Моя золотая клетка

«Что я делаю?» – мелькнуло в голове. Я сделала шаг прочь, намереваясь пойти в столовую. В этот момент дверь распахнулась.

– Алекса? Ты что-то хотела? – из полумрака спальни на меня смотрели холодные голубые глаза. Едва я открыла рот, чтобы ответить, как в них появилось насмешливое выражение. – Ах, нет, ничего не говори. Ты соскучилась, так? Прости, я сейчас немного занят. Но через пару часов, я весь в твоем распоряжении.

В этот момент я отчетливо услышала шаги, доносившиеся из спальни Родерика. Они затихли, остановившись прямо возле двери. Я вспомнила наш с ним разговор у озера, и мои внутренности беспокойно сжались. Бросив невольный взгляд на дверь его спальни, я снова повернулась к Эмметту.

– Н-нет, извини, – выдавила я, – я просто шла мимо.

Средний брат проследил за моим взглядом, и его усмешка стала шире.

– Тебе не стоит бояться, – он толкнул дверь, делая шаг в мою сторону, – со мной ты в безопасности.

Не успела я опомниться, как его пальцы ухватили мое запястье.

– Идем, я покажу тебе кое-что интересное. Мы ведь уже достаточно близки, чтобы я делился с тобой чем-то личным, да?

Я снова бросила нервный взгляд на дверь спальни Родерика.

– Эмметт, пожалуйста, – начала я, но он оборвал меня на полуслове.

– Тебе понравится, обещаю. Тоже самое я говорил про наш маленький бал, помнишь? И ведь я не ошибся. Мы оба получили удовольствие от этого.

Он решительно затащил меня в свою спальню.

– Что ты делаешь? – сердито выдавила я, едва он закрыл дверь.

– Тебя что-то смущает, Алекса? Разве я не могу показать тебе свое увлечение?

Я молча смотрела в его насмешливые глаза. Меня не покидало чувство, что в этот раз, стоя в коридоре, он пытался вывести на эмоции не только меня.

– Ты кажется сказал, что занят, – проговорила я наконец. Он проигнорировал мой вопрос, пройдя вглубь комнаты. В ней, как обычно царил полумрак, фиолетовые шторы были опущены. Единственным источником света служила лампа, тускло светившаяся на письменном столе. Помимо нее, там стояли стеклянные баночки, в которых плавало что-то странное. Я подошла ближе, пытаясь понять, что в них находится. Едва я приблизилась, и поняла, что это, как мои внутренности сжались от ужаса и отвращения.

– Ну как тебе? – прошептал Эмметт, наблюдая за моей реакцией. Кажется, он получал удовольствие от происходящего.

– Там настоящие человеческие глаза?.. – пролепетала я, пятясь назад.

– Да, я много раз говорил тебе, что я их собираю. Я коллекционер, Алекса. Меня притягивает красота, и единственным моим желанием становится сделать ее своей.

Увиденное настолько поразило меня, что я не сразу поняла смысл того, что он сказал.

– Но… тем самым ты эту красоту уничтожаешь, – сказала я, повернувшись к нему лицом, – и где ты берешь …э… материал?

– Все в этом мире временно, Алекса. Люди издавна пытались сохранить то, что казалось им прекрасным. Например, твое милое лицо, – он провел пальцами по моей щеке. Я едва сдержалась, чтобы не отскочить от его прикосновения, – со временем, оно увянет. Есть, впрочем, другие факторы, помимо времени, – он усмехнулся, – Но не в твоем случае.

– О чем ты говоришь? – растерянно пробормотала я.

– Ты хочешь быть вечно такой? Молодой, красивой?

– Ты сам сказал, что ничто не длится вечно, – ответила я. В моем горле пересохло от волнения. Его странные вопросы начинали пугать.

– Из любого правила есть исключения, – голубые глаза смотрели на меня холодно, – но для этого нужно заплатить свою цену. Какова цена вечного существования бабочки в моей коллекции? Ее жизнь. Какова цена того, что я смогу всегда смотреть в любимые глаза? Слепота этого человека… А теперь скажи, какова может быть цена бессмертия?

– Я не знаю, Эмметт, – мой голос был звонким от страха, – Бессмертие невозможно.

– Все возможно, Алекса. Если ты знаешь, что за это нужно отдать.

– Ну и что нужно сделать, чтобы жить вечно? – мой собственный вопрос прозвучал невероятно глупо. Но теперь я говорила с этим безумцем на одном языке.

– Для этого нужно пожертвовать жизнями других. Вполне очевидно, правда?

От его слов внутри меня что-то оборвалось. Я напряженно всмотрелась в лицо Эмметта, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.

– И моей жизнью вы тоже пожертвуете ради этого? – спросила я, пытаясь говорить спокойно.

Он молчал, глядя мне в глаза. Его лицо не выражало никаких эмоций. Внутри меня нарастало напряжение. Наконец, когда я решила уже броситься прочь из его комнаты, он рассмеялся.

– Ты напугана, Алекса, – весело сказал он, – не стоит так бояться. Знаешь, многие вещи кажутся гораздо ужаснее, чем есть на самом деле.

– Я надеюсь, ты сейчас говоришь не о смерти? – мрачно уточнила я. Мое сердце все еще бешено колотилось в груди.

– Не бойся, ты не умрешь. По крайней мере, если будешь послушной. – он снова захихикал, поворачиваясь к своему столу. Я наблюдала за ним, внутренне удивляясь странным переменам его настроения. Он уселся за стол, придвинув к себе пустую банку. Я поспешно отвела глаза, совершенно не желая видеть того, что он там делает.

– Я… могу идти? – спросила я осторожно.

– Если хочешь, – ответил он.

– Тогда увидимся за ужином, – я быстро выскочила из его комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

После увиденного, у меня пропал аппетит, и идти в столовую теперь было бессмысленно. Я постояла немного в коридоре, обдумывая произошедшее. Помявшись, я нерешительно направилась в сторону спальни Катрин.

Толкнув дверь, я осторожно вошла. Было еще далеко до семи вечера, но мне совсем не хотелось оставаться одной.

Она лежала на кровати, худая и изможденная. Тонкие белые руки лежали поверх одеяла. Когда я появилась в комнате, она повернулась ко мне. Ее глаза скользнули безразлично по моему лицу.

– Как вы себя чувствуете? – я присела на край ее кровати. Она молча качнула головой. Ее лицо выражало усталость и нетерпение. Мне казалось, она усиленно ожидает чего-то, и мое присутствие отдаляет желаемое от нее.

– Я вам мешаю? – помолчав, спросила я, – Если вы не хотите меня видеть, я уйду.

Мой голос звучал спокойно, хоть мне и было грустно от такого ее поведения. В конце концов, я совершенно не была виновата в ее мучениях, и была единственным человеком, который пытался ей помочь.

Она молчала, выразительно глядя на меня. Ее белая рука внезапно коснулась моей одежды. Взгляд из враждебного, стал расслабленным и мягким. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать. Из горла вырвался хриплый звук.

– Подождите, – я подскочила к письменному столику, схватив уже привычные блокнот и перьевую ручку. Но когда я протянула ей принадлежности, она раздраженно оттолкнула мою руку. Приподнявшись на кровати, она уставилась на меня и снова открыла рот.

– Катрин, – прошептала я обеспокоенно.

– А…Ак…, – хрипела она, пытаясь выдавить из себя какое-то слово. Я с ужасом услышала, как скрипнула дверь чьей-то спальни.

– Катрин, тише, кто-то идет, – взмолилась я, испуганно склонившись к ней.