Остров Укенор

Теперь Унимо мог разглядеть Окло-Ко: круглые, спрятанные в прозрачной плёнке глаза, чёрные губы, звериный нос.

– Во мне больше тепла! – сказал Унимо, беспечно улыбаясь Окло-Ко. – И ты можешь получить его.

Он вспоминал, как они с отцом шли по Тар-Кахолу. Было начало весны, когда ещё не очень понятно, куда скатится колесо нового дня: в зимний морозный вечер или в солнечные ванны для пыльных воробьёв, – когда свет уже понемногу греет. Унимо запрокинул голову и закрыл глаза, и сквозь веки солнце казалось пульсирующим красным шаром, который бился вместе с сердцем, прогоняя холод. Унимо боялся выглядеть глупым, но, когда он открыл глаза, увидел, что отец остановился и смотрит на него с улыбкой. И почувствовал, что у зимнего холода не осталось шансов, сколько бы заморозков ни было впереди.

Каждый год таким неточным способом он определял, что наступила весна.

Окло-Ко заворожённо смотрела на волны тепла, которые казались разноцветным сиянием, окружавшим Унимо. Она ослабила хватку, а затем и вовсе отпустила Тьера, потеряв к нему интерес. Шагнула в сторону неподвижного Унимо. Потом ещё. Вздрогнула от скрипа снега, словно испугавшись своей удачи. Унимо шагнул навстречу. Окло-Ко в недоумении остановилась. Унимо раскрыл руки для объятия.

– Я хочу, чтобы ты согрелась, – сказал он.

Окло-Ко застыла на месте. Она поднесла свою руку к щеке – и тут же одёрнула. А когда вокруг её босых ног стал подтаивать снег, развернулась и быстро побежала прочь.

– Ты не очень-то торопился! – пожаловался Тьер, держась руками за горло.

– Хотел, чтобы ты понял, что значит выражение «Окло-Ко тебя обними», которым ты так любишь разбрасываться, – ответил Унимо. Он по-прежнему ощущал несытый взгляд Окло-Ко и расточительное тепло своей крови.

Метель поднялась с новой силой. Прошуршала по насту, поднялась выше и бросила в лицо острую ледяную крошку. Через пару минут не было видно ничего, даже лица того, кто шёл рядом. И тем не менее Унимо почувствовал усмешку, когда Тьер поинтересовался:

– Мы идём к Ледяному Замку, да?

Бессмертный успел уже почуять растерянность и страх Мастера Реальнейшего, который не знал, куда идти.

– В каком-то смысле да, – ответил Унимо.

– В каком-то смысле мы заблудились, – понял Тьер и довольно улыбнулся.

Унимо не стал возражать. Они шли молча, берегли дыхание, отворачивались, когда ветер особенно яростно швырял в лицо ледяные искры.

– Только не думай… что ты… сможешь так просто избавиться от меня, – сказал Унимо между залпами снежной шрапнели. – Если я замёрзну здесь… усну… и всё закончится… а ты будешь ходить здесь кругами… вечность. Это будет моё последнее желание, и реальнейшее его исполнит, не сомневайся.

Они продолжали идти в молчании. Их неровные следы тут же заносило снегом. Огромная белая паутина, в которую попали незадачливые путники, была сродни таким явлениям, как море, смерть, свет – и Унимо невольно любовался, вытягивая ноги из высоких сугробов.

Тьер первым выбился из сил:

– Давай остановимся ненадолго, пожалуйста. Сядем, отдохнём, а потом пойдём снова.

Унимо остановился. Сесть, а лучше лечь в мягкий снег казалось ужасно притягательным. Сесть, прикрыть глаза, слушать колыбельную вьюги, пока время не опрокинется в одну из пропастей, которые они чудом обходили.

– Можно, – кивнул Унимо, – но это намного повысит твои шансы остаться здесь навсегда. Подумай об этом. Вряд ли здесь ходят люди, поэтому…

– Вон, там! – Тьер дёрнул смотрителя за рукав и указал куда-то в ту сторону, c которой они пришли (хотя без компаса, стоило только остановиться, и ты уже ни в чём не мог быть уверен, словно сразу попадал в реальнейшее).

Со временем и Унимо смог заметить в белом мареве фигуру, напоминающую человека. Незнакомец медленно приблизился: можно было различить плащ цветов королевского флага и бледное молодое лицо. Он смотрел внимательно, но, казалось, приветливо.

Тьер отшатнулся, а Унимо сказал:

– Рад встретить вас, тар. Не знаете ли вы, как добраться до Ледяного Замка?

– Знаю, и отлично. Я ходил по этой дороге много раз, – ответил путник. Метель, казалось, совсем не мешала ему. И, помолчав, добавил: – Могу проводить вас. Меня зовут Тибир.

Тьер смотрел недоверчиво. Унимо представился и поблагодарил, не спрашивая больше ни о чём. Словно они встретились на улицах Тар-Кахола, а не в ущелье Ледяных гор в метель.

Так они шли: сначала Тибир, затем Унимо, потом Тьер. Вскоре они действительно выбрались к Ледяному замку: из метели выплыла его скалой нависшая над долиной громада.

– Здесь я должен вас оставить, – сказал Тибир.

– Вам нужно пойти с нами в замок и отогреться! – настаивал Унимо. – Уверен, просветители будут рады.

Тибир печально покачал головой.

– Нет, не думаю. Когда-то давно я принёс им плохую весть.

Унимо не стал дальше спорить, поблагодарил и едва заметно шепнул Тьеру: «Подари ему самое ценное, что у тебя есть». Бессмертный взглянул возмущённо, хотел было возразить, но споткнулся о непроизнесённое «я хочу». Полез в карман и протянул проводнику нож. Тот самый.

Тибир поблагодарил, повернулся и исчез в молочной пене спадающей метели.

– Между прочим, я сейчас помог тебе, – сообщил Унимо.

– Как это? – Тьер задумчиво смотрел вслед проводнику.

– Ты что, сказки не читал? Настоящие, я имею в виду. В которых боги ходили по земле и смеялись над смертными.

– Зачем мне читать, – Тьер, наконец, повернулся и посмотрел в глаза Унимо, – я жил в них.

Когда они подошли к воротам Ледяного Замка, метель унялась, из облаков даже появилась луна. Крыши башенок замка, покрытые снегом, выскользнули из темноты.

Унимо переминался с ноги на ногу несколько вскриков больших горных птиц, пока решился постучать. Было неловко приходить без приглашения и так поздно.

На башне над воротами показался человек с фонарём, потом скрипнула дверь – и закрылась за ночными гостями. «Мы к Айл-просветителю Инанису», – пробормотал Унимо, и привратник кивнул, ничего не спрашивая. «Неужели они пускают всех? Разбойники могли бы легко перерезать ему горло», – мысль отразилась удивлением на лице Тьера. «Они не могут не пускать тех, кто приходит зимой в горах», – шёпотом пояснил Унимо. «А то что, Защитник рассердится?» – пробормотал Тьер, надеясь, что Унимо его не расслышит.

Привратник разбудил своего напарника и попросил провести посетителей в свободные комнаты. Незваные гости шли за молчаливым слушателем тёмными и холодными каменными лестницами, галереями и переходами с высокими витражными окнами. Унимо то и дело запрокидывал голову: монументальная, подавляющая красота. Величие человека, бредущего в темноте с ручным фонарём. Человека, который громоздит камень на камень, чтобы быть ближе к небу, но в итоге всегда оказывается в склепе.

Унимо не помнил, как заснул: усталость от сражения с метелью навалилась и смяла, как чёрный горный медведь. А утром, когда невозмутимое солнце золотило вершины украшенных свежим снегом гор, в дверях он обнаружил записку с любезным приглашением на кофе («в любое удобное для вас время, только предупредите, пожалуйста, кого-нибудь из хранителей») от Айл-просветителя Инаниса.

Ноги, руки и голова слушались неохотно, и Унимо пришлось несколько раз умыться ледяной водой, слушая жалобы Тьера, которому не нравилось решительно всё. Бессмертный сказал, что от холода и «этих мрачных стен» не смог даже заснуть. «Будешь ходить со мной, пить кофе и молчать, – распорядился Унимо. – Много сил это не потребует».

Тьер недовольно плёлся следом, а когда они вышли на галерею, где морозный воздух выбивал лёгкие, как старую подушку, прошипел проклятия. Но Унимо упрямо остался любоваться на горы и замёрзшие ущелья и ждать, когда по галерее пройдёт кто-нибудь из слушателей. Вскоре из темноты замка вынырнул мальчишка в форме слушателя. Судя по блестящим глазам и сердитой порывистости движений, он был чем-то не на шутку расстроен. На вопрос Унимо: «Не подскажете, где можно найти просветителя Тео?» – он вежливо ответил, что, к сожалению, не знает такого просветителя. Но потом вернулся и сказал:

– Наверное, вам нужен библиотекарь Тео! Я вас к нему отведу, пойдёмте!

«Библиотекарь? Ваш бог – библиотекарь?» – смеялся Тьер в голове Унимо. «Библиотекарь и винодел – это всё он, наш бог», – вспомнил Унимо раннего Котрила Лийора и тоже засмеялся, почти счастливо.

Библиотека Ледяного Замка действительно стоила тех слов, которые о ней говорили в Шестистороннем. Лучшее место в реальном. Высокие шкафы, доверху уставленные книгами, в три яруса. Книги в золотистых, красных, тёмно-зелёных одеждах заполняют шкафы, как залы дворца. Лучи солнца падают из высоких окон, мозаика на стенах оживает: скачут куда-то всадники, бегут волки, летят совы. Сколько задумчивых, ещё наполненных далёкой жизнью взглядов гостей библиотеки поймали эти яркие, бесхитростные мозаичные картины – подарки безымянных строителей Ледяного Замка.

В библиотеке захватывало дух. У того, кто ребёнком читал тайком при свете ручного фонаря, кто знал о выдуманных людях больше, чем о рождённых, кто радовался перекличкам поэтов на мостах времён, кто из нескольких полок книг мог получить даже не золото, а снег давностью в тысячелетие. Пилигримы утраченной жизни, сказочники последней ночи перед казнью, рыцари прекрасного смысла.

Мудрость и отчаяние всех времён, спелёнутые и отнесённые в лес слов. Мир, который выжил.