Солдатская доля. Роман о такой далекой, но такой близкой войне

По мрачному туннелю бойцы шли минут сорок, впереди забрезжил тусклый свет и туннель перешёл в широкий рукав.

Сверху рукава ячейками зияли стоковые решётки. Через них то и струился свет. С правой стороны рукава лежали широкие трубы, из них сочилась вода.

Подойдя к другому краю рукава, бойцы увидели, что попали в тупик, – проход был перекрыт массивной кованой решёткой. Старшина аж крякнул:

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Рожнов сразу же вспохватился:

– Без паники! Отправить наверх разведку, пусть вылезут, посмотрят!

Ни с того ни с сего Алексей дёрнулся и выставил автомат в сторону труб:

– Вот чёртовы крысы!

– Я не крысы! – раздался из-за трубы звонкий мальчишеский голос.

Бойцы удивлённо повернулись на возглас. Из-под трубы вылез маленький чёрный человечек в куцей фуфайке и кепке-восьмиклинке на голове. Ловко перелез через трубы и спрыгнул на железный лист.

– Дяденьки, а вы же наши будете? – робко спросил пухлыми губами. Из-за губ виднелись маленькие зубки, из-под кепки выбивался вихрь чёрных как уголь волос, маленькие юркие серые глаза смотрели недоверчиво.

– Малец, ты откуда будешь? – подойдя ближе спросил старшина.

– Я с домов, сверху, – показал пальцем малец на решётку водостока, – мамка за водой послала.

– Откуда здесь воде то взяться? Одна грязь кругом… Антисанитария! – удивился Алёшка.

– Вот с этой трубы чистая бежит, – показал пальцем мальчуган.– Здесь нашенский водопровод. Наверху воды то и нет.

– Много вас народу наверху? – спросил комроты. Ему раньше не доводилось видеть гражданских в городе. Хоть и ходили слухи, что эвакуации не было никакой.

– Семей пять, мужиков нет, одни старики, – серые глаза сверлили Рожнова насквозь.

– Немцы рядом?

– Были, да ушли недавно. Через квартал отсюда в здании суда сидят, знаю точно.

– Наших больше не видел? – продолжал спрашивать Рожнов.

– Месяц уже как, вас, почитай, первых то и увидел.

Капитан-лейтенант задумался. С одной стороны, под землёй делать было нечего, путь закрыт. С другой стороны, наших наверху не было, ещё одного серьёзного боя бойцы не выдержат, всех перебьют. Сидеть как мыши в подземелье, – это вообще выглядело абсурдом, люди ведь воюют. А так, может чем и населению помочь…

– Ну, мальчиш, веди к своим, – хлопнул по спине пацана комроты.

Тот метнулся к трубам, схватил ведро в руки, подбежал к лестнице и попытался вскарабкаться.

– Давай ведро, малой, – помог ему Зорин.

Мальчуган вёл бойцов дворами, из них можно было спокойно просматривать улицы, – настолько сильно были разрушены дома. Они сейчас представляли из себя каких-то каменных исполинских чудовищ, низвергнутых с небес за свои проступки. Город вымер, превратился в кучу развалин, битой техники и сборище непогребённых мертвецов. Они попадались бойцам на пути, – то серая красноармейская шинель торчала из-под обвалившейся кирпичной стены, то вражеский китель мышиного цвета свешивался из оконного проёма.

На одном из перекрёстков на краю воронки лежала фигура в женском пальто, правой рукой обхватив свёрток. В свёртке безмятежно спал младенец. Уснул насовсем, вечным сном. Совсем немного довелось ему побыть на белом свете, и он ушёл в небытие вместе с матерью.

Бойцы при виде таких ужасов лишь горестно вздыхали, – навидались уже всякого! На войне душа черствеет. Лишений и кошмаров насмотрелся и Стёпка, их проводник, тринадцатилетний подросток. От силы на вид ему можно было дать лишь лет десять.

Пройдя по дну широкой воронки, бойцы пробрались к основанию трёхэтажного здания. Малец юркнул вдоль фасада, забежал по лестнице в маленькую нишу, отводил хлипкую деревянную дверь и махнул рукой:

– Сюда, дяденьки.

Бойцы организованно просочились в подвал. Внутри было тесно, идти приходилось только по одному, пропустив вперёд Стёпку.

– Опять подземелье! Ёшкин кот! – в сердцах бросил Зорин.

– Скажи спасибо, что не могила, – урезонив его Емельян.

В подвальном помещении жило человек пятнадцать, дети и женщины. А самым старшим был высокий сухой старик, встретивший бойцов доброжелательно:

– Ну, наконец-то, соколики пришли немца проклятого гнать. Проходите, милости просим…

Рожнов со старшиной оглядели невысокое полутёмное помещение, бывшее когда-то хранилищем. Свет давала единственная лампочка, вдоль стены на матрацах сидели укутанные в тёплые вещи жители разрушенного города. Картина удручающе подействовала на бойцов, видя, как страдают бедные люди без крова над головой и без одежды. Вот во что превратила их война, в земляных червей!

Старик горестно взмахнул руками:

– Уж простите- угощать вас нечем, сами кое как перебиваемся!

И кивнул в сторону маленькой кучки котелков и кружек:

– Весь харч у фрицев на складе. Раньше речные хранилища были, как они этот берег заняли, так сразу склад устроили…

«Так, так, продсклад- это уже о насущном. Людям продукты достанем. Согнула их война! Не мешало бы и бойцов покормить.»

– Будет провиант, отец, достанем, – заверил старика комроты. Стёпке кивнул, – проведёшь к хранилищу.

Мальчуган молча кивнул и побежал к выходу.

С ним отправили двух бойцов, в их числе и Алексея. Остальных Рожнов отвёл в дом напротив. Размещаться в одном доме гражданских значило подвергать их опасности.

Разведка вернулась уже минут через сорок. Алексей доложил:

– Склад на ограждённой территории, колючая проволка вокруг. На воротах будка с пулемётом. Три хранилища всего, рядом маленькая караулка, часовых всего два. Народу охраняет мало.

Протянул Рожнову листок с зарисовками. Комроты вложил его в планшет. Затем закурил и молча поднял голову, уставил взгляд в потемневшее небо.

Уже поздно ночью территорию бывшего совхозного овощехранилища проникли два человека в форме немецкого вермахта. Быстрыми шагами они подошли к контрольно- пропускному пункту. Заспанный унтер что-то бурчал себе под нос, медленно подошёл к прибывшим. И тут же получил в тот же самый нос, благо он был настолько большим, что промахнуться по нему было просто невозможно. Уличный фонарь светил настолько светло, что попасть в следующий момент в стоявшего на пулемёте часового тоже не составило большого труда. Переодетый в немецкую форму Мустафа уселся за пулемёт, точно так же переоблаченный Зорин связал унтера, вытащил свою финку и зашёл в будку. После минутной паузы вышел:

– Ещё один.

Поправил автомат и уселся рядом с Мустафой. Тем временем бойцы на другом конце склада перерезали колючую проволку и кустами пробрались к ближайшему хранилищу.