Торговец счастьем

Калео, недолго думая, сфотографировал парочку.

– Ты всё подряд решил снимать? – раздражённо спросил Марк.

Калео кивнул и улыбнулся.

Они обошли молодых людей и пошли вниз по улице. Марк был слишком сыт, чтобы сожрать влюблённых, да и свидетелей вокруг хватало. А Калео всё продолжал улыбаться, сам не зная почему.

– Помню, была у меня одна самочка, – начал Марк.

– Стоп! Ты… делал это самое? – смущённо спросил Калео.

– Спаривался? Ага. И много раз! – гоготнул мальчик. – Моему виду необходимо часто размножаться, а то все друг друга сожрут.

– О, только не говори, что ты ел своих детей! – взмолился Калео.

– Эм… – протянул Марк, лукаво улыбаясь.

– Молчи!

– Я виноват, что они медленно бегали! – захихикал Марк.

– И слышать этого не желаю! – воскликнул Калео.

– Да ну тебя! – махнул в ответ Марк. – Я тебе всё рассказываю и рассказываю. А ты…

– Я не являюсь оплотом высокой морали и творил разные бесчинства, – признался Калео, – но это… уже слишком!

– Ага. И каков же твой самый ужасный поступок? – спросил Марк, хмуря брови.

– Это… это… – Калео задумался.

В памяти всплыли различные страшные картины.

Использование мертвецов в Киддере являлось такой же нормой, как и поедание слабых детёнышей в мире Голода. Калео Вагадар не раз поднимал их из могил и заставлял работать на себя. Но однажды, девяносто лет назад, среди множества иссохших тел он узнал одну пару. Сотни танатоморфов под руководством коллег Калео строили величественное строение, без устали работая днём и ночью. Проверяя работоспособность новой партии «рабочих», Калео встретил их. Мужчина и женщина в рваном тряпье – скелеты, обтянутые почерневшей кожей и с пустыми глазницами. Мертвецы смотрели на него, ожидая команды, а он застыл не в силах и пошевелиться. Калео Вагадар уже несколько лет существовал в нежизни и свыкся с этим. И тут перед ним появляется самое яркое и самое жестокое напоминание о прошлом. Мать и отец – безвольные куклы, поддерживаемые древней силой, пустые останки, рабочая сила. В тот момент Калео растерялся. Он не был в силах вернуть их, не мог восстановить, оживить по-настоящему. Предать их земле и подарить им покой Калео тоже не осмелился. Это противоречило правилам. Они работали среди других танатоморфов, и Калео видел их каждый день. Первую неделю его мучили угрызения совести, стыд и ненависть к самому себе. А потом он просто спрятался. Спрятал свои чувства, постарался забыть о прошлом. Он старался так хорошо, что однажды у него это получилось.

– Я ничего не сделал, – выдавил с трудом Калео и, отвернувшись, громко шмыгнул носом. – Я ничего не сделал.

– Как это понимать? – удивился Марк.

– Никак, – Калео часто заморгал, не понимая, что происходит. – Почему так тяжело?.. Мне кажется, это тело влияет на меня. Я… начинаю вспоминать то, кем был когда-то.

Что-то тёплое покатилось по его щеке. Калео вытер лицо и понял, что это слёзы.

– Это хорошо или плохо? – спросил Марк.

– Это… больно.

***

Они снова собрались в этом тёмном, сыром помещении. Люди, скрывающие лица под глубокими капюшонами чёрных мантий, перешёптывались. Началось очередное собрание, ничем не отличающееся от предыдущих. Так же собирались их отцы и деды, и дальние предки, чьи имена и титулы теперь ничего не значили. Только раньше декорациями для собраний служили роскошные особняки и замки, а не полуподвальные помещения, являющиеся обителью крыс. Крысы. Теперь Совет масок напоминал именно этих мелких тварей.

– Последний акт террора не прошёл незамеченным. Хотя газеты молчат о случившемся, – сказал один из членов Совета.

– Конечно! Бипс плотно держит их за пояс, – ответил другой голос.

– Чёртов мужеложец! – крякнула старуха.

Стоявший перед полукругом Совета Принцип Альмар поёжился, услышав последний голос. Он узнал бы всех собравшихся и без этих дурацких капюшонов. Преподаватель в академии, торговец рыбой, пенсионерка, человек из правительства, банкир, учёный и оперная певица. Присутствие последних троих свидетельствовало о самом наихудшем состоянии Совета масок. Отчаянно было брать в свои ряды полукровку, сумасшедшего и девицу, чья лояльность ставилась под большое сомнение. Но Совет нуждался в ресурсах. Большая часть вливания уходила на вербовку нового пушечного мяса и покупку оружия.

Принцип Альмар мысленно усмехнулся, поражаясь фанатичности своей матери, которая чуть ли не с самого детства записала его и сестру в ряды скрытной армии Совета.

«А ведь эти люди всё ещё верят, что когда-нибудь доберутся до власти, – поражался он. – Как же они не понимают, что Крамар Крит может прихлопнуть их в любой момент? Совет масок нужен ему самому, чтобы пугать народ, когда это необходимо. По этим же причинам до сих пор существуют Ржавый король и Папа Принц. Глупцы, – думал парень, глядя на свою мать, скрывавшуюся в тенях. – Рано или поздно вы доиграетесь. Рано или поздно правительству надоест ваша игра в революцию».

– Ты хорошо поработал, – похвалил один из старших членов Совета масок.

– Умерло всего десятеро, – скептически ответил другой.

– Это был акт устрашения, – возразила молодая женщина. – Смерть большого количества граждан не сама цель. Главное, дать знать правительству, что шутки с нами плохи.

– Именно, – с неохотой согласилась старуха. – Вся столица знает о случившемся. Целую неделю жандармы усиленно патрулируют Трезубец и Песчаный. Группы по полдюжины человек осматривают подвалы чуть ли не каждого дома! Хоть они и заткнули прессу, но народ шепчется о нас!

– Значит, успех? – подал голос толстяк, стоявший с краю.

– Ещё нет, – ответил ему старый учёный скрипучим голосом. – Нам необходим осколок. Лишь собрав Ключ, мы сумеем победить надвигающееся зло. И говоря «зло», я имею в виду существо, которое никогда не видели в Серре! Стоит нам выступить против него, и власть над Серрой сама перейдёт к нам в руки.

– Как нам победить существо, столь могущественное, одним лишь артефактом? – спросила молодая женщина. – И как же нам собрать этот самый Ключ, если одна его часть находится у Крита, а другие не могут найти уже двадцать лет?

– Совет масок никогда не боялся преград! – усмехнулся в ответ старик.

«Бессмысленная трата времени, – подумал Принцип Альмар. – Вам никогда не найти осколки вовремя! Безумец водит вас за нос, а вы готовы следовать за ним, стоит ему сказать о свержении власти».

Принцип Альмар не видел смысла делиться с Советом этими мыслями. Да и поздно было что-то говорить. Он сам погряз в делах Совета по самые уши. В пятнадцать лет он совершил первое убийство по приказу родной матери. То преступление никак не касалось дел Совета и являлось для Принципа неким испытанием, инициацией. Всего лишь бездомный пьяница, коих в Трезубце было полно, получил нож под сердце. С тех пор мир изменился для Принципа Альмара.

Ему оставалось лишь радоваться, что сестру не заставляют участвовать в терактах. Хотя с недавних пор поводов для радости поубавилось. Мать отправила Тильду добывать пресловутый Осколок из лап самого Папы Принца, из Ночи, обители похоти и разврата.

При мыслях о сестре внутри всё вскипело! Принцип сжал кулаки и опустил голову, чтобы присутствующие не смогли заметить его гнев.

«Когда-нибудь вы все поплатитесь, — пообещал про себя Принцип Альмар. – Возможно, на следующее собрание я принесу с собой саквояж, напичканный взрывчаткой, и ваши бесконечные споры, наконец, закончатся. Или же мне стоит к каждому из вас применить индивидуальный подход?.. Когда-нибудь…»

***

Лавка господина Ксета располагалась на востоке города, на пересечении Марафонской и Солдатской улиц. Небольшой магазинчик на первом этаже жилого дома со скромной вывеской, пыльными витринами и колокольчиком над дверью. Такие заведения с недавних пор называли «ломбардами». У господина Ксета дела шли хорошо, покупая у бедных и отчаявшихся последнее золотишко, он перепродавал драгоценности влиятельным ювелирам или коллекционерам в десять раз дороже. Так и жил он, обогащаясь за счёт тех и других. Всё честно, никакого обмана. Почти.

К нему приходили разные люди со своими трагическими историями или странными пожеланиями в поисках редких реликвий. Богачи, бедняки, таинственные личности в капюшонах, спрашивающие о магических артефактах. В записной книжке старого червя можно было найти всех. Да, червя. Люди так называли расу разумных паразитов-слизней, живущих за счёт носителей. Человек сам подставлял свою шею, подписывал контракт, получал деньги и сдавал тело на неопределённый срок паразиту.

И вот так жил себе поживал старый червь, господин Ксет и не знал бед, пока к нему не явилась странного вида парочка – мальчик в милом костюмчике и подросток, облачённый в длинное пальто.

– Юные господа, здравствуйте! Проходите, слушаю вас! – улыбаясь, поприветствовал Ксет, стоявший за прилавком.