Разрушитель кораблей

– Я ношу фамилию матери, пока не вступлю в права наследства, – объяснила Счастливица и надолго замялась. – А фамилия отца Патель. – И выжидающе замолчала.

Пима с Гвоздарем молчали тоже.

– Патель? – спросила Пима наконец. – «Патель глобал транзит»?

Они с Гвоздарем ошеломленно переглянулись.

– Так ты дочка босса? – уточнил Гвоздарь.

Пима вдруг яростно бросилась к Ните, схватила за плечи и затрясла.

– Ты пьешь нашу кровь!

– Нет!

– «Патель глобал» скупают здесь все сырье, – сказала Пима. – Мы постоянно видим их значок. Их, «Дженерал электрик», «Флюид дизайн» и «Куок LG». Все только и говорят, что надо выполнять норму, чтобы эти сраные скупщики не стали искать других поставщиков. В Ирландии там или в Бангладеш. «Лоусон и Карлсон» даже респираторов нам не дают, чтобы расходы снизить.

– Я не знала. – Нита явно смутилась. – Это приоритет компании… закупать материалы у поставщиков вторичного сырья. Судовая разборка могла бы стать одним из источников. – Она отвела взгляд. – Я никогда особо не следила за этой стороной дела.

– Сраная мажорка. – лицо Пимы окаменело. – тебе повезло, что мы не знали, кто ты такая, когда тебя придавило сундуком.

– Отстань от нее, Пима, – потребовал Гвоздарь. Его тошнило, он устал и чувствовал себя все хуже. – У нас появилась проблема посерьезнее. Гляди. – Он указал на горизонт.

Пима и Нита обернулись. Все трое смотрели на полоску песка, ведущую к берегу, почти сухую. Со стороны берега, где ломали суда, к ним двигалась группа людей, человек восемь-десять.

– Это твоя команда? – спросила Пима. – Твои работорговцы?

Нита не обратила внимания на колкость и вытянула шею, вглядываясь.

– Не вижу.

Она сбегала на клипер и вернулась с подзорной трубой. Навела ее на группу людей.

– Очень много шрамов и татуировок. Ваши?

Пима взяла у нее трубу и посмотрела.

– Ну? – спросила Нита. – Одна из ваших команд?

– Хуже. – Пима покачала головой и передала трубу Гвоздарю.

– Что значит «хуже»? – спросила Нита.

Гвоздарь кое-как взял трубу здоровой рукой и навел на берег вдали. Посмотрел на песок, на лужи морской воды, а потом увидел торопливо идущих людей. Стал вглядываться в лица, ища главного.

– Кровь и ржавь! – тихо выругался он.

– Что такое? – снова спросила Нита. – Кто там?

– Его отец, – вздохнула Пима.

12

Ричард Лопес быстро шагал по песку, с которого сошла вода. С ним было удивительно много людей – тех, что выполняли грязную работу, поддерживая порядок на берегу, когда им за это платили, а все остальное время бездельничали. Каждый щеголял добытыми на судах украшениями, стальной цепью на шее и медной проволокой вокруг бицепсов. Татуировки змеились по коже. Тут были мужчины и женщины, поработавшие тяжелыми утильщиками и сменившие каторжный труд на береговую жизнь с борделями, игорными домами и опиумными притонами.

Гвоздарь смотрел на них, отгоняя ползучий страх, объявший его, как только он увидел ухмыляющееся лицо отца. Он узнал и пару других. Жилистую женщину с суровым лицом, которую все звали Синеглазой и которую Гвоздарь боялся, пожалуй, даже больше, чем отца. При виде второго он даже вздрогнул. Огромный, мускулистый, на полметра выше остальных. Тул, получеловек, – его Гвоздарь последний раз видел у Лаки Страйка. Узнал он и еще одного, Стального Лю, костолома из банды Красных питонов. Каждый из них был опасен.

На руках отца играли татуированные драконы. Он вел сюда всю банду мордоворотов, стремительно шагая вперед и скаля в усмешке желтые зубы. В подзорную трубу он казался таким большим, как будто был уже совсем рядом.

Гвоздарь поежился, и на этот раз совсем не от инфекции, поселившейся в ране.

– Надо прятаться.

– Думаешь, они уже знают, что мы здесь? – спросила Пима.

– Хорошо бы не знали.

Гвоздарь попытался встать, но не сумел. Жестом попросил Пиму о помощи.

– А что не так с его отцом? – спросила Нита.

Гвоздарь состроил гримасу, когда Пима подняла его на ноги. Сложно объяснить, кто такой Ричард Лопес. Примерно как рассказывать об урагане-убийце. Думаешь, что все знаешь и понимаешь, а тут он наваливается на тебя, и все оказывается намного хуже.

– Он плохой, – буркнул Гвоздарь.

Пима закинула его руку себе на плечи и повела его вниз по наклонной палубе.

– Я видела, как он на ринге человека убил, – сказала она. – Свалил с ног, а потом прикончил, хотя все и так кричали, что он уже победил. Раздробил ему голову ногами.

Лицо Гвоздаря одеревенело. Он снова посмотрел на сияющую воду и дальше, на отца и присных. Они быстро приближались. Судя по положению солнца, все уже успели принять утреннюю дозу.

– Если найдут Счастливицу, ей не жить, – сказала Пима. – Твой отец не позволит ей встать между ним и хабаром.

– Сейчас самое время появиться твоим. – Гвоздарь поглядел на Ниту.

Нита покачала головой.

– Слишком рано, – сказала она, даже не посмотрев на горизонт. – Что еще можно сделать?

Гвоздарь и Пима переглянулись.

– Надо валить, – сказала Пима. – Оставить им судно. Тут полно всякого барахла. Может, это их займет и мы сможем сбежать на берег. Вечером или попозже.

Гвоздарь посмотрел на людей, на этом расстоянии похожих на муравьев.

– Даже если вернемся на берег, он все равно будет искать меня.

– Ну, не факт. Он же обдолбанный – может, вообще забыл, что у него сын есть.