Хозяин моего тела

Я решаюсь приоткрыть глаза: Элиас по-прежнему выглядит опьяневшим, а его темно-карие затуманившиеся глаза – совсем черными. Нет. Я даже не рискну потрогать его. Не смогу.

Может, сделать вид, что вообще ничего не было? Совсем.

Я смущенно улыбаюсь.

– Я пойду… можно?

– Иди… – его голос севший и хриплый. А у меня по коже опять мурашки.

Если я немедленно не сбегу, он подомнет меня под себя и изнасилует.

Я, как в тумане, встаю, оправляю платье и выхожу, машинально нащупывая в кармашке смартфон.

Меня все еще потряхивает, а сумасшедший взгляд Элиаса прожигает мне спину.

Быстрее, скорее отсюда. Он сказал, что не любит меня. Он уже использовал меня. Он не обещал мне ничего хорошего… или я сама себя настраиваю против него?

Потому что глубоко внутри я уже глубоко больна им – непредсказуемым Элиасом Конте.

Нужно лечиться. Надо срочно переключиться на что-либо. Хотя бы немедленно посмотреть, кто его мать.

***

У себя в комнате я первым делом съедаю парочку мятных леденцов и кладу на стол распечатки с иностранными словами, которые велела выучить госпожа Уиллоу.

Если Элиас Конте перешел в наступление, не известно, сколько я продержусь. Как надолго меня хватит сопротивляться его мощнейшему обаянию… и не только. Элиас – это как товарный состав, едущий с горы. Он тяжеленный, и сдвинуть его с места почти нереально. Но если он разогнался – уже не остановишь.

А как только я окончательно свалюсь в сладкие объятия греха и порока, появится риск… что меня вышвырнут… если я не проявлю должного рвения в работе.

От хорошей перспективной модели никто не станет избавляться. Все-таки невыгодно. А потому упорной зубрежке – да.

А мыслям о том, кого представляет оставшийся один перевозбужденный Элиас Конте – нет. И что он с «этой девушкой» делает… Нет. Трижды нет.

Иначе я сойду с ума от ревности… или стыда. И чертов подвал начнет казаться мне приятной комнатой, где тихо и спокойно, где ты можешь кричать от наслаждения, не стесняясь чужих ушей, и где все вопит о том, что ты в полной власти лучшего на свете мужчины.

Не хочу.

И бросать Агентство и ехать к тете в наш маленький городок – тоже не хочу. Продавщицей я там легко устроюсь… а потом… самое страшное, если от скуки я начну пить.

Очень вряд ли, но когда тоска по блистательному Элиасу Конте меня заест, может случиться всякое.

Я тяжело вздыхаю. Если судьба подарила мне роскошную внешность, нужно пользоваться шансом на лучшее будущее. Даже если кто-то очень упорно пытается этому помешать.

Вот совершенно не представляю, как Элиас собирается скрывать наши отношения.

Он всерьез намерен приглашать преподавателей домой и постоянно сидеть со мной рядом мрачным изваянием? Думает, я смогу полноценно сосредоточиться на уроках? Или основными у нас теперь станут уроки актерского мастерства?

Я старательно пробегаю глазами список глаголов и… не выдерживаю. Какие глаголы, когда я вот-вот узнаю больше о самом загадочном и неповторимом мужчине в своей жизни?!

Я открываю браузер, листаю выпавшие ссылки и… ничего не понимаю. У меня просто шок и сплошное недоумение.

Госпожи Конте… нет.

Даму с портрета зовут Элиза Романо. Она – бывшая фотомодель и жена промышленника Филиппа Романо. Вполне в духе мафии. У них трое детей. Сын и две дочери. Сына зовут Энтони Романо, и его я безусловно знаю, поскольку Энтони Романо – официальный владелец Агентства.

Хм… А Элиас-то причем тут?! Кто он на самом деле, мать вашу?!

Я изучаю фото госпожи Романо в молодости и с детьми. Все дети прелестные, кудрявые и черноволосые. Но нигде никакого намека на Элиаса. Никого и близко похожего на него!

Энтони выглядит иначе: и в детстве, и сейчас у него хорошо заметные ямочки на щеках.

Самое очевидное, что Элиас – внебрачный сын Элизы. Но как же тогда «полная счастливая семья», с которой Элиас якобы видится по праздникам? Выходит, он отнесся к анкете как к развлечению и соврал мне?

Единственное, что не вызывает сомнений – Элиас и впрямь брат Энтони, то есть владельца Агентства… И значить это может все, что угодно.

От того, что Пенелопа с Мирандой чертовски правы… до того, что у Элиаса реальные основания наплевательски относиться к правилам Агентства.

В любом случае я наверняка интересна ему, только пока не «сдамся». Еще одна такая позорная слабость, как сегодня, и кто знает, что будет?

А без покровительства Элиаса есть огромный шанс, что меня прихлопнут.

И вот как я, такая умная, сумела оказаться в настолько безвыходном положении?

Я чищу историю просмотров в браузере, на всякий случай удаляю даже сделанные напротив портрета госпожи Романо селфи и все равно вздрагиваю от стука в дверь.

Долорес стучится как-то иначе. Я невольно втягиваю живот.

Дверь открывается, и на пороге показывается Элиас Конте собственной персоной. А в руках у него что-то плоское, круглое и серебристое.

Я смотрю на него вполоборота и не понимаю, рада ли видеть его сейчас или не готова. От волнения бросаю:

– Ты опять на ногах вместо того, чтобы лечиться…

Элиас хмыкает.

– Заботишься обо мне? Я уже лег, но вспомнил, что не дал тебе мазь, Лола. Давай-ка сюда ножки.

«Ножки» ложатся мне на сердце мягким покрывалом. Я готова сдаться немедленно, но буду держать оборону из последних сил. Ну почему ты настолько умопомрачительный – Элиас Конте? И настолько же опасный. Таинственный, нелюбящий, склонный к каким-то извращениям…

Я вытягиваю ноги, ожидая чего угодно – даже нового беспощадного соблазнения. Но движения Элиаса быстрые и профессионально-резкие, как у опытного врача. Он не делает попытки сделать мне массаж – все касания точные, легкие и выверенные.

– Мазь не трогай, она должна полностью впитаться. – Элиас переводит взгляд на мои распечатки, – Учишься? Молодец. Завтра нам предстоит очень важный день – нужно провести его с утра до вечера вместе и не убить друг друга. А еще не попасться на глаза папарацци и не словить пулю от твоего обожателя.

***

ЭЛИАС

Хм. Это я думал, что моя политика безопасности не обсуждается. Малыш считает совершенно иначе.