Ромашковый чай

Из ресурсов она располагала только аккуратными чертами лица, синими глазами и волшебным очарованием. Заработать нужно было столько, сколько потребуется на учёбу. Напустив на себя прилежность, она отправилась устраиваться на работу в кафе. А там уже принялась пленять посетителей, получая чаевых больше, чем зарплаты, и притягивая их в это место снова и снова. Женщин и мужчин – в равной степени. И они тянулись туда, сами не подозревая о причине.

Девочки-официантки её терпеть не могли. И даже не потому, что превратились в её фон и перестали казаться интересными, а потому что в них против воли поселилась раздражительность и апатия по отношению к работе. Ничего особенного не делая, Лика выводила их из себя. Они психовали, удивляя хозяина кафе. Срывались на неё, а она продолжала улыбаться, изумлённо поднимая бровь.

– Новенькая испортила коллектив, – заметила администраторша хозяину. – Она вносит какой-то разлад.

Но он ничего такого не замечал, его она не раздражала, скорее – радовала, как и посетителей.

Девушки в курилке обсуждали только её: причёску, макияж, манеры, невозмутимость и… они не могли понять – что. Говорили и говорили, и от этого раздражались ещё сильнее. Не скрывая, переглядывались и ехидничали, ещё больше теряя самообладание, а она в ответ улыбалась. Могла даже подойти и ласково приобнять одну из них, совсем сбивая с толку.

– Другая бы сбежала из этого змеюшника, а она как будто становится увереннее в себе, – отметил владелец заведения, не задумавшись о том, что коллектив превратился в змеюшник именно с появлением этой спокойной милой девочки. Или не хотел этого знать, потому что с ней кафе стало приносить больше доходов, а это – самое главное. Время от времени ему казалось, что он и сам тайно влюблён в Лику, поэтому стал заглядывать сюда чаще.

Она продолжала дружить с Мишей. Он не мог её прогнать: она приходила, когда «нуждалась в поддержке». Он больше не мог предавать свою любимую женщину, но ведь Лика заходила просто попить кофе и поболтать. Он думал, она всё ещё любит его, просто держит себя в руках. Это делает ей честь, – думал он и внимательно смотрел в глаза, пока она жаловалась на злых девушек и их гадкие шутки в её адрес.

– Выходит, у тебя нет ни одной подружки? Или хотя бы просто девушки, с которой можно общаться?

– Нету. У меня совсем нет друзей, кроме тебя.

И он по-дружески сжимал ей руку. Она приходила ради этого рукопожатия, но всё реже и реже.

– Я собираюсь поступать учиться, – сообщила она ему, как обычно заявившись с горой конфет.

Он, как обычно, предложил ей место за своим рабочим столом, а сам пересел на стул, разогнув в коленях ноги и прижав пальцы к подбородку. Она облокотилась, чуть закинув назад голову. Ветер из распахнутого окна обдувал городским воздухом её радостное личико и трепал белые густые пряди.

– Вот как! Это очень правильное решение. Ты уже решила куда? Выбрала, что тебе интересно?

– Да. Управление персоналом.

– А в какой сфере ты хочешь управлять? – улыбнулся он.

– Это потом. Это не главное.

– Ну как же? – рассмеялся Миша. – Хороший руководитель должен быть специалистом и любить дело, которым занимаются его подчинённые.

– Я научусь и разберусь в любом деле. Неужели ты во мне сомневаешься? Я знаю, как привести к успеху! Неважно, какую команду.

– Я не хочу с тобой спорить. Я надеюсь, ты повзрослеешь и сама всё поймешь.

А сам подумал: Ох, как надеюсь! В противном случае мне искренне жаль твою команду.

– Знаешь, это так приятно – быть лучшей, особенно когда я самая молодая и «новенькая» в этом коллективе. И эти девчонки, которые ненавидят меня, остаются позади. И однажды я буду их начальником, и им придётся мне улыбаться, как бы они не злились…

– Лика очнись, о чём ты говоришь! – испугался Миша. – Я знаю, что ты милая добрая девушка, откуда в тебе столько этой гадости?

– Они будут ещё больше меня обсуждать. Я стану главным героем всех их разговоров, их мыслей. Они сами не заметят, как перестанут что-то представлять из себя. Потому что всю свою силу и энергию направят на меня, и отдадут мне.

– Прекрати! Остановись и подумай, – он всмотрелся в её ясные с «безуминкой» глаза, которые засмотрелись в одну точку, позволив «безуминке» разрастись. – Подумай, о каком успехе может быть речь, если они останутся без всякого интереса…

– А к чему им интерес? Им достаточно будет стать послушными. А я уже решу, куда их направить.

– Думаю, это твои детские мечты о «завоевании мира» дают о себе знать. Всё пройдёт. И ты будешь руководителем, но хорошим. Ты мечтала в детстве «захватить мир»? – неестественно засмеялся он, пытаясь снять напряжение. – О чём ты тогда мечтала?

– В детстве? Ах, я не помню, что я там выдумывала. Вероятно, всякую ерунду. Я почти что в одиночестве росла, без друзей. Что угодно могла на придумывать. Разве это важно?

– По-моему, важно. Детские мечты, они искренние. Не связанные никакими условностями. В них есть что-то святое. И, подчас, они самые мудрые. Как бы нам ни казалось, что дети лепечут глупости. Я это ответственно заявляю, как молодой отец. Внимательно слушаю, что говорит сын, и, знаешь, он выдаёт нередко такое… Нам и в голову не придёт. Их сознание не замусорено всей этой гадостью, которая начинает происходить во взрослой жизни.

– Какой такой гадостью?

Он подумал было о своём недавнем поступке, но промолчал, чтобы не обидеть. Потом припомнил и другие случаи.

– Если говорить о тебе, это то, с чем ты столкнулась, выживая здесь без всякой поддержки.

– Было и хорошее, – пыталась возразить она, вспомнив подругу.

– Да. А ещё очень много зависти, ревности.

– Ну… это вполне естественно.

Миша постепенно выдыхал, отводя тему. Безумие в её глазах снова стало «безуминкой». Она внимательно слушала его, или притворялась, что внимательно, или притворялась, что – слушала…

ДРУГИЕ ТАКИЕ ЖЕ

***

Кафе находилось в центре города. За прозрачной – от пола до потолка – стеной по тротуару на фоне постоянно стоящих в пробке автомобилей двигался бесконечный поток людей. Лика за стойкой скучающе наблюдала за тем, как они сосредоточенно спешат. Порой ей казалось, что она сходит с ума, но глаза начинали всё чётче различать их внутренние цвета и оттенки. Это было похоже на ауру, только располагалось не вокруг тела, а как будто внутри. Большинство было серого цвета. Но мелькали и светящиеся внутри люди: кто-то совсем немного, а кто-то – яркой солнечной энергией, как когда-то Дарина.

«Питаться можно любой энергией, но она совсем не такого толка, как эта. Эта даёт особенные жизненные силы. Страшно только забрать всё, страшно повторить то, что уже случилось однажды. Но можно же красть у разных людей понемногу. Так я никому особо не наврежу. А мне очень нужно становиться сильнее!»

Знакомый силуэт мелькнул за прозрачной стеной, и густая чёрная грива. Лика непроизвольно потянулась туловищем: кто такой? Он повернул к двери и вошёл. Не глядя в сторону официанток, уселся у окна. Тёмный лохматый силуэт – кто? Она, спрятав любопытство, подошла с меню. Он откинул волосы и расплылся в улыбке.

– А я тебя искал!

– Зачем? – напряглась она. Это был Гоша.

– Дело есть.

– Какое у тебя ко мне может быть дело? – она впилась ногтями в глянцевую картонку с фотографиями блюд.

– У тебя ж по-любому остались рисунки? У меня не сохранилось ни одного моего портрета.

– На память что ли?

– Круче. Я сейчас работаю над альбомом, наконец, появилась возможность записаться. Хватит петь в подворотнях! Нужна обложка для альбома. Не хочу фото, рисунок круче.

Она презрительно сощурилась.

– Ну и зато все увидят её работу, – поспешно добавил он.

Но Лика не перестала щурить уничижительно глаза.