Сюеме не будет! Там, где горы и «Приоры»…

– А ты костёр разведи, – предложил Пилорамыч.

– Не умею.

– Что ты вообще умеешь? – хмыкнул граф. – Тогда пойди хоть дров насобирай.

– Я на каблуках! – возмутилась Я.

Бытдаев вздохнул и лениво влился в темноту. Спустя несколько минут послышался громкий хруст. Вернулся Пилял с кучей сухих веток. Он развёл костёр и улёгся на траву.

Баранолог явно был не в духе. Он жевал длинную травинку, пялился в небо и хмурил без того недовольную перекошенную физиономию. «Заточил свою запилу – смотреть противно!»

– Звёзды считаешь? – нарушив молчание, осведомилась Я.

– Угу, – отозвался Бытдаев. – Посмотри, Орлова, какое небо.

Я задрала голову вверх. На тёмно-синем полотне сверкали миллиарды ярких точек. Казалось, небо совсем близко. Вот где надо изучать созвездия… Не по скучным картинкам и плохим фотографиям в учебниках, а на лоне природы.

– Большую видишь медведицу? – спросил Пиля.

– Ага, – отозвалась Я.

– А малую?

– Да.

Некоторое время мы наслаждались красотою небес, обсуждали астрономические объекты и искали известные нам созвездия. Неожиданно Барановед ни с того ни с сего брякнул:

– Такое небо только в Ариу-Къызе.

– Ничего подобного. У нас в Ростове такое же небо! – не согласилась Я.

– Расскажи мне какое у вас небо…, – презрительно сморщился джигит.

– И расскажу!!

– Давай! – повысил голос Пилорамыч.

– Не дам! – рявкнула Я.

– Почему?

– Да потому! Разумничался он тут! Ты вроде баранолог, а не звездочёт!

– Я гляжу, Орлова, ты на тройку прошла в Ростове курсы острословия? – пыжился граф.

Начинался очередной обмен любезностями.

– Ты такой тип! – в сердцах заявила Я.

– Зато ты такая штучка! – не остался в долгу Бытдаев.

– Не борзей! – психанула Я.

– Борзеют собаки!

– И ты вместе с ними время от времени. До сих пор даже разговаривать нормально не умеешь! Кстати, – ехидно улыбнулась Я. – Видела недавно в магазине книжку. «Этикет называется. Вот, думаю, зря не купила, надо было приобрести, тебе подарить.

– Лучше «Камасутру»! – заржал Баранолог.

– Это не для тебя, – скептически хмыкнула Я. – Шею свернёшь, мой юный друг.

– Да что ты, моя неюная подруга! – цокнул Пиля острым языком.

«Вот гад! Мне двадцать пять! Ему двадцать три по паспорту и тридцать три по роже!»

– Какая ещё неюная?! – закипела Я. – Я выгляжу моложе тебя! Если ты ослеп – Я тебе очки подарю.

– Буду очень рад, – зевнул Бытдаев. – Может, ты с меня идеального мужчину сделаешь?

– Да ну! – махнула Я рукой. – Нашёл Пигмалиона! А зачем тебе становиться идеальным? Кого ты хочешь покорить? Королеву Елизавету?

– Да нет, я-то не хочу. Я подумал, это ты хочешь из меня сделать идеального. Очки, чтоб лучше видел твою красоту и книжку, чтоб с тобой красиво говорил, – вздохнул Пилял и так печально улыбнулся, что мне сразу перехотелось продолжать наши пререкания.

– Что с тобой, Пиля? – нахмурилась Я.

– Ничего. Клянусь соседским поросёнком!

– Неправда, Я же вижу, что-то не так, – наседала Я.

Бытдаев вздохнул:

– Плохо мне.

– Из-за чего? – допытывалась Я.

– Просто так, – увиливал Пилорамыч.

– Просто так даже мухи не летают, давай, рассказывай, – не унималась Я.

Обильно перемежая речь фразой «анасын сигеим», Пиля что-то невнятно пробурчал насчёт «мутной истории». Вроде бы отправил он намедни Зульпагарова с досками за деньгами к заказчику, а бабки исчезли! Разобраться и проверить кто крыса невозможно: один на другого валит!

– Думаешь, Маджир взял? – засомневалась Я.

– Хрен знает! – зло выдавил из себя Бытдаев. – Лучший друг же, анасын сигеим! Аллахом клялся, что не он. Блин, никому нельзя верить! Чё за жизнь, ёп-то-ро-ро? Работаешь, работаешь, пашешь…

И Барановед снова завёл песню про свои брёвна.

– Эй, – вдруг вывалился из машины Маджир. – Сигаретки не найдётся? Я тех баранов дрюкал!