Моя золотая клетка

– Акса…Алк…са…

Не выдержав, я рванула прочь от нее. Оказавшись в коридоре, я закрыла за собой дверь. До меня еще доносились обрывки какого-то слова, удивительно напоминающего мое имя.

«Надеюсь, никто этого не слышал» – нервно думала я, пробираясь к своей комнате. Скрывшись за дверью, я щелкнула ключом, и перевела дыхание. Придя в себя, я с удивлением обнаружила, что до сих пор держу в руках злополучную ручку и блокнот. Бросив предметы на кровать, я устало улеглась рядом.

Тишина, прерываемая легким шелестом деревьев за окном, немного меня расслабила. Я устроилась удобней, обдумывая произошедшее со мной за день. Из соседней комнаты раздался легкий стук, заставивший меня вздрогнуть. Я подскочила на ноги, думая чем себя занять до вечера. Ночью я намеревалась снова пробраться на чердак. А пока нужно было просто держаться подальше от братьев.

Я снова уставилась на блокнот и ручку. Взяв предметы, рассеяно покрутила их в пальцах.

«Как бы мне хотелось, чтобы все происходящее здесь со мной, оказалось просто очередным моим рассказом»

Я села за столик, положив блокнот перед собой. Распахнув его, я занесла ручку над пустой страницей и задумалась.

Помедлив несколько мгновений, я принялась писать. Рука летала по бумаге, рождая новый рассказ. Он отличался от всех предыдущих, написанных мной. Впервые я по-настоящему могла понять чувства моих героев, попавших в лапы чудовищ.

Я писала о девушке, гуляющей по волшебному лесу. Пока светило солнце и пели птички, она смеялась вместе со сказочными обитателями леса. Ей было так весело, что она не замечала, как они своими песнями и чудесами уводят ее все глубже в чащу. Опомнилась она лишь с наступлением темноты. И тогда, все те существа, казавшиеся добрыми и приветливыми, обнажили когти и оскалили клыки, явив свой истинный облик.

Глава 20.

Я так увлеклась, что совершенно забыла о времени. Внезапно раздавшийся громкий звук заставил меня подскочить на месте. Катрин нажала кнопку, чтобы вызвать меня, и я быстро помчалась к ней. По пути глянув на наручные часы, я с ужасом обнаружила, что опоздала к ней на полчаса.

– Простите, – прохрипела я, вбежав в ее спальню. Карие глаза смотрели на меня с плохо скрываемым раздражением. Я смущенно отвела глаза от ее лица, и схватила поднос с бульоном, – Выпьете?

К моему удивлению, она нетерпеливо кивнула. Опустошив миску, она устало откинулась на постель.

– Теперь, я искупаю вас, – сказала я, подкатывая к ней коляску. Но принятие ванной явно не входило в ее планы. Она грубо толкнула меня, так сильно, что я едва не повалилась на пол. В этот момент я впервые по-настоящему пожалела, что перестала давать ей лекарство.

Потирая ушибленное место, я уставилась на нее напряженно и с недоумением.

– Катрин, мне совсем это не нравится, – проговорила я сухо. Ее глаза смотрели на меня с презрением, – я помогаю вам, разве нет? Почему вы не можете проявить хоть немного благодарности?

Она сжала губы и закрыла глаза. Я смотрела на нее молча. Зря я поверила ей тогда. Она действительно была не в себе. Возможно, она была даже опасна для себя самой. Может, еще не поздно все исправить и начать давать ей лекарство?

Пока в моей голове проносились эти мысли, она снова уставилась на меня. Ее взгляд был совершенно осознанным, и как бы я не выискивала, мне не удалось найти в ее глазах нотки безумия.

Она смотрела на меня устало и грустно, как смотрят на нерадивого и неумелого человека, с которым приходится общаться. В ее глазах не было порицания и раздражения, как прежде. Но в них ясно читалось то, что я уже и сама поняла. Она не считает меня своим товарищем. У нее просто нет выбора, и потому приходится принимать мою помощь.

Удивительно, как ни сказав не единого слова, она донесла до меня свои мысли. Я поняла, что она вовсе не была сумасшедшей. Но что-то с ней было не так. Я нерешительно затолкала коляску обратно в угол.

– Отдыхайте, – бросила я ей. Поежившись от непривычного холода в собственном голосе, я зашагала в коридор.

Занятая своими мыслями, я добрела до столовой. И только почувствовав аппетитный аромат еды, я поняла, насколько была голодна. Я опустилась на свое место, с жадностью придвинув к себе блюдо с котлетами.

– Наконец-то у тебя появился аппетит, – прокомментировал Эмметт, наблюдая за тем, как я поглощаю еду. От его замечания я поперхнулась.

Родерик бросал на меня через стол печальные взгляды, а Марцелла, по обыкновению, еще не было.

– Чем планируешь заняться после ужина? – поинтересовался Эмметт.

Я с трудом проглотила огромный кусок и уставилась на него растерянно.

– Не знаю… Отдохну в своей комнате.

– Но это же скучно. Как насчет того, чтобы провести вечер в семейном кругу? Ты ведь уже почти стала частью нашей семьи.

– Не думала, что вы проводите вечера вместе, – холодно ответила я.

– Не проводим. Но почему бы не начать?

В этот момент в столовой появился Марцелл. Он выглядел уставшим и еще более отстраненным, чем обычно. Его светлые волосы были взъерошены, а глаза не смотрели ни на кого из присутствующих. Он тяжело опустился на стул и, даже не глянув на еду, скрылся за книгой.

Я давно привыкла к холодности старшего брата, и меня его безразличие полностью устраивало. Но сегодня что-то было с ним не так. Эмметт и Родерик тоже это заметили. Никто из них больше не проронил ни слова, и оставшуюся часть времени, мы провели за столом в молчании.

Насытившись, я поднялась на ноги.

– Сядь, – равнодушно бросил Марцелл, не отрываясь от книги.

Я растерянно посмотрела на него, и медленно опустилась обратно на стул.

– Как ты себя чувствуешь?

Мое сердце беспокойно кольнуло от этого вопроса. Я помолчала пару мгновений, прежде чем ответить.

– Все хорошо. Мне уже лучше.

– Действие обезболивающего давно закончилось. Почему ты не пришла за новой порцией?

Я ожидала, что он спросит об этом. Но знать правду ему было ни к чему.

– Мне не хотелось тебя беспокоить, – нервно выдавила я. – И теперь уже все в порядке.

Его зеленые глаза оторвались от книги и уставились на меня. Мы смотрели друг на друга пару мгновений. Я усиленно старалась не моргнуть.

– Хорошо, – бросил он безразличным тоном. Он снова углубился в чтение, потеряв ко мне интерес. Но я увидела, как он едва заметно нахмурил брови.

С чувством беспокойства я покинула столовую и направилась в свою спальню. Мне очень хотелось, чтобы никто из братьев не тревожил меня сейчас. Мне показалось, что Марцелл начал что-то подозревать. А значит, мой обман с лекарством для Катрин тоже мог раскрыться.

Я улеглась на кровать, усиленно размышляя. Моя рука опустилась в карман, нащупав заветный ключ от чердака. Медлить больше было нельзя. Я должна была выяснить, что это за парень, и почему они держат его взаперти.

Внезапно из коридора до меня донеслись голоса. Я внутренне напряглась, прислушиваясь. Мне не удалось разобрать слова, но я узнала в говоривших Эмметта и Марцелла. Мое сердце нервно забилось в груди.

«Что они постоянно обсуждают? Наверняка что-то связанное со мной».

Голоса затихли, исчезнув где-то в конце коридора. Я немного расслабилась.

Устроившись поудобней, я прикрыла глаза. Боль почти полностью перестала меня беспокоить, и я чувствовала себя не хуже, чем прежде. Постепенно мои мысли стали вязкими и медленными.

«Нужно проверить чердак», – подумала я, и погрузилась в сон.