Ромашковый чай

– Иди, пожалуйста, а то опоздаешь.

Ну не кидаться же на шею, как ополоумевшая. Тем более… вдруг – показалось. Кажется, показалось.

Лика вышла к такси как в тумане.

И что теперь делать с этой новой мечтой о звёздной карьере? И с этим женихом… Может, попросить ещё недельку на раздумье? Улицы резко потемнели, дышать было по-прежнему нечем. Дима может бесконечно не подпускать её к себе близко, не забывать же о себе. Тем более, скоро уже двадцать пять. Девушки в этом возрасте начинают выходить из трафика. Нет, к ней это не относится, она всё ещё привлекает мужчин. Но пора бы и ребёнка уже рожать. От этого что ли Валентина? Он хоть и богат, но тупой, как пробка. И совсем её не чувствует. А Дима, даже когда молчит… Она прижала щёку к холодному окну такси. Чем меньше оставалось до ресторана, тем сильнее нарастала паника. Почему-то вспомнила Мишу: а что посоветовал бы он? Сто лет его не видела, так и не зашла ни разу в гости за пять лет. А мама? С мамой не говорила ещё дольше. Последний раз, когда она заставляла работать на ферме. Теперь Лика решает: выходить ли ей за миллионера или ждать ещё чуда от жизни… Может, хоть написать, удивить? Мобильная связь у неё не ловит. Лика посмотрела на себя как будто со стороны и подивилась собственной жестокости. Да, светская львица из неё выйдет та, что надо…

Валентин в дорогом костюме смотрелся… идеально. А она любила чуть растрёпанных, в рубашках с расстёгнутой или оторванной верхней пуговицей. Поэтому сжалась и старалась на него не смотреть. Здесь он, наливая в её бокал вино, был на своём месте. От этого ей стало вдвойне некомфортно. Искусственный полумрак и такое всё дорогое, что страшно дотронуться. Почему же страшно, если будущий муж всё может оплатить? Она подумала, не боится ли стать его «куклой». Да нет, с её то внутренней силой она сможет им вертеть несмотря не то, что родом из деревни. Да в том то всё и дело, что она не хочет (имеет наглость не хотеть!) себе в спутники «куклу» – такого смешного мужа-марионетку, танцующего вокруг, который никогда её не поймёт.

Он просто сказал, подняв бокал:

– За нас!

Как «за нас»? – подумала она. – Где он, а где я! Не может быть никаких «нас» и никогда не будет. Никогда не смогу произнести «мы», даже если поженимся. Потому что «мы» – это когда на одном уровне, когда стоят друг друга, когда – за одно и об одном… Она не могла выкинуть из головы сжатые в замок мужские руки с вмятинами от ногтей.

Валентин ещё раз выразительно приподнял бокал, смачно глядя ей в глаза. Она выпила до дна и слегка откинулась, щурясь на него.

– Знаешь… А – нет.

– Что? – он не расслышал.

– Нет. Это я о тебе и обо мне.

Она подчёркнуто не повторила «нас».

Он засуетился.

– Успокойся, – Лика поднялась, слегка зацепившись за край стола, и ушла.

Она шла по городу чётко, в определённом направлении. Дима жил в другом районе города, километров за пять от этого ресторана. Впервые Лике понравился ночной город: никакого шума, дыма, лёгкая прохлада, гаснущие окна, шершавый тротуар… Она несла туфли в руке и уже ни о чём не думала. Этот путь был длиннее, чем дорога из деревни до школьного стадиона, и уж тем более, длиннее больничного коридора. Но он стоил того! Дух захватывало от волнующей неизвестности «что он скажет?» и от своей смелости и от счастья, что сейчас она увидит такое хорошее лицо. Конечно, совсем здорово, если ещё поцелует… Но увидеть – это уже счастье. И никогда никого другого не надо, потому что это самое настоящее. Она готова ждать, терпеть, совершать глупости, такие, как эта. И он обязательно однажды будет ей улыбаться!

Свободно размахивая руками, она быстро проходила улицы одну за другой и, наконец, добрела до его двора. Какой дом – она не знала. Набрала номер, закрывая от переизбытка чувств глаза.

– Привет… Разбудила? Слушай, я тут недалеко от тебя… Вышла из ресторана. Одна. Объясню… У меня не оказалось денег на дорогу. Вспомнила, что до тебя два шага. Впустишь? Встретишь?

– Что за ресторан… в двух шагах от меня? – не понял он. Но уже бежал вниз и навстречу.

Она сидела на детских качелях, в каждой руке сжимая по туфле. Он оглядел пыльные ноги: хороши «два шага»!

– Ты отказала ему что ли?

– Угу! Не хочу. Ну его.

– И пришла сюда, – вслух якобы размышлял он. – Хотя до твоей квартиры такие же «два шага» …

– Ну просто, – она смутилась. – Ты мой друг. А я не могу сейчас одна…

– Ну пойдём тогда чай заваривать и греться, друг!

У неё буря внутри неприятно затихла. Зачем опять так сказала! Два дурака: она и он… Он думает, она мечтает о другом и «заслуживает большего», она думает, что ему совершенно наплевать… и это, когда им так уютно друг с другом!

Лика ополоснулась, укуталась в его рубашку и вязаный свитер. Она насыпала из банки в прозрачный чайник горстку сухих цветочных комочков коричнево-оранжевого цвета.

– Ох, опять это приворотное зелье, – наигранно бурчал он. – Лика, только честно… Это из-за меня?

– Да, да, да! – вся задрожав, воскликнула она и метнулась к нему на грудь. – Наконец-то.

– Ну тогда я просто обязан на тебе жениться, – прошептал он, гладя её волосы.

ОТКРЫТИЕ

***

Это было что-то новое. Это было то самое утро… Лика всегда знала, что в её жизни будет утро, когда она проснётся самым счастливым человеком на планете. После самой необыкновенной ночи. Предполагалось, что в эту ночь все прочтут её книгу или все услышат её песню, или все посмотрят фильм с её участием. Весь мир будет не спать, в каждом окне будет гореть свет, все будут заняты разговорами о ней, восторженными покачиваниями головой. Таксисты и продавцы в ночных магазинах будут слушать о ней по радио, любовники забудут о том, зачем они встретились, и будут обсуждать её, девочки поставят на заставку своих мобильных её портрет. А она будет сладко спать, и, когда проснётся, мир встретит её страстным рукоплесканием… В эту ночь её имя не промелькнуло ни в одной новостной ленте, не звучало ни по радио, ни в чужих квартирах. Оно звучало только здесь, в этой комнате, чуть хрипловато и очень ласково… много-много раз. И она не спала. Она слушала этот хороший голос, восторженно пропуская его через всю себя. Она отзывалась на него звуками, движениями, оргазмами. А утром от счастья сжимала виски на лохматой голове.

– Почему? Почему ты скрывал, что тебя тоже ко мне тянет? – она обхватила его спину, перекинув через плечо свои кудри и целуя колючую щёку

– Ты – веселье и задор, а я уже давно перестал чувствовать себя живым человеком.

– Что за ужас ты говоришь!

– Я говорю как есть. Меня вытаскивали врачи в «психушке», я был на грани настоящей тяжёлой депрессии, когда полностью потерян интерес к жизни… не понимаешь даже, зачем умываться по утрам, зачем обедать и отвечать на вопросы знакомых. На самом деле, страшное заболевание, а не то, что приписывает себе каждый второй при плохом настроении. Потом восстановился. Но, мне кажется, и сейчас живу по инерции. Если бы не ты, у меня и с этим бизнесом ничего бы не вышло.

– А в чём была причина?

– Я сам не понял, в какой момент это произошло и что послужило причиной. Сказали, что у меня большая потеря жизненных сил.

– Ты с тех пор не улыбаешься?

– Я совсем не улыбаюсь? Никогда не задумывался. Ну-ка…

Дима встал с постели, подошёл к зеркалу. Лика стала рядом. Он попытался растянуть губы, но получилась жутковатая мимика, как нарисованное у клоуна лицо. Лика испугалась, обхватила его спину: прекрати!

– Да, ты права… Потому я и думал, что мы не сойдёмся.

– Глупости, – она закружилась по комнате раздетая. – Всё будет. Я тебя ещё так развеселю!

– Мне кажется, тебе бы ярко-рыжие волосы подошли, – вдруг сказал он. – Ты никогда не красилась в рыжий?

– А они и есть такие, – смутилась Лика. – Наоборот, это краска приглушает. А ты это серьёзно?

– Очень хочу увидеть.

Они устроили себе выходной: на ребят в кафе можно было положиться. Но в то же время постоянно вспоминали о работе. Ноги сами унесли их из центра на любимую Ликину окраину города. Здесь тоже было шумно, но по-другому. Посреди тротуара смуглая женщина в коротких шортах расставила ящики со сливой. Они купили жёлтые, переспевшие. Липкий мутный сок из –под лопающейся кожицы приятно таял на языке и стекал по запястьям. Лика кивнула знакомым бабушкам, у которых по утрам покупала цветы для кафе: «нет, сегодня у меня выходной»

– Ты должен её спасти, – зашептала вскочившая вдруг со скамейки цыганка и пошла за ними.

– Что она говорит? Бежим, сейчас загипнотизирует нас и отберёт деньги, – засмеялась Лика.