По ту сторону клетки

Увидев мое любопытство, Хайберг приободрился и стал вести себя чуть смелее.

– Сегодня я хотел рассказать тебе об основах оптики, преломлении света…

– Скукотища, – я отвернулся от профессора, – я все это уже знаю. Сам сформулировал необходимые законы, которые, между прочим, куда точнее ваших. В современную теорию закралась непоправимая ошибка!

– Что… О чем ты говоришь?! Какая ошибка?

– Оптика не учитывает зон временного сдвига. Вы не знаете, как эти области преломляют свет!

– Позволь, Грегор, что такое «зоны сдвига», о которых ты толкуешь? Я преподаю в крупнейшем университете страны вот уже тридцать лет, а никогда о них не слышал…

– Узко мыслите. Это мои собственные соображения и исследования! Но их я не хочу обсуждать с вами. Ни с кем из вас.

– Ну, кхм… – Хайберг закашлялся. – Тогда чем бы ты хотел заняться? Может, я все-таки могу тебе рассказать что-то новое?

Я задумался.

– Можете. Расскажите поподробнее о теории относительности.

Глаза профессора загорелись.

– Частной или общей?

– Начнем с частной. У меня есть несколько вопросов, я их записал…

Только сейчас Хайберг бросил взгляд на пол моей клетки. Он весь был покрыт вопросами, которые я аккуратно записывал мелом. Профессор ушел ближе к ужину – мы много времени провели в спорах, таких жарких, что Хайберг даже покраснел. Я позабыл о том, что меня вчера били электрожезлами, о противной Алисе – так меня увлекла научная работа. Судя по всему, профессор тоже остался доволен – перед уходом он пообещал в следующий раз подготовиться более основательно и протянул мне руку через прутья решетки. Я неуверенно пожал его маленькую ладонь.

– Ты – самое умное… существо из всех, что я встречал. Многим нашим преподавателям и профессорам следовало бы у тебя поучиться.

– Спасибо. В следующий раз я все-таки расскажу вам о своей теории временных зон.

– Тогда принесу побольше тетрадей и ручек, – улыбнулся Хайберг.

Следующий день стал особенным. Утром, довольно рано, я услышал стук каблуков. Уже заготовив самые обидные слова, какие только знал, я подошел к решетке и увидел… не Алису. Женщина с темными волосами, с новеньким блокнотом и полной чернил ручкой, словно саму ночь закупорили в пластмассовом корпусе. Видимо, Алиса ушла сама или ее уволили после инцидента.

– Привет, Грегор! Я – твоя новая смотрительница. Как настроение?

– А где Алиса?

– Алиса? Какая Алиса?

– Та женщина, что была до вас.

– Она… перетрудилась, и ее отправили на отдых.

– Вот как… – с сомнением произнес я.

– Ну что, – улыбнулась новенькая, – как себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо. Настроение нормальное.

Я ощущал странное чувство – обычно открытый для общения, я совершенно не хотел разговаривать с новой смотрительницей. Я ни с кем не хотел говорить, кроме разве что профессоров. Ведь стоит мне сказать что-то не то, как прибегут охранники с электрожезлами.

– Грегор, не замыкайся в себе! У меня для тебя есть подарок.

Меня кольнуло любопытство.

– Какой подарок?

– Протяни руку.

Я раскрыл ладонь, и смотрительница опустила в нее что-то холодное. Я поднес руку к глазам – электронные часы. От удивления и радости мне перехватило дыхание.

– Часы! – выдохнул я. – Наконец-то часы! Спасибо!

Не в силах сдержать эмоций, я помчался по клетке, пробегая круг за кругом. Смотрительница наблюдала за мной и посмеивалась, плавно черкая что-то в блокноте. Спустя несколько минут я запыхался и сел, стукнув ладонями по полу. Часы тут же оказались у меня на запястье, и я начал наблюдать за сменой маленьких цифр – девять часов и тридцать минут. А теперь – девять часов, тридцать минут и пара секунд… а теперь… голос женщины вывел меня из транса:

– Но и это еще не все, Грегор.

– У меня не сегодня день рождения…

– Ничего, придумай себе какой-нибудь другой праздник, – улыбнулась женщина, – это от нас всех.

Она просунула через прутья решетки какой-то сверток. Я извлек из него одежду – как раз под мой размер. Шорты и желтая майка с пальмами. Такая яркая!

– Не знаю, как и благодарить вас! Оба моих желания – и сразу в один день! – я поспешил натянуть одежду, став похож на лохматого пляжника.

– Не скучай, Грегор. Увидимся завтра!

Я помахал ей рукой, а все время до еды провел за разглядыванием пальм на новой майке. День из обычного резко превратился в праздничный, но я быстро осознал, что все эти обновки получил только потому, что меня хотели задобрить. Хотя, это уже не так важно… После обеда мне принесли кипу новых книг – как раз то, чего не хватало для полноты картины. Теперь-то у меня в руках было все необходимое, чтобы начать собственные исследования! Профессора могли подождать со своими лекциями – у меня в голове прятались крайне интересные теории, которые требовали немедленной проверки. И, может быть, мне удастся… освободиться.

Тюремщики оказались правы, опасаясь на мой счет – конечно, я не собирался проводить всю жизнь в клетке. Раз природа наделила меня разумом, который они звали «гениальным», то я не заслуживал такой участи. Мое место – среди тех, кто стоит на фронте борьбы с незнанием. Я хотел посвятить свою жизнь исследованиям времени, а приступить планировал прямо сейчас. И между мной и свободой не хватало только одного звена – часов. Кажется, маленький «бунт» помог решить проблему. Теперь у меня есть хорошие электронные наручные часы, вопрос лишь в том – точные ли? Это крайне важно. Я еще не мог сформулировать конкретно, почему, так как не вел записей своих размышлений. Пишущих инструментов, кроме мела, мне не полагалось. Но теперь они нужны как никогда.

Я сплюнул на пол и смешал густую слюну с пылью клетки. Аккуратно вырвал из старой книги, которую перечитал уже множество раз, страницу с черной картинкой, и перетер рисунок практически в пыль. Добавил в грязную жижу; еще один плевок – и получилось склизкое подобие чернил. Теперь дело за инструментом… Я схватил бесполезные пятнашки и отщепил от пластмассовой коробочки тонкую полоску. Сойдет за перо. Разумеется, все это я делал, сидя в самом дальнем углу, так, что на камерах будет не разобрать, с чем я тут вожусь. Настала очередь следующей книги. Я обмакнул «перо» в «чернила», и прямо поверх строк художественного произведения легли формулы, расчеты, формулировки и теоремы.

Аксиома Грегора. Пространство и время сохраняют свои взаимосвязи только в стабильных областях материального мира. Теорема Грегора. При наличии инородного тела в нестабильной области материального мира, оно также обрывает свои связи с осью времени, пропадая для стороннего наблюдателя, находящегося в стабильной области. Вывод? Если наблюдатель находится в нестабильной зоне, он может видеть другие объекты, но не является частью их области существования. И снова цифры и переменные побежали по желтым страницам.

Я просидел так до самого ужина. Из размышлений меня выдернул звук открывающейся двери – человек в маске катил еду. Я украдкой спрятал книгу под кучу игрушек и, как обычно, подошел забрать паек. Человек уже было собрался уходить, как вдруг я спросил:

– Сколько сейчас времени? Только поточнее, пожалуйста.

Носильщик несколько секунд смотрел на меня, а потом наклонил голову над часами. Глухой и хриплый голос ответил мне:

– Семь часов двадцать минут. Ровно.

Как только он начал говорить, я стал отсчитывать про себя секунды, чтобы не упустить ни одной.

– Спасибо, – рассеянно ответил я, стараясь не сбиться со счета, и пошел в свой угол, прихватив еду.