Мой ледяной принц

– Зачем? – спросила я: это предложение застало меня врасплох. В приют? К детям? Ну, уж нет!

– Мы приготовили классный спектакль: детки будут играть «Рапунцель», по мультику, конечно.

– Это не лучшая идея! – поспешно сказала я, желая отвертеться от этой пытки.

– Ну, Миша, пожалуйста! Мы готовили представление больше месяца! – взмолилась Мэри, обняв меня, и мне стало совсем неловко. – Детки очень просили, чтобы ты пришла!

– Но откуда они знают меня? – удивилась я.

– Они как-то видели тебя в окно, когда ты проходила мимо приюта, а потом сказали мне, что там прошла принцесса.

– И ты сразу поняла, что это я! Может быть, это была совсем не я! Принцесс, знаешь ли, много! – с надеждой предположила я.

– Нет уж, я не могла ошибиться. Дети сказали: «Там прошла Рапунцель! Рапунцель из мультика!» и после мы приняли решение, что ставить будем именно ее. Так что спектакль будет посвящен тебе единственной!

– Ладно, приду! Но только в первый и в последний раз! – с отчаянием согласилась я.

Мэри счастливо взвизгнула.

– Спасибо! Ты не представляешь, как детки обрадуются!

Тут громко зазвонил ее телефон.

– Наверно, это Гарри! Я должна была позвонить ему! – Она поспешно вышла из моей комнаты, а я схватила чистое полотенце и пошла в ванную комнату.

Наполнив ванну горячей водой (пар стоял неимоверный), я легла в ванну, закрыла глаза и попыталась забыться, но мысли не давали мне покоя: я думала о Седрике, о его девушке, о том, как страдают Маркус и Брэндон, о женских волосах в машине последнего. Потом мои мысли перескочили на Фредрика Харальдсона и на то, как он приютил меня у себя, обогрел и какую ерунду говорил о Мэри.

«Все-таки, он не так плох, этот Фредрик. Он странный, непонятный, холодный, слишком серьезный, и считает меня истеричкой. Но что-то в нем есть. Да, что-то есть» – невольно согласилась я.

Выйдя из ванной, я увидела в своей спальне Мэри, читающую что-то за моим письменным столом. Я не обратила на это внимание и попыталась расчесать пальцами свои только что вымытые волосы.

– А что это за странные смешные правила? – спросила Мэри и стала читать вслух правила Марии.

«Эх, зачем Мария написала их на английском? Но я тоже хороша: оставила письмо на самом видном месте! Сама виновата в том, что Мэри нашла его: оно лежало прямо на столе!» – с досадой на себя подумала я.

– Особенно это мне понравилось: «Не общайся со смертными!» – процитировала Мэри и хихикнула. – «Смертные» – это кто? Другие люди? Ничего себе! Да если бы ты придерживалась этих правил, то превратилась бы в улитку, увлеченную только собой и своим домиком!

– Эти дурацкие правила… Мы их составили вместе с сестрой, ради смеха, – попыталась оправдаться я.

– Да? А все выглядит вполне серьезным.

Я промолчала.

Подруга положила письмо на стол.

– Давай посмотрим что-нибудь? – предложила я, чтобы она забыла о письме. – Сейчас только десять вечера.

– Давай. Что? – отозвалась Мэри, взяла мой ноутбук и вместе с ним залезла на мою кровать.

– Может, «Красавица и Чудовище»? Мы его так и не посмотрели. – Я села рядом с Мэри.

– Может, завтра? А сегодня что-нибудь про вампиров! – воскликнула Мэри. – Ты смотрела фильм «Королева проклятых»? Классный!

– Про вампиров? – переспросила я.

«Мэри нравятся вампиры?» – удивилась я, увидев загоревшиеся глаза подруги.

– Да, тебе понравится! Вот увидишь!

Мэри поставила ноутбук на журнальный столик, включила фильм, и мы стали смотреть «Королеву проклятых».

Фильм не пришелся мне по душе: нас показали чересчур кровожадными, прямо сумасшедшими и пьющими кровь без остановки. Да если бы мы так ее пили, на планете не осталось бы ни одного человека. Кровь – всего лишь пища, а переедать, как это делала в фильме королева Акаша, могли только киношные кровососы. Да и все эти кривляния и любовь вампира Лестата к той смертной – чепуха. Такое бывает только в фильмах. Но, соглашусь, – очень романтическая история, и из вежливости я сказала Мэри, что фильм – просто супер.

А Мэри, наверно, смотрела этот фильм уже сотню раз: во время романтических сцен она тихо повторяла реплики Лестата.

После фильма Мэри ушла к себе, сказав, что завтра ей нужно рано вставать, чтобы отрепетировать с детьми спектакль. Когда она уснула, я открыла уже четвертый том Шатобриана и читала его до шести утра. Ровно в шесть я собралась на пробежку: оделась, взяла плеер, вышла в прихожую, чтобы надеть кеды, и вдруг услышала, как Мэри встала с кровати. Через секунду она вышла из своей комнаты и сонно посмотрела на меня.

– Ты бегать? – хрипло спросила подруга.

– Да, ты со мной? – улыбнулась я, стягивая волосы резинкой, чтобы не мешали во время бега.

– Нет, я не смогу так быстро собраться. Надень лучше мои кроссовки: там мокро.

– Ничего страшного, я ненадолго.

– А почему ты не надела пайту, которую я тебе подарила? – Мэри прищурилась и стала приглаживать ладонью свои растрепанные после сна волосы.

Я прикусила губу, ведь не собиралась надевать ее. Никогда. Но сейчас мне стало стыдно перед подругой за то, что я не ценила ее чистосердечного подарка.

– Ой, совсем забыла о ней! – с фальшивой улыбкой воскликнула я. – Но я сейчас надену: она мне очень нравится! – Я вернулась в комнату, еле отыскала проклятую зеленую пайту и надела ее: она пахла духами Мэри – мягким ароматом розы и еще какого-то цветка.

– Тебе идет! – сказала Мэри, когда я вышла в прихожую.

– Спасибо. Ну, я побежала!

– Приходи к приюту к десяти, хорошо?

– Договорились! – Я надела наушники, включила плеер и вышла из дома.

Утро было свежее, бодрое и, наверно, холодное, потому что из моего рта вырывался пар. Когда я вернулась домой, Мэри уже не было.

Быстро приняв душ, я начала собираться на спектакль: Мэри сказала, чтобы я приходила к десяти, но я не могла находиться в доме, зная о том, что меня где-то ждут. Но я столкнулась с чисто женской проблемой: при огромном выборе одежды, я не знала, что надеть. В чем люди обычно ходят на подобные детские мероприятия? Я стала искать в шкафу красивое зеленое платье, но не смогла его отыскать: видимо, его надела Мэри. Тогда я выбрала другое: бледно-вересковое, до колен, с короткими рукавами и строгим декольте – мне его подарила Маришка.

Надев белые капроновые колготы и платье, и тщательно расчесав распущенные волосы, я быстро влезла в черные сапоги, накинула свое любимое коричневое пальто, взяла сумочку и вышла из дома ровно в девять. Однако, закрыв входную дверь, я вдруг с неудовольствием увидела, что Мэри уехала на синем велосипеде, оставив мне розовый. Но делать было нечего, поэтому я села на дурацкий розовый велосипед и медленно поехала к приюту, где работала Мэри.

– Эй, Миша! – вдруг услышала я.

«Опять этот наглый приставучий мажор!» – с раздражением подумала я, усердно крутя педали, и сделала вид, будто не услышала его, но наглец перебежал с другой стороны улицы на мою и встал на моем пути. Мне пришлось резко затормозить, чтобы не задавить его. Мажор схватил руль моего велосипеда.