Иллюзорный чемпион. Книга 1

Иллюзорный чемпион. Книга 1
Игорь Игоревич Маревский

Артем Вячеславич Сластин

ЦИКЛ ЗАВЕРШЕН.

Первый раз в этом мире меня убили в возрасте трех лет. Летящая прямо в лоб заскорузлая пятка отца, вышибающая сознание, на самом деле, такое себе детское воспоминание. Как и следующие десятки тысяч смертей, не отличающиеся приятными ощущениями.

А затем в сознании начала пробуждаться память о прошлом мире, где я сотни раз становился чемпионом Арены. Именно тогда все изменилось, перевернув мою жизнь.

Игорь Маревский, Артем Сластин

Иллюзорный чемпион. Книга 1

Глава 1:

Деревянная парта, за которой я прятался, в одно мгновение разлетелась на щепки. Сексапильная учительница в короткой юбке с нечленораздельным ревом бросилась на меня, размахивая схваченными со своего стола ножницами. Разорванная по шву ткань обнажала белоснежное кружевное бельё, довольно неожиданное для преподавательницы, но мне было слегка не до его рассматривания, как и до любования её стройными ножками. Тем более, они выглядели уже не так привлекательно, как пару минут назад. Сказался сильный удар, разбивший мое укрытие, и теперь, сквозь некогда бархатистую кожу проглядывал острый осколок бедренной кости. Понятия не имею, как она ещё могла передвигаться, особенно учитывая, что буквально истекает кровью, но, с другой стороны, это же иллюзорный барьер – чего я хочу?

Я отпрянул, увернувшись от неловкого взмаха, направленного в шею, и сделав кувырок назад, вскочил на ноги. Медленно хромающую девушку двадцати пяти лет от роду, недавно пришедшую на стажировку в нашу школу, встретил мой прямой удар ногой в грудь, и ее отбросило назад, к куче трупов моих одноклассников, лежащих вповалку.

Сложно сказать, скольких мне стоило сил всех убить, особенно учитывая, что именно сегодня я, как назло, не захватил свой шэнбяо. Короткий клинок с привязанной к кольцу на его конце веревкой как нельзя лучше подходил для таких ситуаций, позволяя сражаться им как в ближнем бою, в условиях быстротечной свалки, так и атаковать на средне-дальней дистанции. В итоге пришлось драться подручными средствами. Соседке по парте, БинБин, когда она с ревом попыталась напасть на меня, пришлось втыкать острозаточенный карандаш в ухо, забивая его поглубже в мозг и оставляя в нем импровизированное оружие. Дальше я некоторое время дрался врукопашную, отбиваясь от постоянно набегающих на меня врагов, без малейшей жалости ломая им конечности и атакуя в смертельные точки. Помогало то, что подростки в большинстве своем были меньше меня ростом на целую голову и легче, каждый килограмм на двадцать, и повозиться немного пришлось только с Цзай Тянем. Парень показывал хорошие успехи в боевых искусствах, но и с ним получилось совладать довольно легко. Пока он добирался до меня с самого конца класса, с безумным желанием вцепиться в глотку, я расправился уже с большей частью нападавших, отступая и метая в глаза ручки и карандаши, в обилии лежавшие на партах. Так и Цзай Тян получил свою порцию острозаточенного стержня с графитовым содержимым в глаз, а дальше я просто рывком ушел в слепую сторону и нанес удар в печень, нейтрализуя самого опасного врага. Добил его ударом в висок и пинком отбросил в сторону.

Конечно, помимо хорошего владения своим телом мне помогало и то, что в свои почти восемнадцать лет я успел вымахать до ста восьмидесяти пяти сантиметров в росте, тогда как тот же Цзай Тян, самый высокий из моих одноклассников, еле дотягивал до ста семидесяти пяти. Будь я поменьше или полегче, так легко отмахиваться от противников не удавалось бы.

Учительница, с совершенно нечеловеческим рычанием вскочила на ноги, рванула ко мне, но сломанная конечность с открытым переломом подвела ее, и она начала заваливаться прямо по направлению ко мне, размахивая руками в тщетной попытке хотя бы достать меня накрашенными красным ногтями. Такого шанса я упустить конечно же не мог и рванув навстречу, со всей дури встретил опускающуюся голову прямым ударом колена, ломая ей шею.

На долю мгновения мир исказился, смещаясь в монохромный режим, мое тело дернулось, и я обнаружил себя вновь сидящим за партой, прямо перед только что убитой мной учительницей. Ее обтянутая юбкой задница слегка колыхнулась, когда она, чуть наклонившись, потянулась к доске, мелом чертя на ней задание, и я вздохнул.

Сколько раз я зарекался не открывать иллюзорные барьеры в местах с большим скоплением людей и особенно знакомых мне личностей, и вот это снова произошло. Несмотря на медитации и регулярные тренировки, это все равно случалось, причем довольно часто в самые неподходящие моменты. Казалось, вот ты тянешься губами к понравившейся девушке в надежде на ответный поцелуй, а вместо него в нос зубами вцепляется обезумевшее тело. Конечно, после такого вообще отпадает все желание продолжать свидание.

Помню, как это произошло в первый раз. Мне было около трех лет, и я впервые увидел сон о своей прошлой жизни. Такой красочный, детальный и втискивающий в мою голову знания о прошлом. Проснувшись, я в панике побежал рассказывать это родителям, а затем дважды пожалел. Вселенная вокруг меня исказилась, цвета потеряли насыщенность, и уже через мгновение родительская кровать взорвалась ворохом спальных принадлежностей. Я успел заметить, как словно в замедленном режиме мне в лицо неслась нога отца и завороженно разглядывал приближающуюся пятку со слегка потрескавшейся на ней кожей. Затем время схлопнулось, ускорило свой бег, и я отчетливо осознал, что лечу спиной назад. Короткая вспышка боли, темнота – и я снова стою возле кровати своих родителей. Ревущий от боли и обиды на несправедливое наказание.

Картина взорвавшихся спальных принадлежностей вновь практически повторилась, только вместо атаки меня подхватили теплые и большие руки родителя, сразу начавшие ощупывать меня в поисках ран. Я плакал, кричал, вырываясь из объятий, не понимая, за что меня ударили. Конечно же не стал ничего им рассказывать, затаив обиду за полученную взбучку.

Возможно, именно тогда и произошел тот самый надлом, заставивший меня с настороженностью относиться к отцу. Несмотря на это, чем больше проходило времени и чем сильнее я взрослел, вспоминая свою прошлую жизнь, тем чаще случались спонтанные провалы в иллюзорные барьеры, практически всегда заканчивающиеся моей смертью. Произошедшее в ту ночь наложило свой отпечаток на новую личность.

Уже гораздо позже я понял, что в создаваемых мной иллюзорных барьерах у людей нет разума. Что вместо него присутствует скорее слепок звериных инстинктов, ведомый одной целью: жаждой уничтожения создателя барьера. В тот первый раз меня убил не отец, а бездушный слепок созданного неизвестно кем или чем болванчика. К сожалению, повторялось это еще много раз, пока я наконец не вспомнил, как контролировать этот процесс. Именно тогда случаи самопроизвольного проникновения на изнанку мира уменьшились, но все же не сошли полностью на нет.

Шли годы, я взрослел, и во время пубертатного периода все опять закрутилось по новой, как, например, сейчас, во время урока, когда снова, совершенно случайно открыл барьер. Хорошо еще, что я всегда четко осознавал, где нахожусь: в реальном мире или в иллюзорном барьере. В такие моменты понимая, что меня сейчас снова будут мучительно убивать, я начинал действовать на опережение. Так и в этот раз пинком швырнул парту в учительницу, соблазнительно стоящую со слегка оттопыренной попкой и, сбив ее на пол, расправился с одноклассниками. После убийства последнего болванчика все вернулось в норму, восстановились повреждения, одежда и разрушенная обстановка, заодно я снова уселся за парту. Радовало еще, что иллюзорный барьер был довольно маленький по размеру, создававший область вокруг меня в радиусе нескольких метров. Страшно подумать, что бы я делал, захватывай он всю территорию учебного заведения. Хорошо еще, что при самопроизвольной активации люди с нижних и верхних этажей не попадали в барьер, ограничивалось все только находящимися рядом со мной.

Некстати вспомнился случай его активации в битком набитом вагоне метро. Я тогда просто не сумел ничего сделать, погребенный под грудой тел. К тому же, должен я сказать, умирать от многочисленных укусов такое себе удовольствие. Пусть потом и происходит полное восстановление или скорее даже откат всего происходящего, но память же никуда не девается!

– ЛяоШа! – Привычно забавно коверкая мое имя, строго произнесла повернувшаяся ко мне учительница. – Ты снова отвлекаешься на уроке и витаешь в облаках?

– Простите. – Так же привычно извинился я. – Только не ЛяоШа, а Алексей. – Педантично поправил я ее.

Учительнице явно не понравилось моё замечание, но она сделала вид, что простила мне его на этот раз. Вообще она не впервые китаизировала моё имя, если так можно было выразиться. Конечно, в основном она видела во мне обычного подростка-иностранца, но я-то оценивал её со стороны взрослого мужчины. Она всем своим внешним видом давала понять, что давненько её никто не забрасывал на плечо и не утаскивал в тёмную пещеру. Эти ее обтягивающие наряды и слегка расстёгнутые пуговки обнажавшие налитую грудь. Не будь я уверен в легенде своего прикрытия, то подумал бы, что она простая охотница за аристократами, мечтающая забеременеть от благородного и жить припеваючи на полагающееся содержание.

В теории я бы мог пару раз развлечься с ней, однако ради собственного же благополучия мне приходилось отыгрывать роль обычного школьника.

Соседка по парте, темноволосая, обладающая впечатляющими формами для своего возраста БинБин, с опасением смотрела то на меня, то на преподавателя.

– Хорошо, Алексей. – Сдержав свои эмоции, поправила себя молодая девушка. – Может, ты расскажешь всему классу, в каком году произошло объединение Китайской Империи?

Я лениво встал, так как за «сидячий ответ» можно было схлопотать наказание в виде трёх ударов плетью по пятой точке. Кто-то, несомненно, находил в этом извращенное удовольствие, да и я из прошлой жизни нашел бы парочку весьма занятных применений этому виду порки, но не сейчас.

– Объедение Китайской Империи под властью Императора династии Хан, Хан Джи Буо, произошло в двести четырнадцатом году до нашей эры. – Начал я отвечать. – Он взошел на трон в двести двадцать четвертом, и в течение следующих десяти лет успешно вёл первую войну Небесного Дракона, которая в итоге объединила разрозненные государственные…

– Ладно, ладно. – С легкой тенью раздражения в голосе перебила меня учительница. – Садись, но в будущем слушай меня внимательно, всё ясно?

– Так точно. – По-армейски выпалил я и задумчиво уткнулся носом в учебник.

Второй раз учиться в школе было скучновато. Несмотря на то, что мой прошлый мир и нынешний довольно разительно отличались, научные знания в общих чертах совпадали. Даже время было приблизительно такое же, как и технологии. Понятно, что в прошлой жизни я застал немного более развитое общество, погибнув во взрослом возрасте, но, в целом, это было как повторение пройденного материала или даже повторное прочтение книги. Конечно, история мне была совершенно незнакома, тем более история древнего Китая, поэтому в отличие от математики на нее я налегал с усердием, понимая, что для хорошей жизни необходимо понимание происходящих в обществе процессов. Как говорится, кто не знает историю, обречен повторять ошибки прошлого.

Изюминки добавлял китайский колорит вокруг. В возрасте до пяти лет я еще жил в Российской Империи, где, собственно, и родился повторно, а затем из-за возникших проблем родители спешно отправили меня к каким-то очень дальним родственникам в Поднебесную, перестав выходить на связь. На все мои осторожные вопросы я всегда получал один ответ, что все это только для моего блага и до восемнадцати лет мне нельзя никак проявлять себя, чтобы враги родителей не нашли меня в чужой стране. Именно поэтому я, наследный дворянин некогда великого рода Барсовых, учился в школе с простолюдинами, ничего не знающими о моем происхождении. Был бы я чистокровным, родившимся только в этом мире человеком, может, меня и коробила бы необходимость скрываться, но для живущего вторую жизнь – это было лишь очередным приключением. Только оно примиряло меня с необходимостью очередного получения диплома об образовании. Уже второго в моей жизни.

К тому же, еще предстояло обучение в институте, до которого необходимо было дожить, а участившиеся случаи самопроизвольных провалов в иллюзорные барьеры меня начали даже немного пугать. Физически, конечно, с моим телом ничего не случалось, но вот психологически временами было очень некомфортно. Особенно неприятно просыпаться ночью от ощущения вонзающихся в тело подручных средств. Причем от людей, в принципе хорошо ко мне относящихся. Что уж говорить про проблемы со сном, когда за ночь я мог по несколько раз проваливаться в барьер, и для того, чтобы продолжить спать, приходилось либо убивать всех окружающих людей, либо, наоборот, погибать от их рук.

Впереди предстоял длинный путь, на который я уже когда-то ступал. Раньше мне часто снились сны о прошлом. Сны, в которых я обучался драться, сражался, учился, любил, терял и страдал. В них я наблюдал за собственными первыми шагами прошлой жизни, повторять которые начал еще в малолетстве, и медленно осознавал себя тем, кем я, собственно, и являлся. Чемпионом, предательски убитым врагами, не сумевшими сделать это в честной схватке.

Пока учительница вела свою довольно скучную лекцию про становление пути Императора, выученную мной наизусть, а большинство юношей завороженно пялились на приятные глазу округлости, я снова углубился в воспоминания.

В какой-то момент я даже начал забывать момент своей первой, настоящей смерти, через которую пришел к перерождению. Обычный иллюзорный барьер на арене. Но не такой, как в этом мире, а нормальный. В отличие от местных барьеров, там никто не становился безумным болванчиком, полностью сохраняя себя и свое «Я». В эти барьеры сознанием проваливались все окружающие, независимо от того, кто его создал, и они позволяли сражаться и выяснять отношения внутри, не вынося сор в реальный мир. Хотя некоторые использовали их совсем в других целях, начиная от не имеющих доказательств измен и заканчивая откровенными пытками, стараясь выбить некую информацию.

Однако вот чего-чего, а драк я никогда не страшился и не избегал, так и тогда, находился в своей комнате, готовясь к очередному поединку за звание чемпиона. Не сказать, что он особенно был мне нужен, в конце концов, у меня уже накопился не один десяток чемпионских поясов, но, видимо, для кого-то он был важнее. Причем важнее настолько, что этот кто-то не побоялся даже гарантированного возмездия от иллюзорных патрулей.

К моему телу, находящемуся в ожидании возвращения разума, который тем временем крошил на арене противников, подбираясь к победе, подкрался пришедший извне, из-за пределов круга человек, и ударом ножа в сердце убил. Скорее всего, действовал он не один, каким-то образом раздобыл копию ключа от комнаты, призванием которой и являлось предупреждение любых подобных случаев, попутно миновал многочисленную охрану.

Чтобы этого не повторилось вновь, мне нужно было не забывать. Не забывать того, что любой может предать и вонзить нож в спину. Особенно не забывать этого в этом чрезвычайно странном мире.

– Мне кажется, ты очень хорошо справляешься. – Внезапно послышался женский голос, вернувший меня обратно в реальность, принадлежащий БинБин, моей соседке по парте.

Я повернул голову и заметил, как она робко и довольно мило поправляла большие круглые очки. Мне удалось прогнать затмившую разум дымку и задумчиво протянуть: – Эм… Спасибо за комплимент, но я просто очень много читаю и готовлюсь к урокам.

БинБин улыбнулась еще шире, а затем добавила: – Знаешь, для иностранца ты очень много знаешь о нашей империи, и вообще, я никогда не видела, чтобы ты не смог ответить на вопрос. Кажется, ты знаешь абсолютно всё! – Последние слова прозвучали с особым оттенком, очень похожим на хвалебную речь.

Удивительно, но ближе всех к раскрытию моего секрета подобралась именно моя одноклассница. Нет, она не знала о моих способностях по открытию иллюзорных барьеров или об истинной причине миграции в Китайскую Империю. Просто девушка постоянно интересовалась мной, и опыт прожитых лет подсказывал, что она, скорее всего, просто влюбилась в симпатичного светловолосого парня, так сильно отличающегося от окружающих. Видимо, ее интуиция подсказывала ей, что со мной не все так просто, как я старался показать.

– Ты тоже хорошо справляешься. – Ответил я, пытаясь слегка приободрить её. – Вторая в классе, это тоже почётно.

Девушка засмущалась, и на её щеках появился лёгкий румянец. Она поправила волосы, а затем, украдкой взглянув на меня, прошептала: – Первой быть намного приятнее, но если уж быть второй после тебя, то я согласна.

Ох уж этот пубертатный период. Мне страшно было представить, что в тот момент творилось в её голове, раз уж она так покраснела от легкой похвалы. БинБин последнее время всё чаще проявляла знаки внимания, хоть родители девушки и планировали сделать из неё преемницу старшей сестры побочной семьи, собираясь отдать в услужение в род семьи Ян, владеющей большим количеством предприятий в этом городе. Я, кстати, до сих пор периодически сильно удивлялся происходящему вокруг. Всем этим азиатским проявлениям чинопочитания и уважения старших. Хотя, как подсказывал беглый поиск в интернете, происходило это повсеместно.

В моей прошлой жизни планетой управляли мегагиганты индустриального и производственного комплексов, представляющие собой корпорации, которые в основном заменили собой власть, отодвинув привычный государственный устрой на второй план.

Здесь всё кардинально отличалось. Государственная власть напрямую владела корпоративной, совершив сто лет назад то, что в нашем мире назвали бы реприватизацией. Страной управляла Императорская династия во главе с Императором, носившим имя Хан Ли Хоу. Он имел полную власть над всеми структурами страны, в том числе обладал генеральным пакетом ведущей корпорации империи и мог вмешиваться в любой бизнес, существующий на территории государства. Хан, династия Небесных Драконов, управляла страной железной рукой, держа остальных в постоянном напряжении.

Помимо правящей ветви существовали и другие. Так, например, династия Мин, более известная за рубежом под именем Кровавых тигров, являлась прямым соперником Императорского рода. Сотни лет назад именно они и возглавляли государственный строй, но случившийся переворот откинул их на вторую позицию. Теперь они периодически снова пытались вернуть было влияние, подгребая под себя различные мануфактуры, производства и промышленные зоны.