Європа

«Продавцы отдела крупной бытовой техники, – объявили по громкой связи, – подойдите на инфо. Повторяю: продавцы отдела крупной бытовой…»

Сразу Игорь не обратил внимания, тем более – он был стажёром, а не продавцом – и лишь когда через минуту-другую вновь оборвали песню и теперь уже настойчиво потребовали: «…срочно подойдите…», Ждан понял, что идти придётся ему.

– Где ваш телефон? – возмутилась девчонка на инфо. – С самого утра не могу соединить, – она протянула Игорю трубку стационарного аппарата. – На, поговори, тут по холодильникам что-то хотят.

Ждан наклонился – длина провода не позволяла стоять в полный рост.

– Алло, – сказал он, – слушаю вас.

– Наконец-то, – отозвалась трубка. – Весь день вам названиваем.

Интонация напомнила Ждану отцовскую – тот любил точно так же безэмоционально возмущаться; порой и не сообразишь – злится он или уже нет.

– У вас в продаже есть холодильники, – продолжил «отец», – чтобы сверху, как обычный, но морозилку не надо размораживать?

– Да, – ответил Игорь. – Комбинированные. В пятницу точно были. Индезит, бош.

Дверь возле стола проверки распахнулась, и оттуда один за другим стали выходить продавцы кэ-бэ-тэ – Сохацкий, Шевель, Чижов, Сотник, Малик, Олейников… В полном составе, кроме отпускника Нефедова. Замыкал процессию Халин. Сборная на открытии чемпионата – разве что без таблички и флага. И лица у всех – будто заранее уверены, что проиграют.

– Откуда это вы такой толпой? – громко спросила девчонка с инфо у делегации.

Ответа Ждан не услышал. «Есть разные модели, – сказал он в трубку. – Есть и индезиты. К сожалению, мы не сообщаем цены по телефону». Последнее было отсебятиной, но Ждан почему-то решил, что так правильно. В любом случае, цен он не помнил. «До свидания».

Свернувший к встройке Сотник пожал Игорю руку. Без всяких «йоу!» и хитрых движений.

Ждан решил, что выяснит в чём сыр-бор после перекура – сбегал на стиралки, махнул Чижову, Халину и Олейникову: «Я курить» – и помчал на улицу. Выкурил две подряд, быстро – затяжку за затяжкой, будто школьник, боящийся, что кто-то увидит его и сдаст родителям с учителями.

Возвращаясь, Игорь на секунду представил, что все опять исчезли, что он вернётся в пустой отдел и снова будет прыгать от клиентов к клиентам, говорить Левичу «не знаю» и отвечать с инфо на звонки. Вот уж точно – наебалово, иначе и не скажешь.

К счастью, этого не случилось. Продавцы были на месте: Шевель сматывал упаковку скотчем, непривычно серьёзный Сотник вешал вытяжку, Сохацкий и Малик протирали холодильники – через один, будто играли в чехарду; Чижов печатал что-то на терминале, постоянно сверяясь с мятыми бумагами (Лёхиными?); Олейников оправдывался перед Халиным.

– Я выходной был в те дни, – обиженно говорил Саша, – и двадцать первого июня, и двадцать второго. Глянь в графике. Я специально два брал, ездил на Старый Салтов.

В институте Игорь и Андрей не были друзьями, скорее просто знакомыми – время от времени болтали в курилке, иногда сталкивались в библиотеке, поучаствовали в паре пьянок, как-то выбрались в клуб с одногруппницами Халина. Наверное, и всё. Знай Ждан Халина получше, он нашёл бы много различий между Халиным-студентом (факультет менеджмента, типа престижный; по крайней мере, самый дорогой) и нынешним Халиным-начальником – а так Игорь заметил лишь одно: возраст – институт они окончили одногодками, теперь же Андрей казался куда взрослее – словно у него шёл год за два, за три. Впрочем, может это Игорь в какой-то момент сбавил темп, или остановился.

– Привет! – сказал Чижов. – Як справы?

– Где вы были всё утро? – Ждан посмотрел на лежащие возле клавиатуры листы: список техники – занусси, электролюкс; какие-то цифры в столбик, тысячи – наверное, стоимости – для количества как-то многовато; и даты – 21.06 запятая 22.06.

– Решили тебя от конкурентов избавить, – рассмеялся Костя, – чтобы никто не мешал тебе за-ра-ба-ты-вать мне день-ги.

– А серьёзно?

– А серьёзно, – он перестал смеяться, подался чуть вперёд. – Тебя это не коснулось, и радуйся.

Олейников тем временем рассказывал Халину про Болоцкого: Болоцкий то, Болоцкий это – вот только, что то, и что это, Ждан не понял.

– Ты как, набомбил сегодня? – спросил Чижов.

– В общем-то, лучше чем вчера.

– Отлично, Стаханов. Можешь теперь прикинуть, сколько будешь получать, как станешь продавцом. Если, конечно, темп не сбросишь.

Уже прикидывал, подумал Игорь, ни раз и ни два. Он захотел снова спросить про утро – чему радоваться? – но не успел.

«Продавцы Олейников и Чижов, – объявили с инфо, – подойдите в первый кабинет».

– Вот опять, – Костя собрал бумаги. – Давай, Олейников, бери вазелин и помчали!

(Lara’s Game)

Халин проскочил мимо Ждана, бросив на ходу «Привет, Игорь-джан!» – куда-то в сторону, будто кому-то другому; свернул за коробки авэшников, подошёл к стоявшей возле телевизоров девушке.

«Лара, – услышал Ждан, – побудь, пожалуйста, на стиралках сегодня, а то с продавцами у меня просто катастрофа». «Хорошо», – сразу же согласилась Лара.

Деловой стиль, но не «европейская» униформа – бордовая блузка с пуговицами-жемчужинками, светло-серые штаны. Значит, прома. Кто ж ещё? Хотя, было бы забавно, если б Халин попросил покупательницу: «Поработайте немного на кэ-бэ-тэ, а мы вам потом отличную скидку сделаем».

«Заодно, – сказал Андрей, когда они подошли к терминалу, – научишь Игоря эл-джи продавать».

Лара улыбнулась за секунду до того как взглянула на Ждана, вроде и не «рот до ушей с утра до вечера», но и не после того, как заметила, не обязаловка-привычка. Наверное, Ленц пел о чём-то таком (вернее, Игорю это слышалось): «улыбается прохожий не за пять минут».

– Привет! – сказала она.

– Привет! – ответил Ждан. И добавил, уже для Халина: – Левич всё утро нервничал, что на отделе у нас никого, – цитировать «Пиздец Халину» при Ларе Игорь не стал.

– Вот козёл он! – Андрей чуть не сбил урну. – Будто бы не знает!

(Let’s Go)

– Изначально компаний было две – голдстар и лаки. В девяносто пятом они объединились и появился бренд эл-джи. Эл-джи, собственно, и есть аббривиатура: лаки-голдстар.

«Голдстар» – словечко перестроечных времен: отцовские кассеты с вилли-шуфиками; видеомагнитофон у соседей (инструкцию на куче языков, кроме русского, они держали на журнальном столике; белая обложка с GS и короной).

– Лаки выпускали косметику и всякую химию, голдстар – думаю, помнишь – электронику.

– Классно так объединились, – усмехнулся Ждан. – Надо было им прикупить ещё парочку мясокомбинатов, шоколадную фабрику и какое-нибудь модельное агентсво.

– Ага, – кивнула Лара, и улыбнулась, скорее из вежливости. – В Азии, если компания не выпускает кучу всего, то она и не компания вовсе. Это у нас «своё дело» считается чем-то хорошим – работать на себя, а не на «дядю», ну и так далее. В Корее же наоборот – престижно работать на какую-то большую корпорацию. В идеале – из поколения в поколение. В общем, быть частью системы. И знать своё место. Не зря у них варианта четыре обращения к человеку, в зависимости от статуса.

– Как в царские времена: ваше сиятельство, ваше высокопревосходительство…

Во внешности Лары было что-то восточное; едва уловимое или даже кажущееся – заметное, почему-то лишь когда она поворачивала голову. Китайское, японское, корейское: тут уж Игорь не отличал – эти народы были для него абсолютно одинаковыми; так же, как их языки-иероглифы.

Стиралки будто накрыло куполом – из Саймака или полнометражных Симпсонов – чижовское «соседи по даче», только вот свой участок поменьше: соседями были и покупатели на водогрейках, и Малик с Сохацким возле холодильников. «На фига к сайд-бай-сайду прихренячивать телевизор?» – спрашивал Сохацкий, показывая на картинку в каталоге. «Чтобы ты, Юрец, не тосковал по а-вэ», – смеялся в ответ Малик. Их голоса словно прогнали через фильтр, какой-нибудь первобытный шумодав, срезающий всё, что можно – «звук из консервной банки». Время от времени по громкой связи кого-то звали в первый кабинет. Свет из окошек растекался по всему куполу – равномерно, ничего не пропуская. Иногда заходили покупатели. Супермаркет стал прежним.

Лара рассказала про украинскую сборку («буковка U в маркировке»), про то, что у всех эл-джи класс стирки А, про прямой привод («в „Доме Электроники“ макет установили – обычный привод и прямой – хорошо видны преимущества»), паровую стирку, гарантию и сервис. А потом спросила:

– Ты давно работаешь в «Європе»?