По ту сторону клетки

– Спасибо! – я уже собрался уходить, как вдруг прямо в сердце кольнула совесть.

Я обернулся и посмотрел на продавца.

– Что-то еще? – он раздраженно развел руками.

– Может, вам помочь со светом? Я, знаете ли, электрик.

– А можете? – с сомнением спросил мужчина.

– Сейчас посмотрю. Залезу на крышу – у вас провода наверняка туда идут.

Спустя пять минут, пряча лицо за воротником плаща, я помахал довольному усачу рукой и пошел дальше по своим делам. Свет в магазине снова горел и, удовлетворенно вздохнув, продавец сел на скрипучий стул за прилавком. На улице уже царила глубокая ночь – через пару часов начнет светать, и мне придется искать убежище. Я знал, куда пойду – по крайней мере, пытался все спланировать на ходу. Всемогущая логика вела меня по городу – в итоге удалось отыскать широкую площадь с храмом какой-то человеческой религии. Но мне понадобился не он; взгляд уперся в туристический стенд. Нужно найти… Я водил пальцем по карте, выискивая верное обозначение. Маленький значок среди линий и пересечений улиц… Вот оно. Круглосуточное интернет-кафе. В нем свет уже не вырубить – придется надеяться на одежду.

На пересечении трех улиц стояло обшарпанное здание с наполовину разбитой вывеской. Я толкнул дверь, и маленький звоночек оповестил всех о моем прибытии. К счастью, зал оказался практически пуст; только пара мужчин да толстый хозяин, который лениво и сонно повернул ко мне лицо.

– Занимайте свободный компьютер, оплата почасовая, – едва слышно проговорил он заученную фразу, – одежду можете повесить на вешалку, у вас за спиной.

– Прохладно сегодня, – улыбнулся я. – Лучше посижу так.

– Дело ваше, – безразлично ответил хозяин. Он уже даже не смотрел в мою сторону.

Я побрел к самому дальнему углу и плюхнулся на маленький стул. Экран осветил меня мягким белым сиянием, продемонстрировав приветствие системы.

– Давно брился, приятель? – хрипло усмехнулся один из тех типов, что сидели здесь в такой поздний час.

Но я не обратил внимания на его слова – вместо этого сосредоточенно разглядывал клавиатуру. Да, будь моя воля, я бы создал ее точно такой же. Единственное, что смущало – расположение букв. Почему именно в таком порядке? Впрочем, неважно, – может, из-за частоты использования символов, а, может, просто по прихоти изобретателя. Мышь. На это устройство мне пришлось потратить на пару секунд больше. Очень любопытная концепция.

Из книг я знал об интернете – у меня даже имелось одно из бесполезных пособий для «пожилых пользователей», которое и читать-то стыдно. Всемирная паутина – пожалуй, лучшее, что люди смогли выдумать, поэтому я решительно щелкнул по значку браузера на пыльном экране и с головой погрузился в потоки информации. Как же его звали? Николай Александрович? Или Александр Николаевич? Нет, все-таки первый вариант. Я набрал в строке поиска «Алексеев Николай Александрович». Статьи, заметки, встречи со студентами… Его работа в университете города… А вот и новостной сайт. «Скандал в «Либерти Лабс» – известный ученый и лауреат многочисленных премий разрывает контракт»… «На своей пресс-конференции профессор Алексеев обещает открыть «ужасную тайну о современной вивисекции». Так вот, в чем причина! Что же толкнуло его на этот шаг? Я помню слезы старика и то, как профессора уводили под руки – моя жизнь в клетке стала для него последней каплей? Или он, как я, нашел того беднягу в отдаленной комнате? Как бы то ни было, его нужно найти. Только он во всем городе может дать мне приют, хотя бы на время. А еще он знает уйму всего о корпорации, что может стать невероятно полезным. Я должен пройти на пресс-конференцию! Вопрос только в том, как это сделать кому-то вроде меня…

Такие крупные корпорации как «Либерти Лабс» никогда не позволяют говорить о них все, что взбредет в голову – даже в книжках. Алексеева наверняка попытаются заткнуть, если уже этого не сделали. Неважно, чем – угрозами, деньгами… Я читал про это! Значит, нужно выудить всю нужную информацию первым. Что ж, пока я здесь, посмотрим, что об этих извергах пишут в общем доступе. По экрану побежали статьи и новости, я раз за разом нажимал клавиши мыши, впитывая в себя все до последнего символа. Знаменитости и торговые партнеры всех мастей пели «Либерти Лабс» хвалебные гимны, а ученые и профессора либо бранили на чем свет стоит, либо старались придерживаться нейтралитета. На одной из фотографий крупнейшего новостного сайта города я заметил одного из наемников – его лицо врезалось в память еще в момент побега, у стойки охраны. Квадратная челюсть, берет, знаки различия… Зачем военным работать охраной исследовательского центра? Судя по заметкам, «Либерти Лабс» занимается, в основном, экологией, биологией и химией.

Остаток ночи я провел в мире информации. Даже не прикрыл глаз на минутку. Зато раздобыл адрес университета, где работает профессор Алексеев, точное время пресс-конференции и список гостей! Нужно перехватить старика до мероприятия – неужели он настолько наивен, что думает, будто сможет обо всем рассказать вот так просто?

Глава 5

Грегор.

Вооружившись знаниями, я покинул интернет-кафе утром, когда солнце вовсю заливало улицы милосердным светом. Бросил задремавшему хозяину пару купюр. Утром люди слишком сильно спешат на работу или по другим делам – на меня никто не обращал внимания, только недовольно ворчали, когда я случайно толкал плечом очередного прохожего. И даже при этом не поднимали головы – как будто глаза привязали к ботинкам. Я на ходу жевал вторую порцию еды, которую утащил из «Либерти Лабс» – апельсин уже успел подсохнуть, а хлеб и вовсе зачерствел. Но приходилось довольствоваться тем, что есть – хоть моему желудку и не пришлось такое по нраву. Запил глотком воды из купленной бутылки. Я все еще дергался от резких гудков машин, но уже порядком привык к городскому шуму, который перерастал в монотонный низкий гул. И даже смрадный воздух не казался таким уж противным – ко всему можно привыкнуть. Кроме клетки.

Я спешил к университету – мне нужно во что бы то ни стало поговорить с профессором Алексеевым! Раз ко мне подослали человека с пистолетом, значит, могут и к нему – как раз из-за того, что я сбежал. Все это странным образом складывалось в единую картину – его конференция, мой побег… как кусочки пазла. Он мог дать мне ответы – важные и нужные – а от них зависело решительно все.

Я так глубоко задумался, что не заметил, как сильно толкнул еще одного прохожего. Он сильно спешил и уставился в телефон – видимо, тоже не замечал, куда идет. Сотовый упал на землю, и по экрану побежали трещины.

– Ох, извините меня… – я поднял мужчину с земли и отряхнул его куртку.

– Ничего, ничего… – раздосадованно ответил он, подобрав телефон. – Сам виноват. Проклятье, не с того начался день…

В такой ранний час у университета толпилось довольно много людей – кажется, конференция произвела немалый фурор. Я встал чуть поодаль, в тени большого дерева. Кучка студентов посматривала в мою сторону и смеялась о чем-то, но я не обращал на них никакого внимания; пристально оглядывая улицы, я ждал, не появится ли где-то профессор Алексеев. Мимо спешили и ученые, и их ученики, пресса, телевидение… Вечно усталый оператор с большой камерой и прихорашивающаяся журналистка у потрепанного фургончика. Толпа все росла, а люди прибывали – становилось тесновато… Слишком уж много глаз, ушей и ртов; нужно быть осторожнее, заметить меня будет очень просто. А еще проще – попасть в объективы камер! Это явно не пойдет мне на пользу. Профессор и остальные его коллеги-ученые, которые собирались принимать участие в мероприятии, все никак не появлялись, и я начал в уме рассчитывать возможные точки входа в остановленное время. Всего одна: у фургона местного телеканала.

И тут, когда я уже было решил, что зря пришел так рано… вот он! Идет по улице с дымящимся стаканчиком кофе. Это он, не может быть сомнений, только в официальном костюме вместо белого халата. Я быстро осмотрелся – все вели себя так же, как и за пару минут до этого. Никто еще не заметил прибытия звезды конференции. Нужно перехватить его раньше остальных! Я медленно, будто просто прогуливаясь, двинулся к тротуару. Вышел на ту же сторону улицы, по которой вышагивал Алексеев; он заметил меня, и, казалось, почти узнал: приподнял бровь и слегка замедлил шаг.

– Николай Александрович! – сзади раздался противный крик журналистки.

Вот черт! Оператор оттолкнул меня в сторону, и профессора окружила разноцветная толпа с микрофонами, диктофонами, камерами и блокнотами. Они щебетали, как весенние птицы, наперебой задавая вопросы, один глупее другого. Подобравшись и даже как-то раздувшись от такого внимания, Николай Александрович принялся напыщенно о чем-то рассуждать на камеру. Вот ведь неудача! Ладно, придется пойти сложным путем… Пока десятки пар глаз впились в профессора, я как будто бы невзначай подошел к охранникам у дверей.

– Доброго утра! – я чуть приподнял шляпу.

Как и предполагалось, двум пожилым мужчинам оказалось скучно здесь торчать, и они были не прочь поболтать с кем-нибудь, чтобы скоротать время.

– И вам того же! – со вздохом ответил мне один из них. – Пришли на конференцию? Тоже из ученых кругов, а, приятель?

– Да, так и есть. Все ведь будет на третьем этаже, да? – наугад ответил я.

– Нет, на пятом. Аудитория пятьсот семьдесят четыре. У вас на пропуске должно быть написано!

Пропуске? А вот об этом я даже не подумал…

– Да… конечно, – замявшись, ответил я. – Так и было, пока… пока я не подевал его куда-то. Так жаль! Ждал эту конференцию целую неделю, а тут такое…

Охранник сдвинул брови.

– Нет пропуска, да?.. Кстати, о конференции объявили всего три дня назад.

Прокол. В следующий раз надо думать, что говорю. Я виновато улыбнулся:

– В самом деле? Вот это да…

Медленно я пошел прочь, чувствуя спиной внимательные взгляды. Толпа понесла профессора к дверям, и люди с шумом начали топтаться у входа; медленно вереница гостей потянулась внутрь, как длинная и толстая змея, предъявляя пропуска. Что ж, значит, выход только один. Я двинулся к фургончику, который сейчас пустовал; на ходу завел часы – через несколько минут прозвенит будильник и отправит меня в другое измерение. Остается надеяться, что внутри университета есть подходящие точки выхода, иначе придется возвращаться и снова считать, искать и продумывать. Я прижался спиной к фургону и, выглянув из-за него, посмотрел на университет. Охранник что-то шептал крупному мужчине в бронежилете и показывал в мою сторону. Тот кивнул и, поправив дубинку, уверенно двинулся прямо на меня. «Не успеет», – усмехнулся я про себя.

Тяжелые шаги раздались всего в нескольких метрах от укрытия, как вдруг часы пронзительно запищали. Это момент, мгновение, когда время перестает быть тем, чем мы привыкли его знать – словно вляпавшись в смолу, весь мир замедлился и остановился, застыв, как в огромном куске янтаря. Очертания предметов подернулись дымкой и задрожали. Я направился к воротам университета – громила, почти с меня ростом, стоял совсем рядом, а рука его лежала на наручниках за поясом.

– Как-нибудь в другой раз, – я помахал ему рукой.

Как через мармеладных мишек, я прошел сквозь толпу и направился к аудитории, которую мне любезно назвали охранники. Ступеньки под ногами колыхались, а ботинки проваливались в них на несколько сантиметров – но я все-таки смог вскарабкаться на нужный этаж. Только – вот беда! – ни одной точки выхода. Я быстро подсчитал возможные координаты и спустился этажом ниже. Нестабильная область обнаружилась в закутке с кучей щеток и швабр – идеально подойдет! Забившись в узкую каморку, я заставил часы вновь завизжать. Мир завертелся, звуки наполнили воздух, а бледные и мутные контуры предметов налились жизнью. К сожалению, вернулись не только цвета и звуки – в нос ударил запах хлорки и мокрых грязных тряпок. Я охнул и зажал нос. Надо же было оказаться выходу в реальный мир именно здесь! Шум поднимался снизу и волной катился мимо моего убежища – прямиком на пятый этаж. Я хихикал, гадая, что же подумал тот охранник в бронежилете, когда не обнаружил меня за фургоном.

Гости и участники конференции, как сардины в консервную банку, набивались в аудиторию – я слышал над собой постоянный перестук ботинок. Нужно влиться в этот людской поток, пока он не иссяк! Сделать это оказалось проще простого – я открыл дверь на лестничную клетку и позволил толпе подхватить меня, никто даже не заметил такого внезапного появления. Вскоре мне удалось найти свободное место в одном из отдаленных углов, за стопкой книг. Студенты шумели и переговаривались громче всех; старые, седые преподаватели с умным и гордым видом обсуждали какие-то научные темы – уверен, они были невероятно довольны собой. Невежественные глупцы! Им еще учиться и учиться… У кафедры, там, где уже складывал бумаги и документы профессор Алексеев, стояла целая гроздь микрофонов самых разных форм: почти все телеканалы и радиостанции хотели услышать «сенсацию» из уст знаменитого ученого. Я украдкой осматривал людей вокруг, выискивая тех, кто мог оказаться шпионом «Либерти Лабс». Либо мои способности сыщика никуда не годились, либо ни один шпион еще не явился – посетители выглядели вполне обычными людьми.

Голоса утихли только спустя полчаса, когда конференция официально началась. Слушать выступления оказалось неимоверно скучно; участники говорили непостижимую чушь, показывали совершенно бессмысленные графики, и им за это еще и аплодировали. Пропуская мимо ушей их нудное бормотание, я рассчитывал точки входа. Только одна – у самого дальнего окна… плохо. Но все-таки лучше, чем среди швабр и вонючих тряпок.

– А теперь выступит уважаемый член профессорского совета, преподаватель и лауреат множества международных премий, Алексеев Николай Александрович!

Сонные журналисты зашевелились и, стряхнув с себя дремоту конференции, толкаясь, стали придвигаться к трибунам. Под рукоплескания поднялся и сам профессор; все эмоции старика читались на морщинистом лице – смесь волнения и злобы, которую он затаил на «Либерти Лабс». Кажется, старик готовился сказать что-то по-настоящему важное. К нему хищно потянулись десятки журналистских лиц, только что слюна не капала из приоткрытых ртов – все присутствующие приготовились слушать его и ловить каждое слово. Пахло сенсацией… Наверное, на него и не посмотрели бы, если бы дело не касалось такой крупной корпорации. А теперь жадные до громких заголовков подхалимы выстроились перед ним, как змеи, готовые ужалить.

– Друзья, спасибо, что пришли. Сегодня, – профессор говорил, перелистывая какие-то бумаги, – я пригласил вас всех сюда, чтобы сделать заявление. Как вы знаете, я на протяжении достаточно долгого времени работал на всемирно известную корпорацию «Либерти Лабс». Когда меня нанимали, я был уверен, что помогу миру своими исследованиями и, при такой невероятной поддержке и финансировании, смогу дать ход некоторым изобретениям, призванным сделать жизнь всех нас лучше. К сожалению, – Алексеев поправил очки, – я ошибался, что случается довольно редко.

Я весь напрягся и внимательно осматривал каждого из гостей – но не замечал ничего подозрительного… пока что. Выдержав паузу, профессор продолжил:

– Наш контракт разорван по моему собственному желанию и, несмотря на все угрозы в мой адрес, я не собираюсь молчать. Как часто бывает в наше время, под благородными масками скрываются падальщики и жнецы, плесень, растущая на трупах людей и невинных животных.