По ту сторону клетки

Посмотрел на часы. Отстают. Хорошо, что решил спросить… Медленно и аккуратно, чтобы точно не совершить роковой ошибки, я выставил правильное время. Отлично! Это препятствие преодолено. Теперь остались только расчеты – а уж в этом-то Грегор хорош как никто. Ночь прошла без сна – я слишком нервничал, чтобы ложиться спать. К тому же, хотелось закончить со всем пораньше, еще до того, как придет новая смотрительница. Позавтракаю – и проверю теорию. Вся книга покрылась новыми записями, словно леопард – пятнами, а пол клетки я изрисовал мелом так, что он стал практически белым, прямо как стены вокруг. Чертежи, графики, цифры – в безумном карнавале они плясали вокруг меня, рассказывая свои невероятные истории. Все указывало на одну точку. Повезло, что она все-таки оказалась внутри моей широкой клетки. Графики сходились именно в ней – у самой решетки, там, где мне передают еду. Теперь главное – не выдать себя.

Завтрак. Скрип тележки и блики зеркальной маски. Все как всегда – ах, если бы они только знали, что у меня в голове… Такой бы поднялся переполох! Не знаю, чего они хотели в итоге добиться, кто эти люди, что за компания или корпорация, для чего меня здесь держат – но уж теперь-то я это выясню. Еще немного, и буду свободен – никогда не вернусь к этим жестоким тюремщикам… В теории. Свой завтрак – овощи, булочку и апельсин, – я разделил на три равных части.

Носильщик ушел, и я вздохнул. Нервное напряжение нарастало – в груди будто сердце сжали клещами. Получится или нет? А вдруг нет?.. Что тогда? Ну уж нет – я не могу ошибаться. Теорема верна, и доказательство ее истинно. Это – единственный шанс вырваться, и его нельзя не использовать. Итак, место, где сходятся графики – нестабильная область. Мизерная точка пространства, где совершаются чудеса. Так ли это в реальной жизни? Согласно моим расчетам, нужен короткий сигнал, импульс, который выведет зону из шаткого равновесия. Будильник на часах подойдет, если хватит громкости. Я выставил его на половину одиннадцатого. Сейчас десять. Времени как раз достаточно.

Теперь уже все равно, заметят меня камеры или нет, почувствуют ли охранники неладное, или махнут рукой. Я сорвал с себя новую майку и скрутил ее в подобие мешка. На мне остались только шорты – по карманам я распихал вырванные листки с самыми ценными выводами и расчетами. Еда, каждую порцию которой я завернул в такие же книжные листы, отправилась в мешок. Вроде бы ничего не забыл… Калейдоскоп! Я решил взять его с собой. Когда поднимал потасканную трубку с разноцветным стеклом, то снова обратил внимание на записи на полу. Надо их стереть – вряд ли даже самые умные профессора что-то поймут, но давать им шанс все же не стоило. Ногой я превратил стройные записи в белые туманные разводы. Сел в нужное место и стал ждать, пытаясь собраться с мыслями. Можно поставить будильник на чуть более раннее время, но я хотел поразмышлять о своей цели и о том, во что превратили эти люди мою жизнь. Десять часов и двадцать семь минут. Внезапно дверь отворилась, и в комнату зашла та самая новенькая сотрудница. Она натянуто улыбалась мне, сжимая в руках проклятый блокнот. Черт, только этого не хватало… Десять часов, двадцать девять минут и сорок секунд.

– Привет, Грегор! Что это ты устроил у себя? Перестановку?

Цоканье ее каблуков приближалось, я же нервно сглотнул и промолчал. Кажется, она хотела сказать что-то еще, но мой будильник пронзительно запищал. Я улыбнулся – так широко, как только мог. Звук постепенно замедлился и будто загустел. Его переливы затихли и застыли в воздухе невидимыми волнами. Пыль зависла над полом, смотрительница с каждым мгновением шла все медленнее. Последнее, что отразилась на ее лице, прежде чем она застыла окончательно – недоумение. Глаза широко распахнуты, рот приоткрыт – я видел тонкую нить слюны, протянувшуюся между губ. Блокнот собрался выпасть из рук, но не успел – повис в воздухе.

Время остановилось. Я громко захохотал – теория верна! Часы точны, секунда выбрана верно, сигнал подан как раз вовремя – и графики сошлись именно в зоне нестабильности. Все вокруг словно подернулось дымкой, стало зыбким и нереальным – значит, и мои поправки к законам оптики подтвердились! Свет ведет себя иначе в этой области нашего измерения. Пора проверить и все остальное. Я нерешительно поднес палец к решетке. Махнул рукой. Кожа, плоть и кости моей ладони прошли сквозь металл. По ощущениям оказалось похоже на какой-то странный гель – как я и предвидел. В записях я назвал его «вневременным гелем» – отражение реальных вещей по эту сторону осей бытия.

Получилось… Умопомрачительно! Я знал, что расчеты верны, но сомневался до последней секунды. Схватив мешочек, я рванулся вперед. Дернувшись, решетка пропустила меня, а потом задрожала, как фруктовое желе, прежде чем вернуться к своему изначальному состоянию. Я вплотную подошел к смотрительнице. Ее глаза были направлены туда, где я находился секунду назад – и пропал. Ушел в безвременье. Теперь нужно только найти точку выхода назад на ось нашего мира. Я перевел взгляд на блокнот; мне так хотелось порвать его в клочья, разбросать по комнате! Но бесполезно – разрушив отражение, оригинал не повредить. Едва время пойдет вновь, как настоящий блокнот создаст себе новую «тень» в этом сонном измерении.

– Кажется, пришла пора прощаться, – улыбнулся я.

Пусть она меня не слышит – все равно. Я выпрямился в полный рост и помчался к дверям. Пробился сквозь них, как через густую жидкость. А вот и пост охраны – бледные образы мужчин с оружием напряженно всматриваются в экраны чертовых камер наблюдения. Тоже что-то заподозрили – ха! Уже слишком поздно! Время потеряно! Я засмеялся собственным мыслям. Теперь я видел их лица, без масок-зеркал, в которых только моя физиономия и отражалась. Грубые, в шрамах, с глазами, тронутыми непроходимой тупостью. Я думал обо всем и сразу – пытался догадаться, где здесь выход и просчитывал в голове точку выброса в реальный мир. Здание предстало передо мной лабиринтом коридоров и маленьких комнат, забитых всякой всячиной – опытными экземплярами, пробами пород и биоматериалов, а в одной каморке, самой дальней, я обнаружил запертого изможденного человека. Мне стало жаль беднягу – но я ничем не мог помочь. Графики снова сошлись – в одном из змеистых коридоров, прямо перед лицом тучного мужчины со стопкой бумаг в руках. Не подходит.

Наконец, я увидел выход. Прорвался через дверь – глазам открылся внушительных размеров холл, светлый, как моя комната. Народу толпилось много – посетители, клиенты и, видимо, снова охрана – все застыли в самых разных позах. Кое-где стояли горшки с цветами. Разумеется, белыми. Я быстро осмотрелся – вот он, путь на улицу! Все тело дрожало от макушки до кончиков пальцев – слишком долго я не был под настоящим небом планеты, слишком давно не вдыхал ее воздух. Да и о городах читал только в книжках… Минута промедления – и я решился. Просочился через огромные входные двери.

Глава 3

Грегор.

Город. Настоящий, сошедший прямиком с книжных страниц. У меня перехватило дыхание – величие реального мира потрясало до самых основ. Я обернулся. «Либерти Лабс» – огромные синие буквы на белой стене поведали мне название корпорации, которая стала моим мучителем и воспитателем одновременно. Графики сходились здесь во множестве мест сразу, но одно из них – магазин на противоположной стороне улицы – удобнее всех остальных. Я медленно побрел по дороге, вдыхая смрадный воздух, наполненный выхлопами машин и выбросами заводов. Даже в другом измерении, где не существовало времени, он казался плотным и вязким. Как люди могут жить в такой грязи? Кажется, придется написать им пару исследований по экологии… Я смотрел по сторонам, распахнув глаза так, что болели веки; не хотелось даже моргать – лишь бы не упустить ни одной детали, жадно поглощая каждый зыбкий образ, что попадался на пути. Такси, кирпичи, уставшие пешеходы, облезлый кот на крыше… Даже мятая бумажка у мусорного бака казалась мне невероятно интересной.

Судорожно я схватил свой мешочек и достал калейдоскоп. Сменяющие друг друга узоры удивительным образом успокаивали нервы, вращаясь в бесконечном вальсе. Постепенно дыхание пришло в норму, и я убрал спасительную игрушку. Стена магазина по консистенции напоминала, скорее, пласт яблочного джема, когда я с трудом пролезал внутрь. Одежда! Великолепно! В таком виде не стоит появляться на улице – на меня тут же откроют настоящую охоту. На четвереньки тоже опускаться не следует. Я не питал иллюзий касательно моих мучителей – глупо было бы думать, что они просто махнут на все рукой. Нужно скрыться, слиться с толпой, залечь на дно. Или сбежать так далеко, что найти уже будет невозможно. Но, с другой стороны… Внутри зашевелилась жгучая жажда мести.

Из книг я вызнал и то, как люди одеваются, что в моде, а что нет; даже как правильно носить – и то прочел. Мне удалось найти самые крупные брюки, которые только существовали в продаже, огромные ботинки, рубашку, шляпу и пальто. Если поднять воротник, то не сразу и разглядишь, кто перед тобой. Все это барахло висело в разных уголках магазина – значит, остается только одно. Я выйду в реальное пространство – благо, точка выхода как раз в примерочных, – и спрячусь. Пережду до закрытия – не зря ведь говорят, что надежнее всего прятаться в самом очевидном месте. Охрана «Либерти Лабс» ни за что не подумает, что я скрываюсь так близко к собственной тюрьме. Я ведь… Как там они говорили? Гений.

Я завел будильник. Спустя минуту он пронзительно запищал, и в мир будто с силой вставили батарейку – все зашевелилось разом, звуки оглушили меня; ужасающая какофония шорохов, стука, голосов, визга шин на улице, пронзительных клаксонов заставила меня задрожать. Я заскрежетал зубами и зажал уши руками. Как громко! Дрогнув, образы предметов налились красками и вошли в привычные границы. Сколько разноцветной одежды – меня так поразило обилие цветов, что я на минуту забыл о боли в ушах. Но вдруг спохватился: нужно скорее спрятаться! Иначе кто-нибудь войдет примерить очередное платье, и тогда все пропало. Я залез в кучу каких-то коробок и тряпья у служебного выхода. Пожалуй, сойдет в качестве укрытия – как проголодаюсь, съем булочку и часть апельсина. Ровно одну порцию. Оставалось только ждать… Все завязано на времени.

***

А совсем рядом, на другой стороне улицы, охранники «Либерти Лабс» открыли рты в недоумении.

– Как?! – выдохнул Тристан, начальник службы охраны. – Как это возможно? Где он? Быстро всех в зал! Всю смену! Врубить сигнализацию и закрыть выходы!

Завизжала сирена, а лабораторию-жилище Грегора заполнили вооруженные люди. Жанетт, биолог-ученый, которую только что перевели из какого-то отдаленного филиала, с дрожащими коленками стояла у клетки, вцепившись в прутья.

– Не понимаю… что за чертовщина?! Я что, сплю? Он же был… прямо здесь! Улыбался мне, сидел у решетки! Куда он делся?

Тристан топнул сапогом.

– Черт возьми! Записи камер мне, немедленно!

Во всем исследовательском центре царила всепоглощающая паника. Посетители кричали и требовали от администратора объяснений, а она с нервной улыбкой просила всех успокоиться. Специальный механизм на случай чрезвычайных ситуаций запечатал наглухо все входы и выходы.

– Прошу, сядьте на диваны в холле и ожидайте. У нас непредвиденная ситуация, специалисты все решат в кратчайшие сроки. Это всего лишь недоразумение, не нужно нервничать…

Тристан, морща лоб, смотрел на экраны. Он так близко свел брови, что они превратились в одну черную мохнатую линию.

– Ну вот же он… Повернул голову к Жанетт…

Исчез. На предыдущем кадре Грегор спокойно сидел на полу, а на следующем клетка уже опустела. Только радужный ореол едва очерчивал фигуру крупной гориллы, которая умудрилась просто пропасть, раствориться. Как сквозь землю провалилась.

– Дьявольщина, – хрипло прошептал Тристан, вновь и вновь переключая два заветных кадра.

От долгого сна очнулись динамики лаборатории:

– Конрад Тристан, немедленно пройти в кабинет управляющего!

– Черт! – тихо выругался Тристан.

Ничего хорошего это ему не сулило – прямо из-под носа охраны пропал подопытный! А ведь Тристан и его отряд – мастера своего дела, специалисты. Не просто охранники в какой-нибудь фирме, а наемники, прошедшие не одну горячую точку. В конце концов, на навыки и опыт его группы обратила внимание корпорация «Либерти Лабс», которая сделала очень привлекательное предложение. И Тристан ухватился за него – контракт подписан. Пять лет безупречной работы, и теперь такое… Конрад знал, что не виноват, здесь что-то совсем другое! Грегор просто исчез, без следа! Он не проходил мимо поста охраны, он вообще не засветился ни на одной из камер, кроме лабораторной. Но расхлебывать все равно придется Тристану. Наверняка еще и припомнят, что пару раз осадил током эту гориллу – «разозлил, спровоцировал» и все в этом роде…

Мысли вихрем кружились в голове Тристана, когда он преодолевал последние ступени перед кабинетом управляющего. Поправил берет и строевым шагом зашел внутрь. Рука метнулась к голове.

– Сэр! Конрад Тристан по вашему приказанию…

– Бросьте свой официоз. Присаживайтесь, – управляющий небрежным жестом указал на свободное кресло.

Кабинет был отделан с шиком и вкусом – кожаная обивка, натуральные материалы; все то, чего у «простых смертных» никогда не будет. Искусственные заменители? Ха! Не в «Либерти Лабс»! У местных воротил свои взгляды на комфорт, моду и цену вещей. Узнай обо всем этом защитники природы – ох и скандал бы поднялся! Конрад резко опустился в мягкое кресло; оно обволакивало тело наемника, подобно туману над озером.

– Расслабься, Конрад. Я видел записи камер – ты не при чем, и наказывать руководство тебя не станет. У нас тут что-то новенькое…

Управляющий – высокий, худосочный старик в безупречном костюме-тройке. Зеркальные очки, подобно маскам «кормильцев», скрывали живые блестящие глаза. Лысая голова управляющего сверкала, словно жемчужина на солнце; Тристан разглядывал блестящую поверхность его головы и гадал, росли ли у него вообще когда-нибудь волосы. Самому же Конраду приходилось бриться по три раза за день – квадратная челюсть начальника охраны моментально покрывалась щетиной. Немного фантазии – и он тоже мог бы сойти за гориллу.

– Какие у вас есть мысли, Конрад? – тихо сказал управляющий, плавным движением плеснув в стакан немного воды. – Они у вас вообще появляются в голове иногда? Тогда поделитесь со мной. Был лабораторный объект – и тут, как по волшебству, его не стало. Как?

– Ну, э-э-э, – Тристан судорожно соображал, – уйти он не мог. Камеры бы его засекли, это точно. Клетка не открывалась…

– То есть, мы просто махнем рукой на то, что такой перспективный образец пропал?

– Нет, что вы, конечно, нет!

– Тогда что делать? Скажите мне, как начальник охраны.

Тристан нахмурился. Что стоит предпринять в первую очередь?

– Я бы оцепил здание – выйти он не мог. По крайней мере, я так считаю. Нужно как следует допросить Жанетт – вытряхнуть из нее каждое слово, которое сказал Грегор! И проверить клетку – разобрать кучи его вещей. Может, найдем что-то полезное.

– Прекрасно. Приступайте немедленно. Я сформирую из вашего отряда две группы, потому что немного по-другому смотрю на проблему. Вы, во главе первого отделения, будете осуществлять все то, что сейчас озвучили. Второе отделение отправится прочесывать городские трущобы… под руководством нашего надежного человека.

– Но сэр, он ведь даже не вышел…

– Давайте уточним. Управляющий здесь я. Я решил поступить именно так. Вопросы?