьерами. Не правда ли, забавно, – рассмеялся Володька, разводя руками.

– Мне не смешно, Володя.

– Дак, и мне, Миша, не смешно. Мы с тобой оба японцы, и должны бороться с обычными японскими рыбаками, прикидываться бог знает кем, искать каких-то шпионов. Не находишь в этом нечто противоестественное?

– Нахожу, – обиженно ответил Михаил, отвернувшись. Он всю дорогу мечтал, что встреча с другом позволит ему говорить на родном языке, но Володька как всегда проявил чёрствость и упрямство.

– Всё бы ничего, Миша. Но пока острова принадлежат нам, мы за них отвечаем, и их надо охранять. От своих браконьеров, от соседей, не важно. Люди должны понимать, что у островов есть защита. А психология людей проста – сторожа нет, значит, бери что унесёшь, устраивай свалку, пока не видят. Это у любой нации так. Так всегда на чужой земле. Если на это не обращать внимания, то через десять лет здесь не то, что краба, малька корюшки не останется. Ты сети их видал? Ими всё дно завалено. Там ячея с палец, а длина в километры. Конечно, рыба в любом случае всё равно пойдёт на стол, её съедят, и нам с тобой, не всё ли равно где, хоть за японским столом, хоть за нашим. Хотя, куда не глянь, везде оказываются наши.

Они оба рассмеялись и, не сговариваясь, дружно поднялись.

… – Ладно, хватит кусать друг друга, надо привыкнуть, – выдохнул Изаму. – Извини, что перешёл на русский, тема непростая, да и нервишки пошаливают от всего этого. Я тоже думал о том, чтобы потренироваться с тобой, думаю, что у нас ещё будет такая возможность. Да и дело будущее требует именно этого. Ну и воздуха понюхать нашего островного, людей узнать, мне тоже надо понять, на что ты годен, а на что нет.

– Ну, знаешь…

– Не буду, не буду. Поживёшь пару деньков, на рыбалку скатаемся в море, а потом будем думать, – предложил мировую Владимир, неожиданно заговорив на родном языке, при этом лукаво улыбаясь. – Что и вправду, как голым в баню бежать. Успеется. Поехали, покажу тебе твои апартаменты, где ты будешь незаметным, отоспишься там за всю жизнь. Холодильник я забил до отказа.

– Пивом?

– Ты же не употребляешь? Или начал?

– Вот ещё. Я думал, ты для себя.

– Ну конечно, там половина холодильника забита пивом.

– А другая, наверное, икрой.

–А ты как хотел? Икрой мы огороды удобряем, её у нас много, снова заговорил по-русски Володька. – Пивом мы руки моем, когда сырой воды не хватает, у нас даже своя пивоварня есть. Пиво такое, что не оторвёшься. Но сначала дело, а потом пиво.

– Сначала икра, потом дело, потом пиво, – закончил спор Михалыч.

Они ещё прокатились по местным дорогам, и даже умудрились застрять в размытой дорожной канаве, потом, вымазанные в грязи, заехали к пограничникам, где Владимир познакомил гостя с командиром заставы. Они договорились встретиться на следующий день, а до этого капитан пообещал подготовить плацдарм для будущих действий и собрать все материалы, касающиеся этого необычного для Михаила задания.

Апартаменты оказались простым вагончиком на окраине посёлка, каких на острове и в самом Южно-Курильске было великое множество, его хозяин был в море. Днём этот вагончик нагревался как сковородка, а ночью остывал, поэтому нормально выспаться, за всю жизнь, Михаилу так и не удалось. По этой причине он приготовил соответствующий набор словосочетаний в качестве приветствия своего друга, но почему-то при встрече забыл про него. Володька подкатил неожиданно, когда Михаил умывался из ручной колонки, вода была холодной и чистой, отчего все ночные кошмары быстро улетучились, а от утреннего свежего ветерка поднялось настроение.

Володька привёз с собой завтрак, состоявший из крабов, слегка разбавленных морской капустой, с мидиями, гребешками, и ещё чем-то очень вкусным, обитающим под водой. Поглощая с аппетитом всё это, Михаил то и дело поглядывал на друга, пытаясь определить по реакции его лица, насколько полезна такая еда.

– А мне всё это уже вот где, – пожаловался Володька, глядя, с каким аппетитом его друг поглощает пищу. – Борща бы нормального, из квашеной капусточки, да со сметанкой.

– Да с сальцом, – добавил Михалыч.

Они дружно рассмеялись.