Разрушитель кораблей

– Ты правда хочешь выбраться отсюда?

Гвоздарь кивнул:

– Ага. Это же умный поступок? По-настоящему умный. Здесь нас ничего не ждет. Надо валить, иначе сдохнем, как и все остальные. Даже Лаки Страйк многое потерял из-за шторма. Бапи был боссом команды, ну и что? Он тоже помер.

– Лаки Страйк живет куда лучше нас.

– Ну да. Как свинья, которую забрали из хлева, чтобы зарезать к ужину. А мы так и сидим в хлеву. Ждем смерти.

11

Гвоздаря разбудило светившее в лицо солнце, и он с удовольствием понял, что есть еще пара часов, прежде чем вода отступит достаточно и можно будет добраться до берега. В любой другой день он уже бы работал, уже полез бы в воздуховод, вымазав лоб светящейся краской на удачу, уже вдыхал бы пыль и мышиный помет и обливался потом в темноте.

Светило солнце. Листья папоротников и низкорослых кипарисов шелестели, рождая узор света и тени. В его мысли вторглись голоса.

– Нет, не все чертово дерево сразу. Клади понемногу.

Голос Пимы. Счастливица ответила, но Гвоздарь не разобрал. Разве что понял: приказы Пимы ее мало интересуют.

Он сел и задохнулся от боли. Плечо горело, как будто обожженное кислотой. Вчера он слишком много трудился. Перенапрягся, вытаскивая добычу и Счастливицу. Опять не повезло. Он осторожно пошевелил рукой, пытаясь расслабиться. Боль никуда не делась.

– Проснулся?

Он посмотрел наверх. Счастливица глядела на него сквозь листья папоротника. Она и при свете дня была красивой. Кожа смуглая, чистая, гладкая, только что умытая. Длинные черные волосы собраны в узел на затылке, лицо с тонкими чертами полностью открыто. Она улыбнулась.

– Пима спросила, проснулся ли ты.

– Да, проснулся.

– Хорош валяться, Гвоздарь, – позвала Пима, – завтракать пора.

Гвоздарь сразу вскочил и полез по папоротнику к девочкам, сидевшим у заново разведенного костра. Клипер никуда не делся – его мотало прибоем, но он так крепко засел в скалах, что волны не могли унести его к берегу. Удача держится. Это хорошо, особенно если они хотят, чтобы Счастливицу нашли поскорее.

Он огляделся в поисках еды, но не увидел ничего готового.

– А что на завтрак? – удивился он.

– Что состряпаешь, – ответила Пима, и девочки рассмеялись.

– Ха-ха, – поморщился Гвоздарь. – Серьезно, ты что-то приготовила?

– А я тут при чем? – Пима легла на песок. – Я костер разводила.

Гвоздарь снова мрачно на нее посмотрел:

– Мы, кажется, не на работе, и ты мне не босс.

– Ну, тогда помирай от голода, – со смехом ответила Пима.

Покачав головой, Гвоздарь порылся в мешках с едой, добытой вчера вечером.

– Если найдешь в еде слюни, не удивляйся, – сказал он.

Пима села.

– Плюнешь мне в еду – плюну тебе в морду.

– Да ну? – Гвоздарь повернулся к ней. – Попробуем?

Пима снова рассмеялась:

– Счастливчик, ты же знаешь, что я сильнее. Давай делай завтрак и радуйся, что мы не стали тебя будить.

– Я помогу, – вмешалась Счастливица.

– Да не надо, – покачал головой Гвоздарь. – Пима просто готовить не умеет. Силы много, а ума нету.

Он выложил из мешка фрукты и принялся рыться в остальных продуктах.

– Ого, глядите-ка! – Он нашел фунтовый пакет крупы.

– Что это? – заинтересовалась Пима.

– Пшеничная крупа.

– Вкусная?

– Да, жуется легче риса. – Гвоздарь подумал и спросил у Счастливицы: – А ведь у вас наверняка и сахар есть?

– На клипере есть.

– Правда? – Гвоздарь посмотрел на воду. Ему очень не хотелось снова лезть вниз, а потом карабкаться обратно. – Не принесешь сахара и пресной воды?

Счастливица кивнула с удивившей его готовностью:

– Конечно.

Она убежала, а Гвоздарь продолжил рыться в мешке.

– Поверить не могу, сколько у них хавки.

– Каждый день обжираются, – поддержала Пима.

– Помнишь голубя, которого мне Лунная Девочка принесла, на удачу?

– Вкуснятина.

Гвоздарь мотнул головой в сторону Счастливицы, забирающейся на борт.