Хозяин моего тела

– Кто это был?

– Помнишь, твои «подружки»-модели Миранда и Пенелопа? Их обеих наняли тебя запугать. Лист распечатала и всунула Миранда, лифчик резала Пенелопа. Страшилки рассказывали обе, так?

О боже…

– Так.

В голове опять слишком много мыслей. Неужели про подвал – неправда? Тогда почему Элиас ничего не отрицает? Не видит смысла оправдываться? Или ему льстит, что я считаю его хуже, чем он есть?

Элиас всматривается в мое лицо.

– Проблема в том, что нанимателя быстро не установить. Девушки получили оплату частями и через третьи руки. Ну, знаешь, как поймать школьника на улице и вручить купюру, чтобы отдал конверт «вооон той девушке». Мы просматриваем городские камеры наблюдения, но это дело долгое.

– А он точно был, этот наниматель? Может, они сами все? – я хватаюсь за последнюю ниточку надежды. Я напугана и удручена.

– Нет, Лола. К сожалению, они не сами. – от тона Элиаса у меня бежит холодок по спине. – Они пытались обставить дело так, будто приревновали тебя ко мне, но мои люди умеют разговорить кого угодно. Поэтому у нас с тобой один путь – ждать, пока у твоего обожателя сдадут нервы.

Я не знаю, чего бояться больше: методов жутковатых «людей Элиаса» или своего преследователя. То и то тянет на явный криминал. Я запуталась. Я ничего уже не понимаю, но Элиас смотрит на меня таким странным взглядом, что я просто не могу обвинить его в чем-либо вслух.

Даже не потому, что это – опасно. Просто… сейчас Элиас Конте расположен ко мне. Я это чувствую.

– И тогда… преследователь устроит мне нечто вроде нападения леопарда?

– Возможно. Хотя я бы на его месте нанял снайпера. Малыш… прекрати. Или я больше не стану ничего рассказывать.

Меня трясет, а руки совсем ледяные. Элиас сразу предупреждал меня быть начеку. Сразу говорил про маньяка. Только сейчас от его дурацкой честности мне совсем плохо.

Что лучше: знать, что ты на прицеле, и дергаться, пытаясь избежать кошмарной участи, или счастливо ни о чем не подозревать, но умереть в самый мирный момент?

А в следующий миг я оказываюсь в крепких объятиях Элиаса Конте. Он налетает на меня, легко стягивает с кресла и вместе со мной опускается на кровать. Ложится на меня сверху и накрывает собой, как теплым одеялом, окружая вкусным запахом дыхания и ароматом парфюма.

Он переносит свой вес на руки, и мне совсем не тяжело. Только дивно приятно.

– Все будет хорошо, Лола. Этот дом круглосуточно охраняют снайперы. Здесь ты в безопасности. А на улице я тоже смогу тебя защитить. Главное, никуда не ходи одна.

Мой мир в очередной раз летит вверх тормашками. Снайперы?! Кто ты, Элиас Конте?! Сейчас ты меня защищаешь, но что будет, если я пойду против тебя самого? Тогда ты меня уничтожишь?

Тепло его тела и ласковые объятия делают свое предательское дело – я немного расслабляюсь. Мне хорошо и уютно, как в надежном коконе. Будто все ужасное, что происходит – только снаружи. А здесь – мир и счастье.

Это что-то неподконтрольное, на уровне химии, потому что умом мне отчаянно хочется оставаться трезвой вместо того, чтобы бессовестно наслаждаться близостью волнующего мужчины.

– Все хорошо, Элиас… Не обнимай меня, а то точно заразишь. Ты же хотел пойти лечиться. Ты вроде как болеешь… или ты меня обманул?

Элиас мотает головой, и я вдруг понимаю, что его дыхание изменилось. Оно рваное, будто он снова возбужден. А все его мышцы напряжены.

– Не обманул. Ты – мое лучшее лекарство, Лола. А если ты позволишь себя раздеть, я вылечусь моментально… – в хриплом голосе одно желание.

Ох. Я слишком рано расслабилась. Нечто огромное и впечатляюще твердое сильно упирается мне между ног сквозь ткани, и я опять на грани непоправимого. Я слишком хорошо знаю, что сейчас произойдет.

Нельзя позволять Элиасу меня обнимать, но как с таким мужчиной справишься?

– Пожалуйста… Прошу… Я не в настроении… – я снова говорю голую правду, от волнения начисто прекращая соображать.

Сейчас я по-настоящему ничего не хочу. Даже самой своей развратной частью. И если он меня тронет – изнасилует.

Я не вижу лицо Элиаса – утыкаюсь ему куда-то в плечо и замираю. Услышь меня, Элиас. Не разрушай то хрупкое, что есть между нами… Иначе я умру.

Он шумно выдыхает воздух, а все его крепкое тело по-прежнему ужасно твердое и вот-вот вдавится в меня еще сильнее.

– Я приду завтра. И завтра ты от меня так просто не отделаешься. Отдыхай, – Элиас отвечает тихо и полушутя, но в его шутке я слышу как никогда много правды.

– Я должна… привыкнуть к тебе.

Он ничего не говорит. Он просто смотрит на меня так, словно я сказала что-то бесконечно странное и гадкое.

А потом молча уходит.

Я чем-то его обидела? Что я сделала не так?

***

Остаток вечера я много-много думаю. Голова буквально взрывается от всего, что на меня навалилось.

Меньше всего меня волнуют Миранда с Пенелопой – я сразу не питала насчет этих девок никаких иллюзий. Знала, что они или кто-то еще в домике захотят мне подгадить. Но их пакости самые безобидные.

С другой стороны, именно они поселили во мне больше всего сомнений. И они говорили об Элиасе Конте. А если он не Конте, а Элиас Романо или даже не Элиас и не Романо… то про него ли история с брошенными в подвал девушками?

Я пытаюсь сопоставить факты, и вырисовывается одно: как бы Элиаса ни звали на самом деле, Шейлу Максвелл продюсировал он. Про подвал он мне сам написал. Шатенка у ворот наверняка притащила фотографии тоже с ним, иначе Элиас бы мне их показал.

И так ведь и не показал, зараза.

А сейчас Элиас давит на меня и провоцирует ему отдаться. Говорит, что ему наплевать на правила Агентства, но при этом мне ничего не обещает.

Ясно дело, что мужчине, чей дом охраняют снайперы, ничего за нарушения не будет. И раз менеджерство – просто его хобби, то и кодекс менеджеров ему не указ.

Но я-то – модель Агентства и обязана неукоснительно выполнять требования, как бы меня ни вело от близости мужчины.

Да кому я вру – не просто мужчины, а единственного, из-за кого у меня сбивается дыхание, а колени предательски дрожат.

Он сложный, скрытный и резкий. Он давящий и замкнутый. Но мое сердце говорит ему однозначное «да», и только ум и тело еще держат оборону.

Кто-то скажет, что я юная дурочка, и ничего не понимаю в чувствах. Что первая влюбленность ничего не значит. Но мне кажется, что это у всех по-разному, и возраст тут ни при чем.

Зато о том, кто старается меня убить, я вообще не хочу думать. В голове не укладывается, что я могу кому-то настолько мешать. Ведь максимум, что мне светит – это место официальной любовницы Элиаса Конте.

Он сказал, что не против обязательств, а значит, готов осыпать меня подарками.

Но он меня не любит.