Княжна для викинга. Книга 1

– Ты прав…– Годфред плюхнулся на подушку и оглядел потолок. – Почему все так сложно? Иногда мне хочется быть простым крестьянином, возделывать землю и ловить рыбу…– наврал Годфред. – Ну так что делать, Барма?

– Так я и сам не предполагаю…– Барма не мог так быстро думать.

– Предположи. Очень тебя прошу, предположи. Ты же видишь, что я зело скверно себя чувствую и не могу заниматься сегодня государственными делами…

– Признаться, у меня нет никаких задумок, как бы мы могли развеять эту беду…

– Барма…Друг мой, так пусть у тебя поскорее появятся задумки, – Годфред закрыл глаза и глубоко вздохнул. Еще недавно ему казалось, что он оправился от пьянки, но уже сейчас чувствовал, что его снова мутит. – Иди и придумай, как нам быть. А после проси – чего пожелаешь. Любое твое желание выполню.

– Да мне ничего не нужно, я токмо желаю служить молодому князю, – любезно слукавил Барма, которому польстило обращение наместника «друг мой».

– Тогда иди скорей и останови это безумие…Обещаю, я не останусь в долгу. Ступай.

****

По Изборску разлился сладкий сумрак. Соловьи напевали песни в листве. Кузнечики и сверчки стрекотали в траве. Аромат цветущих трав разлился по округе. Из конюшен вышел молодой человек. Он вел под уздцы высокого гнедого коня, фыркающего и нетерпеливо потряхивающего роскошной гривой. Этим человеком был гонец, которого бояре снарядили к князю Рюрику с важным донесением. Надежно упакованное письмо пряталось за пазухой смышленого посыльного. Вече предупредило гонца, что поручение это очень ответственное и важное. Ничто не должно отвлечь его по дороге или заставить свернуть со стези. Кроме того, по прибытию в Новгород ему следует немедля отдать письмо князю точно в руки. Никаким слугам, огнищанинам и тиунам доверять не следует. Так вернее будет. Кажется, все продумали бояре наперед…

– Мы все уповаем на тебя, Скор. Не подведи, – напутствовал окруженный боярами Барма, протягивая гонцу письмо. – Не щади ни себя, ни коня. Чем быстрее пребудешь в Новгород, тем лучше. Доброго пути. Убережет тебя Сварог!

Посыльный пустился в путь тайно. Под покровом тьмы. Чтоб даже ни одна пролетающая мимо пчела с пыльцой в лапах не видела его. Долог путь и нелегок. Но гонец сей ловок, молод и смел. Никому не могли поручить это серьезное задание бояре, кроме него. Ведь еще при старом князя Изяславе снискал он славу самого преданного и скорого посланца. Того, кто, невзирая на снег и зной, домчит любое письмо в срок.

Несется гонец без устали, не щадя ни себя, ни коня, как и просил его глава вече. Еще не так далеко успел отъехать от города, как вдруг посреди лесной дороги, словно гром среди ясного неба, возникли семеро разбойников. Скор удивился. Этот лес всегда был безопасен. Через него путешествовали часто: посыльные, торговцы и простые смерды. И никаких налетчиков здесь не наличествовало отродясь. Странно происшествие.

Гонец был опытен и понимал, что останавливаться нельзя. Ударил посильнее медно-рыжего друга в бока и припустился со всей прыти. Вдруг впереди всадника возникло неожиданное препятствие: срубленное дерево перегородило дорогу. Животное замедлило темп, стопорясь. А разбойники тут же принялись накидывать на лошадь аркан вроде веревки с затягивающейся петлей на конце. Состоялась краткая битва. Скор противился отважно. Но в итоге конь был пойман, а самого гонца выбили из седла. Несколько рук подняли удальца с земли. Тем временем от кучи разбойников отделился высокий темноволосый человек в повязанной на голове косынке.

– Кто таков? – обратился к гонцу атаман. – Имя? Откеда и куды путь держишь?

– Не твое дело, – огрызнулся гонец. – Отпусти меня. Если не прибуду в срок, весь этот лес поджарят.

– Понятно. Ничего ценного, – усмехнулся атаман. – Вспорите брюхо этому болтуну, вырвав сперва его острый язык, – распорядился главарь. После чего развернулся и двинулся куда-то в леса.

– Будет сделано, батя, – отозвались разбойники и обступили парня. Самый рыжий разбойник двинулся на обескураженного посланца, в то время как еще трое уже выламывали руки строптивцу.

– Не троньте! Я гонец княжеский! – лягнув рыжего, вдруг пронзительно заорал Скор, пытаясь привлечь внимание уходящего атамана. – Донесение важное спешу доставить! К князю скачу! – выпалил гонец.

Атаман приостановился. Разбойники перестали тянуть гонца в разные стороны. Рыжий замер с ножом.

– Имя? Как зовут тебя? – уточнил главарь еще раз. – И куда спешишь?

– Мя зовут Скор. Держу путь в Новгород. И если не прибуду в срок, то…– гонец не успел договорить.

– И что же ты спешишь доставить? Верно, какие-то вести? – справился атаман. – Должно быть, письмо?

– Нет никакого письма. Послание на словах…– не растерялся смышленый гонец.

– На словах? И что же тебе велено передать? – уточнил атаман, поглядывая на своих людей.

– Тебя не касается. Тайна. Да ничего и не поймешь ты…Семейные новости…– отмахнулся гонец.

– Обыщите его, – повелел атаман. И тут же самый курчавый из всех бандитов поспешил ощупать карманы гонца. Самый курносый бандит тем временем рыскал в котомке. – И за шиворот загляни!

– Вот оно, письмо-то! – самый бородатый бандит извлек из-за пазухи гонца плотно укутанный сверток.

– Давай сюды, – атаман кивнул бородатому. Тот поспешил отдать вожаку послание.

– Не тронь письмо! Отпустите меня! – заорал гонец. – Дело важное! Князь ждет! В срок пребыть надо! Если не отпустите, всех вас разыщут и казнят! Монеты заберите! А коня и письмо отдайте! – молил Скор.

Атаман взял послание, отвернулся от гонца и отошел на несколько шагов. Что он там делал, было не видно. Может, читал? Однако вскоре он оборотился к гонцу и заговорил доброжелательно, с пониманием.

– Письмо, похоже, и вправду, важное. Не будем задерживать его, братцы…Как бы беды не сделалось. Отпустим с миром…– с этими словами атаман вернул письмо нарочному, и руки сжимавшие последнего ослабли. Скор поспешил проверить печать и целостность послания. Убедившись, что донесение не пострадало, вскочил в седло. Разбойники отпустили его и даже денег не взяли. Гонец был доволен своей удалью и речью.

Глава 47. Весна Росы

Уже не первую неделю Роса с нетерпением ждала, когда распогодится, и можно будет отправиться на реку. И такой денек, наконец, выдался. Роса снарядилась и двинулась со дворов. Она пошла одна, несмотря на существующие запреты. Первый и самый главный из них состоял в том, что обычно девушки на купания ходили все вместе шумной толпой. И, конечно, княжне не пристало бродить в одиночестве где бы то ни было. Тем более в малолюдных местах. Разумеется, будь жив отец, она бы и шагу не ступила без провожатых. Но теперь присмотреть за ней некому. Предоставленная самой себе, она решила пренебречь правилами и отказаться от компании. Ей хотелось остаться наедине со своими мыслями.

В последнее время Роса все чаще вспоминала о Труворе. И эти мысли приносили ей только расстройства. Он так красив, добр и весел…Как можно не думать о нем? Она неосознанно ищет встречи с ним и грустит под вечер, если за день ни разу не видела его хотя бы издали. То она болтается у колодца. То бродит мимо конюшен, где он часто бывает…То прогуливается вдоль гридницы…Словом, покои свои покидает чаще, чем следует. Несколько раз выпадал случай. Она все-таки встречала его. И он даже заговаривал с ней. Однако всегда тут же что-то происходило. Либо появлялся князь, либо еще кто-то. Особенно часто, откуда ни возьмись, возникала Велемира. А вдруг неспроста это? Может, он и дожидался Велемиру, а она, Роса, лишь случайно попадалась на его пути?! Но он всегда так обманчиво приветлив… Неужели его улыбка ничего не значит?! Разве это не знак влечения? Нет, это всего лишь улыбка. Он добр и всем улыбается одинаково.

Будучи на бережку реки, Роса первым делам сбросила с ног плетеные поршни и потрогала воду, которая оказалась неожиданно прохладной. Но не идти же теперь обратно. Роса, сняла с плеч платок, стянула с себя верхнее платье. Тут налетел ветерок. Оставшись в одной рубахе, Роса поежилась от холодного дуновения. Оглядевшись по сторонам, она, наконец, вошла в реку.

Спуск оказался отнюдь не пологим. Поэтому княжна ступала медленно, дабы не поскользнуться. В этом месте течение было особенно сильным. А вода казалась темной. Хотя вблизи было видно, что на самом деле она прозрачна.

Вздохнув, Роса снова погрузилась в свои мысли. Уже три дня она не видела Трувора. И заскучала по нему. Разумеется, рано или поздно она увидит его снова. Но что из того? Даже если б он сам первый к ней подошел, ей все равно было бы неловко. Вероятно, она взболтнула б какую-то глупость. У нее не получается так живо вести беседы, как у Велемиры. Та, что не скажет, все кажется занятным. А она сама, Роса, никогда не может вовремя вспомнить какую-то подробность и не растеряться. А подходящие мысли обычно посещают ее после того, когда поведать их уже некому. Так что, может, и лучше, что все издали…

Занятая размышлениями, Роса внезапно ощутила, как скользкое глинистое дно вдруг резко ушло у нее из-под ног. А под водой что-то тяжелое словно ухватилось за нее и теперь тянуло в пучину. И кто же это? Может, водяной?! О боги, теперь понятно, почему вода была такой темной…

Все оказалось проще, чем вообразила испуганная княжна. Длинная рубаха ее зацепилась за острую подводную корягу, а течение влекло тело в сторону. Хуже всего то, что где-то здесь были расставлены рыбацкие сети. В них-то вскоре Роса и стала неизбежно запутываться, с ужасом осознавая, что угодила в ловушку, как слепая рыба. Оказавшись уже на глубине, княжна неотвратимо захлебывалась, безрезультатно цепляясь за воду и воздух.

Ничего подобного с ней не происходило никогда прежде. И теперь ее обуял ужас. Зачем она не взяла с собой девиц? Некому теперь помочь ей!

И впрямь, вокруг не было ни души. Тишина и покой на много расстояний. Это место не пользуется спросом у купальщиков. Народ обычно плескается дальше по ходу реки, на стрелке, где песчаное пологое дно.

Роса даже не успела как следует закричать, столь быстро все произошло. Хотя это и не помогло бы. На безлюдье орать – время терять. Так ее краткий возглас и потонул в воде. Гладь сомкнулась над ее головой. Нос и горло заливало при каждом вздохе.

Вдруг что-то произошло. Еле живая, погруженная в темный омут, Роса не поняла, что именно. Но почувствовала, как кто-то достает ее с глубины, освобождая от сети. Еще немного и она вновь оказалась на поверхности. Наконец, воздух.

Откашливаясь с трудом, княжна беспомощно хваталась за своего спасителя. И будь он хилым пареньком, то потонул бы вместе с ней.

Постепенно Роса пришла в себя. Но ужас все еще не покидал ее. Подняв глаза, она, к своему удивлению, увидела Трувора. Он был весь мокрый и перепуганный даже еще больше, чем она сама. Его спина и руки напряглись от волнения, а глаза с готовностью ловили каждый ее жест.

Роса насилу отдышалась. Сырая сорочка облепила ее тело, не скрывая девичьей фигуры. Ослабевшая и холодная, она дрожала то ли от смущения, то ли от испуга, стыдливо сжимаясь в комок. Поднявшийся ветер казался ей сейчас ледяным, пронизывающим до самых костей. Укрыв Росу платком, что был брошен ею здесь же на траве, Трувор, долго не раздумывая, крепко обнял ее, прижав к себе.

Между ними царило молчание. Лишь ветер шумел в кудрявых кронах берез. Роса не могла унять дрожь. И не могла вымолвить и слова. Однако Трувор был такой горячий и сильный, что она постепенно стала согреваться и успокаиваться, чувствуя, что самое страшное осталось позади.

– Зачем ты тут? – спросила княжна, когда смогла говорить, не стуча зубами.

– Шел за тобой, – неожиданно прямо сообщил Трувор. А Роса посмотрела на него вопросительно и даже опасливо. – Не бойся! – торопливо добавил Трувор. – Я для того лишь пошел, чтоб никто тебя не обидел. Княжне не должно гулять одной, тем более на безлюдье. Тем паче, не умея плавать.

– Я умею плавать, – вздохнула Роса.