Лорд и леди Шервуда. Том 1

– Это никак не влияет на мои обязанности по отношению к ней и на обещание, данное ее отцу, – твердо сказал Робин.

Сам его тон и выражение лица показали Виллу, что Робин не видит смысла в продолжении разговора о дочери Гилберта Невилла, и Вилл прекратил расспросы, поскольку главное он выяснил: приказ лорда Шервуда не отменен, а сама леди Марианна Вилла мало заботила. Более того, он испытывал к ней чувство, граничившее с холодностью, почти с неприязнью, с тех пор как ее дружба с Гаем Гисборном стала известной всему Ноттингемширу.

Ограничиваясь краткими привалами, скорее для того чтобы дать передышку лошадям, чем для собственного отдыха, к конечной цели своего путешествия – аббатства Ярроу – они добрались затемно, почти к полуночи. Когда в ночной темноте показались стены монастыря, Робин и Вилл спешились, надели монашеские рясы поверх своей одежды и, ведя коней в поводу, прошли последнюю четверть мили и постучались в ворота обители.

Несмотря на поздний час, их встречал сам аббат. Поручив лошадей заботам привратника, он отвел Робина и Вилла в свои покои, ворча под нос, что ждал гостей до заката, и те могли бы уважить его сан и чаяния.

– Будет, святой отец! – рассмеялся Робин, когда они остались втроем в покоях аббата. – Ты ведь знаешь, что мы не дневные гости.

Теперь, когда кроме аббата их никто не видел, Робин и Вилл сбросили монашеские капюшоны. Аббат обнял каждого из них и, не отказав себе в любопытстве, внимательно рассмотрел гостей.

– Ах, лорды мои, как же я рад вас видеть, особенно сразу двоих! Лорд Роберт и прежде был частым гостем, а вот вы, лорд Уильям, не удостаивали меня частыми визитами.

– В том не было надобности, – без обиняков сказал Вилл, – Робин делился со мной и новостями, что узнавал от вас, и книгами, которыми вы его благосклонно снабжали.

Аббат согласно покачал головой.

– И все же мне отрадно видеть вас обоих, – еще раз окинув взглядом гостей, он глубоко вздохнул и, вспомнив о гостеприимстве, указал на накрытый к ужину стол, заметив ворчливым тоном: – Жаркое остыло, а вино, наверное, выдохлось. Я ждал вас раньше, надеясь, что вы доберетесь до заката, благо весенние дни – долгие.

– Мы охотно съедим и холодное мясо, – весело ответил Робин, усаживаясь за стол. – А то, что вино степлилось, не помешает нам оценить его вкус, благо ты известный знаток и ценитель вин и дурного вина не держишь.

Посвятив краткое время ужину, хозяин и гости за кубками вина перешли к главному.

– Ты известил меня о неких новостях, которые посчитал настолько важными, что не решился написать о них в письме, отправленном с голубем, – сказал Робин, внимательно глядя на аббата. – Что же это за новости?

Аббат оглянулся по сторонам, словно опасался, что кто-то лишний укрылся в тени, отбрасываемой горящими свечами, и, понизив голос, многозначительным тоном произнес:

– Новости, касающиеся местонахождения короля Ричарда!

Робин и Вилл переглянулись.

– Неужели король наконец-то отыскался?

– Именно так! – ответил аббат, наслаждаясь впечатлением, произведенным его словами на гостей. – Он найден, но о том пока мало кто знает. Думаю, даже королева-мать еще пребывает в неведении, как и принц Джон. Но, конечно, слухи распространятся очень быстро!

– Так где же он? – осведомился Вилл.

– В одном из замков на землях, подвластных герцогу Леопольду.

– И что он забыл в этом замке?

– Фу, лорд Уильям! – поморщился аббат. – Как можно в подобной манере отзываться о короле? Разумеется, он там не по своей воле, а пребывает в качестве пленника.

Поймав обмен гостей удивленными взглядами, аббат окончательно впал в благодушие. Он был очень рад их визиту, а то, что известие, которое он приберегал к встрече с ними, полностью завладело вниманием как Робина, так и Вилла, вознесло аббата до небесных вершин. Он знал свою слабость к рассказам и ценил собственное умение завладевать умами и воображением тех, с кем говорил. Поэтому, не поскупившись ни на одно слово, аббат рассказал, как был найден английский король, как простой менестрель Лионель Блондель бродил по Европе в поисках Ричарда Плантагенета и всюду пел песню, известную только ему и английскому королю. И однажды у стен замка в германских землях менестрель услышал, как звучный и мелодичный голос подхватил его песню, а потом увидел лицо того, кто вдруг стал подпевать, когда Ричард выглянул в стрельчатое окно. Так был найден король Англии.

– Этот Блондель – что его связывает с королем Ричардом? – поинтересовался Вилл, дослушав рассказ аббата.

Аббат густо покраснел и с явной неохотой ответил:

– Говорят, они были любовниками.

Сказав это, он набожно перекрестился. Вилл, покрутив головой, рассмеялся.

– Романтичная история! Прослыла бы таковой в веках, будь этот Блондель женщиной.

Пристрастия короля не к женщинам, а к мужчинам были известны всем и каждому, и потому Робин, не поддержав обсуждение, спросил аббата:

– Чего желает австрийский герцог за свободу нашего короля? Ведь он не намерен удерживать Ричарда в плену до самой смерти!

Аббат довольно хмыкнул и, вынув из широкого рукава пергаментный свиток, протянул его Робину. Тот, быстро раскатав свиток по столу, прочитал вслух:

«Насколько мне стало известно, герцог еще не назвал сумму выкупа, но пожелал, чтобы после того как он объявит и размер выкупа, и срок его уплаты, брат короля прислал бы в качестве заложников определенное герцогом число знатных лордов, которым не станут чинить обиды и примут их подобающим образом. Когда же принц уплатит герцогу сумму выкупа, заложники будут отпущены с миром».

Пробежав глазами по последним строчкам, Робин не стал оглашать их вслух, спросив аббата:

– Святой отец, письмо адресовано епископу Гесберту. Как оно оказалось у тебя?

Аббат хмыкнул.

– Епископ был в Ярроу, когда получил это письмо два дня назад. Он забыл его забрать или сжечь.

– Странное для епископа Гесберта легкомыслие – оставить письмо с такими новостями! – недоверчиво сказал Вилл.

– Дело не в легкомыслии, сын мой, – рассмеялся аббат. – Епископ Гесберт – человек осторожный и хладнокровный, но иной раз и он может впасть в столь сильное раздражение, что способен выйти из себя. А именно так и случилось. Содержание письма вызвало в нем такой гнев, что он попросту швырнул его на пол. Свиток закатился в угол, там и остался лежать. Как только епископ покинул Ярроу, я подобрал письмо, прочитал и немедленно послал зов лорду Роберту, понимая, насколько важны сведения, изложенные в этом письме.

Мгновение подумав над тем, что сказал аббат, Вилл с сомнением покачал головой.

– Вот как? Что же так разгневало епископа? Он, конечно, приверженец принца Джона, но не думаю, что возвращение Ричарда, которое отныне весьма вероятно, раз местопребывание короля больше не является тайной, могло стать причиной гнева. Опасение – да, но ярость…

– Судя по обрывочным словам, которые вырвались у епископа, полагаю, дело в последних строчках, – с тонкой улыбкой ответил аббат. – Лорд Роберт не дочитал письмо до конца.

– Так дочитай же! – нетерпеливо воскликнул Вилл, посмотрев на Робина.

Робин провел ладонью по пергаменту, норовившему свернуться обратно в свиток, и негромко отчетливо прочитал:

«Льщу себя надеждой, дражайший кузен, что принц не настолько огорчится вестями о своем брате, чтобы лишить меня обещанной милости. Тем более что данное им поручение я почти выполнил, и весьма успешно. Чтобы довершить начатое до конца, мне понадобится едва ли больше недели, после чего я вернусь в Англию и, как только покину корабль, прямиком отправлюсь в Лондон, а уже оттуда – в Ноттингем с обещанным принцем приказом относительно руки леди Марианны. Уверен, что упоминание о ней вызвало сейчас у тебя на лице выражение неудовольствия. Я согласен с тобой, Гесберт, она чересчур своенравна. И все же я желаю получить ее в жены и получу, нравится это тебе или нет. Всегда почитающий тебя, Роджер Лончем».

– Выражение неудовольствия! – фыркнул аббат, едва Робин закончил читать письмо. – Мягко сказано. Гримаса злобы, едва ли не ненависти, вот что выражало лицо епископа!

Робин внимательно посмотрел на аббата, а Вилл удивленно вскинул бровь и тихо рассмеялся.

– Поразительно! Такое чувство, что леди Марианна – средоточие всех помыслов, страстей и дорог! Гай Гисборн стремится к ней, Роджер Лончем зазывает в сваты самого принца Джона. А чем недоволен епископ? Ему-то что за дело до нее?

– Во-первых, у епископа свой интерес в судьбе леди Марианны, – отозвался аббат. – Чем дольше она остается не замужем, тем сильнее он надеется, что ему удастся заполучить ее в монахини, а после смерти Гилберта Невилла прибрать к рукам все, чем владеет отец леди Марианны. Король Ричард отыскался, но о графе Линкольне вестей так и нет. Если Реджинальд Невилл не вернется, его сестра станет единственной наследницей. Наследство же так велико, что, достанься оно церкви, епископ Гесберт обоснованно может рассчитывать на внимание его святейшества к своей персоне. Не удивлюсь, если он спит и видит себя кардиналом!

– Сэр Гилберт Невилл – человек немолодой, но и не старый. Он может прожить еще годы и годы. Если его сын и наследник окажется жив и объявится в Англии до того, как сэр Гилберт почиет с миром, какой выйдет прок для епископа от пострига леди Марианны? – возразил Вилл.

– Приданое, которое могло достаться ее супругу, но достанется церкви. Это не так уж мало.