Междумирье

– Скука, – констатировала Судьба, не обращаясь ни к одному из присутствующих. Она до сих пор не могла отойти от того чувства страха, которое на нее навел Сущее. Сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, которая боялась завтрашнего дня. Она чувствовала, что близко некое испытание, которое устроил странный хозяин этого места. Она посмотрела на Волю и вдруг поняла, что ее сестра одурманена теми же чувствами.

«Какое знакомое чувство», – подумалось скелету в рыжем балахоне, когда она посмотрела на черные огоньки глаз напротив. Ей казалось, что что-то произошло так недавно… Но когда? Может быть у той самой могилы? Может именно это чувство хотел пробудить в них Сущее?

Множество вопросов, которые даже не собираются обзаводиться ответами. И все сходится к одному. К загадочному существу, хозяину Междумирья.

Впервые в мысли всех троих закралась одна, совершенно ясная и на удивление очевидная мысль: «Может быть Сущее и есть истинный Бог?».

Безумие смотрел на доску, совершенно не подгоняемый сестрами. Он смог удержать себя от пребывания в том же состоянии транса, что и они, так что теперь оценивал ситуацию. Происходящее за трещиной безусловно имело ощутимый вес в партии, но за ним не было видно главной цели. Слишком мало фигур, и они слишком ограничены. Взять того же властного доминутемпа в фиолетовой мантии. Как выяснилось, путем нехитрых трюков по эту сторону игры, он – один из управителей этого города, Ауфентитовый Мастер Эинса Селбс Тетиг. Ему чудом удалось избежать атаки, закрывшись механической рукой, а ведь даже он, игрок, не мог и помыслить о том, что у него протез.

Безумие чувствовал, что здесь есть множество других фигур. Он сосредоточился и в полной уверенности взял слона. Надо найти кого-нибудь другого, чтобы изменить ток хода игры. Из его глазниц вдруг потекла кровь. Цифра на фигуре в руках Безумия сменилась с «3» на «2». В момент, когда он решил, куда поставит фигуру, его сознание захватили совершенно ясные, но чужие образы…

Теплый янтарно-рыжий свет льется отовсюду. Это просторная зала, вся архитектура которой направлена строго ввысь, ока кажется тонкой, хрупкой, с каждым мгновением давя на тебя теснотой. Место, куда дозволено вступить только избранным: личные покои Мастера-Жреца. Здесь стоит роскошная кровать с деревянными распорками для балдахина и полупрозрачного тюля, который скрывает дряхлое тело старика с еще живым и острым умом.

За кроватью огромный витраж, рассеивающий свет солнц и изображающий Властителя Времени и Судьб, Бесплотного Зайта. Не имеющий тела, лишь полупрозрачную накидку и белую маску с янтарной спиралью золотого сечения на лбу, он взирал на посмевшего нарушить покои его избранника. Власть Зайта фреска передавала короной из трех зубцов-стрелок, словно выдернутых из старинных часов.

Горда, чуть полноватая женщина, из тех, что зовут в самом благодушном плане дородными, гордо и четко вышагивала, цокая каблуком. За собой она вела юного Рейне Глоба четырех лет от роду.

– Один? – сквозь кашель спросила фигура, еле угадывающаяся за тюлем. Обладатель голоса явно сидел в окружении чуть ли не бесконечного числа подушек.

– Вы сами попросили меня выбрать вам преемника, – сухо отозвалась женщина. Она держалась гордо, словно бросая вызов и Мастеру-Жрецу и самому Зайту. Она знала, что она сильна, знала насколько. Она знала и то, что скрывающийся от света солнц под балдахином доминутемп всегда был крайне нестабилен, почти безумен.

– Но один? – фигура попыталась повысить голос, но у нее только и вышло, что перейти на неслышимый шепот. – Я ожидал по крайней мере семи…

– Вы видимо запамятовали, кому поручили это грязное дело? – с напором продолжала она.

– Нет-нет, – вдруг задрожал и без того почти пропадающий голос Мастера-Жреца. – Я не посмел бы, госпожа Сехер. Я всего лишь волнуюсь о будущем церкви. Мастеру-Жрецу необходимо тонко чувствовать присутствие Зайта, чтобы идти по его следу и вести за собой паству.

– Вы все грезите им, – сухо отрезала женщина. – Вы услышали шепот, о котором не уставали твердить. Но я до сих пор считаю, что то лишь ваш воспаленный мозг.

– Он нет, нет! – закашлялся доминутемп под балдахином. – Зайт обещал, что наступит Время. Золотой Время для нашей расы!

– Вы потратили всю свою жизнь, здоровье и здравомыслие в поисках Обетованного Времени, а теперь хотите наградить тем же и этого мальчика, – Сехер зло вгляделась в расплывчатую фигуру.

– Вы ничего не понимаете, – вдруг спокойно произнес старик. – Как имя мальчика?

– Рейне Глоб, – отрывисто произнесла та, отчеканивая каждое слово. – Я смею надеяться уговорить вас отпустить его восвояси.

Она с нежностью посмотрела на маленькое тельце, что крепко сжимало двумя ручками ее ладонь и жалось к янтарно-рыжей юбке.

– Мальчик останется, – тихо пробормотал старик. – Мне осталось не больше пятнадцати лет. Мне нужен новый пастырь на замену. Вы же уверены в том, что он тот самый?

– Клянусь своим именем Хелл Сехер, – с жаром и ненавистью прокричала она. – Будь он проклят, мой дар!

Мальчик вдруг заметил, как пространство полностью утонуло в янтарных волнах. Зайт с фрески, махнув двумя белыми, как мел, руками без ладоней, начал удаляться в вечность.

– Не проклинайте то, что пожаловал вам Зайт! – грозно зашелестел голос его будущего наставника.

– Я проклинаю не дар, о нет! – словно гром среди ясного неба звучал голос сильной женщины, чье лицо уже невозможно разобрать. – Я проклинаю Зайта! Я ненавижу его. А еще я ненавижу вас и, главное, себя! Я ненавижу то, что стану путем для безумия! И я проклинаю себя за то, что по моей вине этот мальчуган встретится с вашим неприкосновенным Зайтом!

Безумие очнулся от видения, заметив, что слон уже занял свою позицию. Две сестры с беспокойством взирают на него своими огоньками глаз. Ему показалось, словно все это время он плакал, так что потянувшись чтобы смахнуть капли слез, с удивлением отметил на костяшках своей руки кровь.

– С тобой все в порядке? – тихо спросила Воля. Она уже готова была обвинить во всех бедах Сущее, но их гость, вроде, снова пришел в норму.

– Да, просто немного задумался, – умолчав про странное видение, попытался сымитировать бодрый голос он. – Кто ходит?

– Сестра, – угрюмо ответила Судьба, всматриваясь в трещину. – Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

За трещиной расположились покои Мастера-Жреца. Они несколько отличались от того, что видел в наваждении Безумие: темный балдахин был заменен на светло-бежевый, почти белый, с золотой оторочкой, тюль отсутствовал, а все пространство заливал мягкий электрический свет. На кровати во множестве подушек лежал старик, совершенно очевидно другой, и Безумие никак не мог понять своей уверенности. Ему просто казалось, что он слишком жив для того, что он видел недавно.

Лицо старика закрывала белая маска с крупным янтарем во лбу. Без сомнения, она отличалась от изображения на фреске лишь парой узоров, что говорило о высоком положении и, возможно, самомнении владельца.

Старик неуклюже ворочался в кровати, видно совсем недавно проснувшись. Потянувшись, он дернул за старомодный шнурок и медленно сел в постели, откинув одеяла. Белая сорочка с золотым узором свободно висела на дряхлом теле.

– Вы меня звали? – появился мальчик-паж в совершенно белых, слепящих одеждах. Они были достаточно свободны, но и крайне практичны. Отсутствие других цветов моментально выделяло неряшливость слуг, и одновременно с тем не представляло возможным отличить кафтан от брюк.

– Помоги мне одеться, – обратился он к мальчику, чьего лица не видел из-за простой и невыразительной маски.

Покончив с расшитой робой, взяв в руки высокий жезл с набалдашником в виде спирали золотого сечения, он переправился в удобное и глубокое кресло напротив маленького витражика, поправил подушки под спиной и приготовился принять следующего слугу.

В комнату вошел его личный секретарь: в деловой одежде, но все также с маской на лице. Хотя он и слыл секретарем, он обладал одним из высочайших санов церкви.

– Вы сегодня встревожены больше обычного, Ваше Вневременное Святейшество, – спросил энергичный голос из-под маски.

– Оставь титулы хотя бы здесь, – вздохнул Мастер-Жрец. – Под Его взором мы все равны, устремленные к Обетованному Времени.

– И все же, господин Глоб, вы встревожены.

– Я получил видение, мой друг, возможно последнее в моей жизни, – тихо пролепетал Рейне, смотря на маленький витражик через щели в маске.

– О, не говорите ужасных вещей, вам еще жить и жить!

– Я не собираюсь умирать, – усмехнулся Мастер-Жрец. – Я чувствую, что встреча с Властителем близка. Скоро мы достигнем Обетованного Времени и устремим свое знание в бесконечность.

Секретарь мысленно отметил, что подобные заявления звучат как минимум страшно, но вслух ничего не произнес, лишь чуть поклонился.

– Я видел во сне Хелл Сехер, – продолжил он. – Поистине невероятная женщина. Она обладала даром точно определять способности, на которые способна душа, ты же знаешь? – он замолчал, но вызванный слуга по своему обыкновению просто ждал. Вздохнув, старик продолжил: – Я слышал, что старый Дрей Нотен подыскивает себе замену, это так?

– Удивительно, где вы только находите такую информацию, – хмуро заметил секретарь, в чем-то упрекая своего господина. – Но вы на удивление точны. Я недавно получил извещение от него самого.

– Не стоит полагать, что только у тебя есть доступ к связи, – покачал головой Рейне. – Все-таки пока что глава церкви я.

– Я закрою глаза, Ваше Вневременной Святейшество, – грозно отчеканил тот.

– Полагаю, Дрей вместе с Селбсом также принимают попытки к поиску удобоваримой марионетки на роль объединяющей власти?

– Я надеюсь, вы не будете против, если я обыщу ваши покои и заберу это навязчивое устройство, что лишает меня работы, – все еще с напором произнес секретарь.

– Увы, но буду, – поудобнее устроившись в кресле, ответил старик капризным тоном. – Мне нужно, чтобы ты пригласил на аудиенцию Дрея. Я надеюсь, это смягчит твое отношение к моим маленьким шалостям, поскольку такое поручение можешь выполнить лишь ты.