Хозяин моего тела

Получается, кто-то настолько ревнив, что завидует даже моей потенциальной роли «подстилки»? Это все не укладывается у меня в голове.

Какой-то глупой частью души я верю, что мне не нужно дергаться. Что Элиас со всем разберется, а я просто должна оставаться рядом с ним.

Потому я зависаю в Сети, листая новости и сплетни, а еще учусь. Повторяю, что успела узнать по разным предметам. Не то чтобы я настолько ответственная – просто дом мне Элиас фактически не показал. А лазить всюду без спроса – это чего доброго «подтвердить» нелепые слова Долорес, будто я – потомственная воровка.

Единственное, я выхожу подышать свежим воздухом в сад и любуюсь яркими гладиолусами и цитрусовыми деревцами. Они выглядят такими милыми и безобидными, словно на самом деле не растут под прицелом.

Сомневаюсь, что Элиас пошутил про снайперов… но неужели ему приятно вот так гулять в саду под чужими недобрыми взглядами?

Или… он же «человек с дурным чувством юмора»… Может, он все-таки пошутил? Решил развести меня на эмоции, напугать и… как-то хитро склонить к сексу?

К ужину я понимаю, что с нетерпением жду встречи с Элиасом за столом.

– Он спит. Если хочешь, я принесу еду к тебе в комнату, – Долорес безжалостно разбивает мои планы. И внезапно я не могу отделаться от ощущения, что Долорес опять врет. Что Элиаса Конте… вообще нет в доме.

Это очень неприятное, тревожное чувство.

Не мог же он так на меня обидеться. Хотя часто непрошибаемые внешне мужчины внутри очень ранимы… но все же не настолько, чтобы слинять от моих слов из собственного дома. Тут что-то не то.

Вероятно, дела, и не факт, что мне эти дела понравятся.

Бывают на свете хорошие, приличные мужчины. Ну почему этот постоянно играет на моих нервах? И, самое главное, почему я ему поддаюсь?

Я соглашаюсь на ужин в своей комнате, потому что у меня нет ни одного повода пойти разыскивать Элиаса, кроме запретного предложения попробовать отношения.

Промаявшись между зависанием в Сети и уроками, я просто ложусь спать. Вроде как запираюсь на замок.

Только среди ночи мне смутно кажется, что около моей постели возникает внушительная тень. А едва я пытаюсь открыть глаза, тень ускользает и растворяется, как морок.

Я проваливаюсь куда-то в глубокую чернильную темноту и просыпаюсь удивительно бодрой.

***

Мои ноги благодаря Элиасовой мази выглядят намного лучше – еще пара дней, и ожоги совсем пройдут. Я потягиваюсь в кровати, жалея о том, что чудодейственную баночку он мне не оставил, как смартфон вдруг тренькает сообщением:

– Доброе утро, Лола. Ты хорошо переносишь контактные линзы?

Конечно, это Элиас. Что он имеет в виду? Я точно проснулась?

Печатаю:

– Привет, Элиас. Вроде бы да. Но я очень редко их ношу.

Еще бы – мои ярко-голубые глаза – одно из моих неоспоримых достоинств. И вижу я хорошо.

От Элиаса приходит инструкция:

– К половине девятого спускайся к завтраку. Ты же проснулась?

Я смотрю на черные буквы и… на меня накатывают обида и раздражение за вчерашний непонятный вечер. Вообще-то сегодня выходной. С какой стати Элиас раскомандовался? Похоже, он мечтает распланировать всю мою жизнь.

Я зло набираю:

– А если бы я спала? Сплю, вижу сны, а ты тут тренькаешь!

В выходной Конте мне не начальник. Я бы даже не жила с ним, если бы не печальные обстоятельства.

Элиас сообщает:

– Я забыл отключить камеру в твоей комнате.

У меня перед глазами темнеет. Он… да он! У меня просто слов нет от его наглости! И этот ужасный тип обещал, что сегодня я от него «не отделаюсь».

– Отключи сейчас же и больше никогда не смей за мной подглядывать!

Элиас подначивает:

– Тебе есть, что скрывать?

Он ничего не слыхал о личном пространстве?

– Есть!

То, что Элиас мог увидеть меня голой, волнует меня меньше всего. Все-таки мы в модельном бизнесе. Но сейчас я чувствую себя больше, чем голой. Я хочу спрятаться. Почувствовать себя в домике. Укрыться.

Элиас напоминает о себе:

– Не кипятись, Лола. Как позавтракаем, съездим к косметологу. А потом… ты хочешь знать, почему я спросил про линзы?

Ушлый тип. Думает сыграть на моем любопытстве, когда я зла на него, как легион дьяволов? Ну-ну.

– Ни капли. Сегодня выходной. Какая-то срочная работа?

– Нет. Приходи – и все узнаешь.

Вот же! Совсем недавно я сама заманивала его на разговор этими словами. А он запомнил.

Придется идти. Будет очень глупо, если я запрусь в комнате и просижу так весь день. Тем более, когда… не известно, сколько еще дней мне осталось…

Пока Элиас Конте не найдет преступника – а в полицию он, судя по всему, обращаться не собирается – я не смогу дышать спокойно. Сама я в полицию не пойду – какие у меня доказательства? Все, что не тянет на несчастные случаи, оказалось происками ревнивых девок…

И в глубине души я не против, если Элиас разберется со всеми этими девками и парнями… сам. Я не хочу никуда ходить, давать показания и терпеть унизительные допросы.

Я тяжело вздыхаю и выуживаю из гардероба белое платье длиной до щиколоток, расписанное сиреневыми цветами. Замечательное и очень универсальное. В нем можно отправиться куда угодно, кроме побережья. Да и там, пожалуй, подол не задерется.

К назначенному времени я спускаюсь в столовую и теряю дар речи. Вместо Элиаса Конте за столом сидит абсолютно незнакомый мужчина.

Какого черта Элиас пригласил гостя и ничего мне не сказал? Это как вообще называется?! Я бы погуще подкрасила ресницы… или наоборот. Возможно, мне уже стоит бежать из столовой?