Деяние Луны

– Хватит, – рыкнув на скулившего внутри волка, юноша направился в лес, как и прошлой ночью.

Бегство не в его стиле. Он привык встречать врагов лицом к лицу, отвечая холодным расчётом на чужую ярость. Но что делать, когда противник собственное сердце?

Быть может, отступление в этом случае действительно лучшее решение?

Он шёл в своё убежище, медленно ступая по пушистому ковру, наслаждаясь холодными порывами ветра.

Когда-то давно это был заброшенный сарай, в котором любили играть маленькие дети, оборачиваясь в ветхих стенах и пробуя их прочность своими лапами.

Но старшие, прознав о нём, с должной наглостью вытеснили малышей оттуда, запретив появляться на их территории.

Кто знает, что больше повлияло тогда на юное поколение, обещание жуткой кары или веление вожака, чьи золотые глаза строго взирали на детей.

Но больше никто не приходил к ним, вычеркнув воспоминание об этом месте из общей памяти.

Старшие починили крышу, отремонтировали внутреннее помещение, постепенно превращая сарай в удобное убежище, куда сбегали раз за разом, когда становилось невмоготу и древние традиции придавливали к земле.

Но старейшины знали об этих попытках, и натягивали поводок каждый раз, когда боялись, что молодые отпрыски вырвутся на свободу.

Отряхнувшись от снега, Костя прошёл внутрь маленькой комнаты, которая заменяла им гардеробную и была лишена окон. В ней уже сидел Артём, распивая очередную чашку чая. Это был единственный из Таганиных, кому принц был рад всегда.

Около десяти чайных пакетиков, сваленных в соседнюю кружку, представляли собой жалкое зрелище. Явно не только время поизмывалось над ними, но и тот, кто, запустив руку в коробочку, задумчиво взирал на очередную жертву.

– Которая чашка? – вместо приветствия произнёс принц, усаживаясь рядом.

– Не считал – буркнул юноша, поднимая глаза. Тёмные круги под ними выдавали не одну бессонную ночь.

– Что опять?

– Да деда… Чтоб его черти драли! – ложка со звоном упала на стол, толкнув сахарницу вбок. – Достал уже! Весь мозг проел твоей девушкой, – голос Тёмы хрипел, выдавливая слова через силу. – И Лидия… Ну скажи, какого хрена ты ей понадобился? Сложно было влюбиться в другого парня? Нет, блин, ты!

– Сбежал сюда?

– Какой догадливый, – тот горько усмехнулся. – Буду жить здесь.

Костя удивлённо посмотрел на друга, пытаясь понять, всерьёз тот говорит или очередной трёп.

– Шучу, конечно. Они меня нашли в городе, так что не думаю, что это место спасёт от приставучих старикашек. Хотя мысль приятная. Заберём вот твой диван и заляжем.

– Не принесём.

– А, ну да, – хлопнув себя по лбу, Артём рассмеялся. – Забыл. Ты же у нас, как бы женат.

Принц еле сдержался, чтобы не ударить друга: – Знаешь…

– Знаю, – ответил тот. – Вы меня пип, и дальше пип, только это тебе не поможет. Рано или поздно всё равно дожмут.

– Не факт.

– Ага, посмотрю, как ты будешь отпираться, когда угрозы Орловым станут явью, – юноша с каким-то злорадством взглянул на Константина. – Не представляешь, как я рад, что Лидия не с тобой.

– От чего?

– Ну, она же всё-таки сестра. А ты, друг мой, редкостная сволочь. Так что твою подругу мне жаль, а тебя нисколечко. Понял, нисколечко.

Принц медленно вдохнул, и ноздри встрепенулись, улавливая слабый аромат коньяка, идущий от чашки.

«Опять».

Хотя это не шло ни в какое сравнение с той попойкой, что они устроили, когда погиб Стас. Тогда, кажется, у всех слетели тормоза, и ребята пытались отвлечься, как могли, заливая горе алкоголем и глуша боль кровавой местью.

– Смотрю, ты все наши запасы за один раз использовал.

– Ты что? – тот удивлённо захлопал рыжими ресницами. – Я только один разочек, для успокоения. Пришёл сюда, тебя нет. Все на этом долбаном собрании. Представил, как ты с моим дедом опять собачишься, так грустно стало. Вот выпил и задумался, кто из вас в конце будет ноги другому лизать.

– Никто, – принц улыбнулся. И хотя дивана у них не было, мягкие маты, покрывающие пол в тренировочном зале, удачно заменяли его, спасая от надоедливых родственников и давая отдых после тяжёлых битв.

Подставив другу плечо, Костя помог юноше подняться:

– Пошли, алкаш, проспишься.

– Я трезв.

– Вижу, но спать всё же придётся, – аккуратно сгрузив друга на пол. Он прилёг рядом, положив руку под голову. – Может и мне сюда переехать, а то сопьёшься.

– Неё. У тебя там дева. Скучно ей будет.

– Она болеет.

– Болеет? Ох, ё, – Артём заржал, изредка похрюкивая. – Представляю. Передай мои искренние соболезнования. Прости, конечно, но Валентина со своей лечебностью кого хочешь достанет.

– Понимаю.

Костя вспомнил недельный карантин, когда Валя объявила эпидемию и заперла в доме семерых детей, дабы обезопасить остальных жителей от гнусной болезни. Тёме тогда не повезло оказаться среди них. Ребята думали, что весело проведут время, развлекаясь в комнате принца, но на деле оказалось всё совсем иначе. И семь дней превратились в мучительное ожидание выздоровления, наполнившись вместо радости невыносимой скукой.

Вспомнив те события, принц рассмеялся. Сейчас думать о прошлом было приятно, ведь тогда их четвёрка была ещё вместе.

– Что думаешь делать? Ведьма от тебя не отстанет. Сам понимаешь, твой сын залог процветания рода. Если откажешься, найдут способ принудить тебя к этому, – говоря это, Артём немигающим взором следил за Костей, отметив, как напрягся подбородок и дёрнулся кадык при этих словах, – ведь в наше время не обязательно прямое участие для зачатия.

– Ты как себе это представляешь? – серебро в ответ полыхнуло яростью.

– Не кипятись. Сам прекрасно знаешь, на что способна Алефтина. Забыл что ли случай с Ритой? – процедил Тёма, неохотно разжёвывая очевидные вещи своему другу, который, видимо, позабыл недавнюю трагедию. – Её насильно потащили на обряд из-за беременности, чтобы найти мужа. А ведь Арон всего лишь на спор решил принять в нём участие. И что получили в итоге? Один отец, две матери, причём одна из них до сих пор не в своём уме.

Костя моргнул, серые и тяжёлые, как гранит, глаза готовы были превратить друга в камень, но он смолчал, лишь обратившись взглядом к потолку, полируя его от угла к углу. Снова принц оказался застёгнутым на все пуговицы, таким безучастным, что был подобен мраморной статуи.

Прищурившись, Тёма изучал профиль друга, не нарушая повисшего молчания. Он, как никто, знал о лечебном действии времени, правда… оно лишь заживляло раны, но никогда полностью их не исцеляло. Некоторые, как у него, продолжали гнить под кожей, напоминая о себе тупой болью.

Артёму с детства вдалбливали то, что дружить с принцем нельзя, что единственное, что необходимо от него, это повиновение. Принц то, принц это. Порой ему казалось, что ненавидит мальчишку, который был младше него на целых три года. Но разница в возрасте быстро стиралась, как только тот открывал рот, вступая в очередную полемику с его дедом.