Княжна для викинга. Книга 1

– Скучный разговор умудренных опытом людей…– поглядывая на Росу своими зелеными глазами, добавил Арви. – Юной прелестной девице станет вскорости тоскливо. Пойди на дворище, княжна. Взгляни на дары, присланные из Дорестадта. Выбери себе, что захочешь.

Роса поднялась с лавки и, не вымолвив и слова, поплелась на улицу. Арви задержал на ней свою мысль, проводив пристальным взглядом до самых дверей. Аленький цветок бросается в глазок.

– Дива не рождена для ответственной роли жены правителя, – Велемира решила вернуться к обсуждаемой теме. – Отец потому и хотел отослать ее к мужу в Изборск, оставив Новгород тем, кто действительно радеет о его судьбе, – Велемира намекала на себя. Теперь она совсем уж осмелела. Расправила плечи и заулыбалась. – Глупость и дерзкий нрав – худшие враги моей сестры. А она клянет каждого окрест себя, думая, что в ее несчастьях виноваты другие. Даже я стала, по ее рассуждениям, ей супротивником. Хотя я лишь пытаюсь помочь. И вот в итоге ее слабый дух и неразумное поведение вредят не только ей, но и простому народу…Я всем сердцем желаю спасти родной город…Сердце мое рвется на части от бессилия…

– Что ж, такому чувствительному сердцу можно помочь. Имеется возможность стать истинной спасительницей своего народа, коли другие не желают…– Арви задержал в глазах Велемиры свой взгляд. Велемира сразу смекнула о чем речь. Ее тонкие губы поползли в стороны.

– Я желаю ринуться на помощь родному граду, даже если это повлечет лишения для меня самой, – заверила Велемира, которой не было дела, собственно, до самого города и, уж тем более, до его жителей. – Я горячо люблю сестру, но если ее деяния принесут страдания отчизне, то моя рука не дрогнет в решающий момент…Прошу рассчитывать на меня…– заключила Велемира.

В своей потрясающей проницательности Арви почти с самого начала понял, что между домочадцами покойного Гостомысла не все гладко. Но он никак не ожидал столь откровенного признания. И был приятно удивлен обрушившейся удаче. Он не ошибся: Велемира будет служить истовей любого подкупленного слуги, лишь бы навредить сестре и сделаться кем-то здесь, где ее даже не замечают при новом укладе.

Глава 34. Подмена

В Дорестадте дожди не прекращались уже третью неделю. Пожалуй, это самый мокрый год на памяти Умилы. В последнее время ее силы совсем расстроены, колени стали беспокоить чаще прежнего. Раньше она спасалась, обматывая их шерстяными платками, но сейчас и это не всегда помогает. К тревогам о здоровье прибавились волнения о городе. Для этого места столь продолжительные осадки могут оказаться разрушительными. Как докладывают помощники, домам жителей причинен существенный ущерб: соломенные крыши недолго продержали оборону перед затяжной непогодой. Но дома жителей – это еще полбеды. Наплевать на дома жителей, по большому счету. Наплевать и на то, что по и без того грязным улицам плавают бочки, ящики и даже бревна, которыми несколько лет тому назад на скорую руку вымостили улицы. Главная пагуба состоит в том, что затопило кладбище. Утки плещутся на том месте, где покоятся останки. Вот где таится настоящая опасность. Вдруг отравленной окажется питьевая вода… Тут уж не до домов и мостовых будет – если все жители загнутся в один день.

На улице смерклось. Княгиня позвонила в колокольчик. И вскоре в горницу вошла девушка.

– Зажги светильники. И шалей принеси, что-то холодит. Видимо, недолго мне осталось, – как обычно, обещала Умила.

– У княгини всегда озноб под вечер, – с улыбкой заметила девушка, поправляя платок на плече Умилы.

– Хватит болтать…– пожурила Умила. – Принеси шалей…Тебе дюжину раз повторять? Мира расторопнее тебя была. И настоя травяного…Что-то в сон клонит весь день, а спать никак нельзя. Нынче забот – полон рот. Арви уехал, а больше дела доверить некому. Все самой приходится…Чего стоишь? Иди уже…Хотя постой. Гудрун! Постой, сказала…Что там за шум? – до ушей Умилы донеслись голоса с улицы.

– Князь вернулся, – объяснила девушка, зажигая свечи.

– Пусть придет сюда. Я выйти не могу, – нарочито слабым голосом распорядилась Умила. Будучи умелой лицедейкой, она претворялась и с господами и со слугами, и будучи одной в комнате. – Да платки принеси, не запамятуй! – прикрикнула вслед убегающей помощнице Умила. – И отвар, тот что давеча…

Топот удаляющихся ног стих. Умила достала письмо из малахитового ларца, подаренного ей еще Годславом. Письмо из Новгорода. Придвинув свечу, развернула послание. Она так увлеклась чтением, что даже не заметила, как на пороге появился Синеус.

– Матушка! – поздоровался князь с Умилой.

– Сын, я жду тебя уже полдня, – Умила протянула Синеусу длань для поцелуя.

– Я был занят, – Синеус поцеловал руку матери и отправился в любимое кресло, устланное пушистыми шкурами. Оно располагалось в углу, откуда Синеусу нравился обзор: были видны окна и дверь. Он предпочитал сидеть лицом в направлении возможного появления опасности.

– Интересно, чем же? – хмыкнула Умила, недоверчиво оглядев сына.

– Ты действительно хочешь знать? – зевнул Синеус. – Я бы не советовал в это вникать…

– Что это значит?! – Умила по привычке испугалась, что он, словно как в детстве, где-то нашкодничал.

– Я пошутил, ничего ужасающего…Ходили на охоту…

– Кого поймали? – поинтересовалась успокоившаяся Умила.

– Да никого в такую погоду-то. Не считая, конечно, пары смазливых девиц…

– Синеус! – Умила неодобрительно оглядела сына.

– Шучу. Шучу же…– Синеусу нравилось дразнить мать. – Их и ловить не пришлось. Липучее бабье само не упустит стоящих женихов. Ну так чего? Зачем ты меня звала?

– Ты не зашел ко мне с утра, вот и позвала, – объяснила Умила. – Какие новости?

– Навоз, а не новости…Этот поганый дождь сделает то, чего не смогли викинги…Склады затоплены. Половина товаров уничтожена. Только вдумайся. С утра не нашли мешков с солью. Думали, кто-то уволок. Оказалось, они растаяли…Зерно пошло плесенью. Рабы заболели какой-то заразой и все передохли. Как и ценные охотничьи собаки! Тебе продолжать перечислять новости? Ладно…Забыли про рабов и собак…Но вот франкские мечи скоро пойдут ржавчиной…Эта будет потеря из потерь.

– Почему они должны пойти ржавчиной?! Их что, нельзя положить в сухое место?! – поразилась Умила.

– Да пошутил я. Мечи в безопасности…– хохмил Синеус.

– А зерно, правда, пошло плесенью? – в сомнениях сдвинула брови Умила.

– Пошло. Но не все…А вот мех, красители и мед – испорчены…И теперь какой-то помешанный купец требует возместить ему убытки, пеняя на наши склады…

– Какой еще купец?! – ужаснулась Умила.

– Уже никакой, матушка…– несмотря на поганый нрав, Синеус любил мать и не желал волновать ее слишком сильно. – Не думай об этом. Еще дождей и торгашей нам пугаться не хватало…

– Оставим эту неприятную тему, милый…Все равно ничего поделать мы не можем…Какой же ты у меня молодец. Вот…Взгляни…– Умила протянула Синеусу письмо из Новгорода. – Желаешь развлечь себя чтивом?

– Признаться, не особенно, – усмехнулся Синеус.

– Это письмо из Хольмгарда, – пояснила Умила.

– Уверен, что у Нега там все удачно…– Синеус уложил голову на спинку кресла и оглядел потолок. День выдался насыщенным, и князю уже не терпелось отужинать и завалиться спать. А тут разговоры о брате и о том, какой тот молодец!

– Какая удивительная беспечность…– Умилу досадовало, что Синеус так мало интересуется делами их семьи. Впрочем, она подозревала, что это показное. – Зачти, а потом обсудим.

– Поведай сама. Не хочу сидеть, склонившись над свечей, – зевнул Синеус.

– Если кратко, то Арви уверяет, что дела идут как нельзя лучше. Бояре в Новгороде либо напуганы, либо подкуплены собственными же их деньгами. Так что противостоять нам там некому!

– А народ? – прищурился Синеус.

– Народ вообще не понял, что произошло! И нахваливает твоего брата, как избавителя, спасшего город от произвола Изборского изверга – Изяслава…– губы Умилы сложились в довольную улыбку.

– Все ясно…Ничего другого от твоего любимого сына я и не ожидал, – раздраженно отозвался Синеус.

– Ну опять ты злобствуешь…А что, как Ефанда? – Умила решила ненадолго сменить предмет разговора.

– Откуда мне знать…– Синеус взял яблоко из корзинки, стоящей на сундуке, и откусил кусок. Рот его теперь был забит, что символизировало отказ от беседы на предложенную матерью тему.

– Ну кому, как не тебе, знать о ней?! – поругала Умила. – Она все-таки твоя жена. Ты не должен забывать, что ее отец – большой друг твоего брата…– Умила хотела еще что-то сказать, но Синеус перебил ее.

– Вот пусть бы Нег сам и женился на ней!

– Да какая разница, кто на ней женился?! – вскипела Умила. – Мы все должны стараться на благо нашей семьи! А не считаться, кто и что сделал! А вообще, мне кажется, вы с ней весьма похожи, – Умила улыбнулась романтично. – И подходите друг другу как нельзя лучше…В вас одна стать. И достоинство…

– Это тебе так кажется, поскольку ее папаша – «большой друг» Рёрика! – напомнил Синеус.