Алиса в стране пиратов

– Вот и проверим, – снова ухмыльнулся Уинстон.

– Вас как зовут, милая? – спросил Мохнатый.

– Алиса.

– Алиса? Элис, значит? – шагнул навстречу моряк. – А меня Робин. Просто Робин, без всяких мистеров. Я плотник тутошний.

Сквозь бороду виднелись зубы. Не такие гнилые, отметила про себя Алиса.

– Очень приятно, – кивнула Алиса.

– И как вам в наших апартаментах? – не унимался Робин.

– Пока неясно, я не успела еще ничего рассмотреть. Работать надо.

– Не успели? Так я могу провести вам короткую или подробную экскурсию, как пожелаете, – выпятил грудь Робин.

– С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, Робин, – улыбнулась Алиса. – А пока не дадите ли мне короткую подсказку, что и где здесь хранится, ибо мистер Уинстон лишь наблюдает, а не помогает моей работе?

Ухмылка сползла с лица Уинстона, а Робин с укором взглянул на него снизу вверх.

– Ай-яй-яй, мистер Уинстон, разве можно так с дамами? Если бы мне приставили такую помощницу, мы бы уже давно все дыры в трюме залатали. Может попросить капитана, что перевели ее ко мне?

– Не стоит, – пробухтел Уинстон. Открыл дверцу тумбочки и достал оттуда большую щетку с деревянной ручкой.

– Вон там в ведре найдешшшь тряпки, – кивнул он снова в сторону бочки. Рядом и правда валялась груда тряпок.

Алиса кивнула в благодарность и уже более мягко спросила:

– А поможете мне дотащить этот таз до бочки с водой, чтобы мне не бегать туда-сюда?

Робин выскочил из-под локтя Уинстона и, пригибаясь, потащил таз.

– Так пойдет? – спросил он.

– Да, спасибо большое, Робин, – улыбнулась Алиса. – Обязательно найду вас сегодня после ужина, чтобы вы показали мне корабль.

– Ага, – просиял пират. Подмигнул Уинстону и скрылся за перегородкой.

Алиса посмотрела тому вслед, затем уловила хмурый взгляд кока и принялась за работу.

Отмывать таз – не из приятных. Нет, не просто отмывать, а отскребать остатки еды, которые, кажется, со времен производства таза, никто не очищал. Темное и вонючее месиво с плесенью, комками и еще какой-то дрянью. А вместе с ней червей и жуков. Алиса морщилась и одергивала руки, когда удавалось рассмотреть, какую гадость она вымывает. Присохшую крупу со стенок емкости щетка счищала быстро, но не до конца. Приходилось лить воду снова и снова.

– Ты экономнее, – послышалось за спиной. – Развела тут болото.

Алиса отбросила тряпку и обернулась:

– Уважаемый, по словам капитана, мы прибудем на сушу через три дня. За это время мне нужно поработать так, чтобы я добралась туда вместе с вами, а не в желудке акул. Качество еды зависит не столько от того, что готовят, а в чем, с какими мыслями и в какой посуде ее подают. Поэтому чем чище посуда и помыслы, тем вкуснее еда, даже если это простая каша.

Уинстон пялился, проделывая сложные соображения в голове. Затем неопределенно кивнул и принялся стучать тесаком. Бог знает, что он там разделывал. Отмыть бы эту гадость.

Если бы здесь имелись часы, Алиса смогла бы оценить свой подвиг – отскоблить большую емкость за, скажем, сорок минут. Без всяких там «кометов» и «фейри» – щеткой, тряпками из грубой парусины и белыми ручками. Прощай, маникюр. Прощайте красивые балетки, сотни раз облитые помоями.

Но ведь работа только началась. Нужно было перемыть еще все миски. Алиса охнула – поясница заныла от долгого пребывания в неудобном положении.

– Мистер Уинстон, а о пищевой соде вы слышали?

Амбал покосился на Алису, что-то пробурчал под нос, кажется, проскользнуло слово «песок». А сам продолжил метать отрубленное мясо – куски приблизительно одного размера в большой чан.

Ну конечно, песок! Алиса нашарила в трухлявом ящике немного песка. Дело пошло быстрее. Щетка и песок лихо делали свое дело. Да и воды было достаточно. Алиса шустро отмывала одну миску за другой, проверяя то ногтем, то на свет (а его тут было совсем немного – от пары-тройки жалких свечей) наличие присохшей еды. Перемыв миски и сложив в пару столбиков, Алиса вытерла руки о сухую ветошь и осмотрелась.

– А свет здесь только такой? Можно хотя бы еще пару свечей поставить?

Уинстон опять хмыкнул и даже не посмотрел на нее. Ладно, пора выпускать тяжелую артиллерию.

– Готово! – почти крикнула Алиса. Уинстон аж дернулся и зыркнул на девушку. Перевел взгляд на отмытые миски, затем снова на нее. Пошевелил мохнатыми бровями и потянулся к ведру под столом.

Здесь были грязные ложки, сваленные без разбора. Гнутые и потертые. Алиса ничего не сказала, а только схватила ведро и тут же выпотрошила его содержимое в таз для мытья. Ложки со звоном посыпались, а следом раздался плеск воды.

– Экономнее, я сказал, – снова прохрипел Уинстон и повторил что-то про болото.

Алиса мысленно отмахнулась от него – морскую воду он жалеет – и стала намывать столовые приборы. С ложками она справилась еще быстрее. Вдобавок сполоснула ведро, в котором они хранились. Отчасти ей помогло собственное желание выжить. Отчасти – навыки детства и студенчества. У бабушки и в общаге с водопроводом было не очень. Приходилось либо греть воду и полоскать посуду в большой чашке (у бабушки) либо таскать посуду в секцию на этаже и намывать ее под холодной водой (в общаге). Пока до девятого этажа дойдет горячая, уже половина тарелок чистая.

Отмытые ложки отозвались глухим звоном в ведре. Алиса протерла лоб и пригладила волосы. Резинки или заколки у нее не было, так что пришлось заплести косу, которая то и дело расплеталась.

– Что дальше? – обратилась она к коку.

Тот уже что-то наваривал в большом чане. Над поверхностью поднимался пар, а в кирпичной кладке потрескивали поленья. Уинстон собрал большой ложкой жир с поверхности варева и переложил его в глубокую миску. Довольно облизнул толстые пальцы и еще раз помешал содержимое чана.

Алиса присела на край тумбочки и молча наблюдала за коком. Тот, наконец, обратил на нее внимание и придвинул ей деревянную доску. Затем принес пару кочанов капусты и положил рядом тесак.

– Приступайте, – сделал он театральный жест обрубленной рукой.

Ну это мы знаем! Это проще простого. Алиса схватила тесак, но чуть не выронила его – таким увесистым он оказался. Уинстон гоготнул, но мешать не стал. Пару секунд понаблюдал за ней, а потом вышел за перегородку. Ну приехали, я теперь тут сама все должна делать?

Алиса поувереннее схватила тесак и хорошо размахнулась. Тесак не разрубил капусту, а застрял в ней. Девушка пыхтела, пытаясь вытащить инструмент, потом представила себя дровосеком и застучала капустой по столу, все глубже вонзая тесак, пока он наконец не разрубил кочан надвое. Миг ликования и снова размах. Стук был такой, что подскакивало все в радиусе одного метра. Ошметки капусты летели во все стороны, но Алиса не сдавалась. Наконец она разделила кочаны на куски поменьше, которые уже легче было шинковать. Но не этим же тесаком!

Она заозиралась в поисках более подходящего ножа. И нашла его в ящике под столом. Ножей было много – около десятка, но абсолютно негодные. Мятые, кривые, ржавые, тяжелые, а пара из них и вовсе оказались без ручек – тупо лезвие. Алиса помозговала, заново заплетая косу, а потом выбрала наименьшее из зол.

Нож оказался туповатым и немного ржавым, но легким, да и в руке лежал удобнее. Шинковать им капусту оказалось неудобно, но проще, чем тесаком. Алиса так увлеклась, что не заметила Уинстона, который сопел у нее за спиной. Она вскрикнула, когда из-за ее талии показалась волосатая рука, которая схватила пучок нашинкованной капусты.

– Это шшшто такое? – насупился кок.

– Капуста, – ответила Алиса. – Вы же сами сказали, нарезать ее.

– Мы тебе кролики шшшто ли? – Уинстон помахал перед ее носом пучком капусты.

– А что не так? Есть ее проще, да и сварится быстрее, – оправдывалась Алиса.