Сюеме не будет! Там, где горы и «Приоры»…

Обстановка накалялась. Я двинула Пилорамыча по спине:

– Хватит, Пилял!

– Реально, чё ты бычишься, да? Шаштырма! Того род собирался! – поддержал меня Зульпагаров.

Баранолог яростно размахивая руками и хлопая по рулю, выдал гневную тираду на карачаевском. Мне удалось уловить только «танашки» и «анасын сигеим». «С излюбленным ругательством Пили «анасын сигеим» всё понятно, а вот «танашки… Что за танашки?»

Бытдаев наорался вдоволь и замолчал. Он крутил руль и кривил недовольную запилу. Маджир же, напротив, веселился и балагурил. Мы въехали в самый центр и припарковались у кафешки.

– Пиво будете? – предложил Зульпагаров.

– Я плебейские напитки не пью! – заявила Я.

– Значит ты сегодня вообще ничего не пьёшь! – заверил Пиля, и дружки удалились за обещанным шашлыком.

– Ну, вот! Джигит сказал – джигит сделал! – заметила Я. – Не зря поехала, подруга! Сейчас отведаешь шашлык-машлык сочный-восточный!

Тришина только глаза закатила, явно компашку графа Пилорамыча ей не помог бы скрасить и самый дивный шашлык.

Мы покинули Ариу-Къыз, съехали с дороги и расположились в лесу недалеко от реки. При тусклом свете фар джигиты шустро засервировали полянку. На огромном целлофановом пакете жёлтенького цвета с дружелюбной надписью «Спасибо за покупку!» парни разложили пищу, расстелили свои рабочие вещи на траву. Оглушительно играла музыка в машине. Казалось, ещё чуток – и покрытые паутиной трещин стёкла, не выдержав безумных децибелов, фонтаном осколков устремятся на нас.

Зульпагаров кивнул, «мол, готово всё», и мы уселись на травку.

– Да благословит Будда наш скромный ужин! – начала было Я.

– Будда-мудда, я его родственников знаю…, – заворчал Маджир. – Хавать, давайте, короче! Того род поднимался!

Шашлык пахнул чудесно! Жаль на вкус он оказался как… палёная резина. Жёсткий, противный, в общем, ни о чём! Я попробовала кусочек и, отложив свою порцию в сторонку, закурила. Остальные участники трапезы морщились, переглядывались, но продолжали терпеливо жевать. Первым не выдержал граф. Он выплюнул каучуковое мясо в траву и вымолвил:

– Анасын сигеим!

– Я того собаку дрюкал! – поддержал друга Зульпагаров и смачно харкнул вдогонку.

Пришлось употреблять соус с хлебом и луком. Вот уж это было обалденно вкусным!

– Не знаю, как там, в Ростове у вас едят лаваш, но у нас его рвут руками, я того наряд трепал, – заявил Маджир и принялся дербанить тонкий хлеб мозолистыми натруженными лапищами. – Аламат! Ешь, Орлова!

– Ем, ем! – кивнула Я и швырнула бычок в траву.

– Быстрее жуй! А то тебе меньше всех достанется! – заволновался къарнашым. – Я ту танашку дрюкал!

– Понятно, – хмыкнула Я и шепнула подруге, – в большой семье не щёлкай клювом!

Тришина скривилась:

– Видимо, сила привычки!

– Аламат жи есть! Гуляем, кайфуем, живём! Я того тапки топтал! – довольно улыбнулся Маджир и хлопнул грязной рукой Аську по бедру. – Вот тебе и романтический ужин! Того род собирался!

– Тогда вместо свечей сделай фары поярче! – хохотнула Тришина.

– Чё, выпьем за встречу? – заговорщически прищурися Асхатович. – Есть офигенный коньяк… Я того сестру дрюкал!

Минут пять къарнашым уверял нас в исключительных вкусовых качествах напитка. Потом Бытдаев достал маленькую бутылочку коньяка и разлил по пластиковым стаканчикам.

– За встречу! – пробасил тост Зульпагаров. – Я того туфли царапал!

Пригубив, Я поморщилась – пойло было ещё то!

– Фу! – скривилась Тришина, опорожнив тару. – Что за дрянь?

– Ты чё? Того глаз стыдился! Это очень хороший коньяк! Дорогущий! Три звёздочки! Я тех баранов дрюкал! – возмутился Маджир.

Холодало с каждой минутой. Алкоголь быстро закончился и мы стали подмерзать.

– Пиль, проводи меня, пожалуйста, к реке! – как никогда вежливо попросила Я Баранолога.

– Купаться хочешь? – Бытдаев развалился на траве и лениво пускал дым вверх.

– Нет, руки помыть после ваших резиновых шашлыков! – пояснила Я.

– Сука, долбанный шашлычник! Я его прогибом кидал! Просил же нормальные сделать – от души! – оживился Маджир. – Я его маму дрюкал! Хер он деньги теперь получит!

– Как это? У вас что бабосы не сразу отдают за товар? – заинтересовалась Аська.

– Не. У меня всё схвачено. Я того куриц топтал! Мне один джохар бабки торчит. Как отдаст – за всё рассчитаюсь. Наверно! – хихикнул Зульпагаров. – Того род собирался!

– Шашлык в долг… Офигеть! – покачала подруга головой.

Я пнула Баранолога каблуком:

– Вставай, пошли!

– Может, э-э-э-э, сама дойдёшь? – не шелохнувшись, изрёк Пилял.

– Может и дойду! – Я разозлилась и в кромешной тьме побрела на шум водички.

Будучи на каблуках, Я пошатывалась, каждую секунду рискуя грохнуться на землю. До речки Я так и не добралась, зато встряла в мочаки и наступила в грязь. «Вот скотина, Бытдаев! Теперь из-за него надо мыть не только руки, но и ноги!»

Я вернулась к «лагерю» и нависла над Барановедом с выражением дичайшей ярости на лице.

– Нашла речку? – заржал Пилял. – Или в луже управилась?

– Ничего Я не нашла, придурок чёртов! – завопила Я. – Поднимай зад, посвети фонариком!

– Чего не сделаешь ради гостей… Ладно, пошли, а то ещё потонешь, харам на душу…, – вздохнул Бытдаев.

Аза с Пилялом растворились в ночной темноте.