Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Мой ледяной принц
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Фредерик сидел, откинувшись на спинку кресла и положив руки на стол, – такая себе домашняя вольготная поза, а я сидела на краешке своего кресла, напряженная и взвинченная: я не любила ходить в гости, тем более, в гости к незнакомым мужчинам. Мне было стыдно за то, что ему пришлось пригреть меня: может, он ехал развлекаться, а я заставила его нарушить свои планы.
– Нет, мне просто любопытно, – ответила я и принялась расчесать пальцами свои запутанные влажные волосы.
– Тогда не стоило спрашивать: никогда не спрашивай того, что тебя не интересует, – строгим тоном сказал на это вампир. – Хотя, в твоем возрасте…
– Не нужно постоянно делать акцент на моем возрасте! – вспылила я, вскакивая с кресла.
– Успокойся, я не собирался тебя обижать, а хотел сказать, что в твоем возрасте мало кто знает об этом правиле. Кто из твоих родителей находится в Оксфорде?
– Никто! Мои родители доверяют мне! Я не нуждаюсь в их надзоре!
– Тогда кто-то из твоих братьев и сестер? – Фредерик удивленно приподнял брови.
– Нет. Я прекрасно живу одна, – бросила на это я.
– Что за… Твоя семья отпустила тебя сюда совершенно одну? Какое-то сумасшествие! – Он насмешливо усмехнулся и покачал головой.
– Не сумасшествие, а доверие! К тому же, на дворе – двадцать первый век, и пора ломать устаревшую систему! – парировала я.
***
Миша обиделась, надулась, но села обратно в кресло и скрестила руки на груди.
– Мне не нужно было ехать с тобой, – тихо сказала она, скорее себе, чем мне. – Если узнает кто-то из моих, меня убьют!
«Как много человеческих оборотов она употребляет. Только смертные боятся быть убитыми» – недовольно подумал я.
– Я не враг твоей семье, – сказал я, желая унять ее волнение.
– Тогда почему мне запретили общаться с тобой?
Я улыбнулся: все-таки, этой девчонке ничего не рассказали.
– Не знаю, лично у меня с ними никакой вражды нет. К тому же мы с тобой почти незнакомы, и ты не можешь знать о том, каков я на самом деле.
– Я вообще ничего о тебе не знаю. Кто ты, что ты. – Она стала теребить пальцами свои длинные волосы.
– Тогда давай, наконец, нормально познакомимся. Меня зовут Фредрик Харальдсон. Я родился и вырос в Швеции, – сказал я, не упоминая о том, что слышал разговор Миши с ее подругой в парке.
– Ты швед? – удивилась Миша. – Тогда неудивительно, что ты такой высокий и холодный.
– Холодный? Возможно. А ты вновь приподняла плечо.
Она смутилась и опустила свое левое плечо.
– Знаешь, никогда не замечала, что делаю так, пока ты мне не сказал, – призналась девушка. – А я думала, что тебя зовут Фредерик, а не Фредрик.
– Вообще-то, меня всю жизнь зовут Фредрик – это шведское имя, но, когда я поступил сюда, здесь к моему имени, для удобства, прибавили букву «е». А как твое полное имя?
***
– Мишель, но меня так никто не называет, – усмехнулась я.
Фредерик, точнее, Фредрик, улыбнулся.
– Наверно, тебе ужасно неприятно оттого, что все вокруг неправильно называют твое имя? – поинтересовалась я.
– Ошибаешься: мне абсолютно все равно. Но, надеюсь, хоть ты не будешь обзывать меня Фредериком, иначе, я буду называть тебя Мишель.
Эта угроза заставила меня улыбнуться.
– Договорились, – улыбнулась я. – А сколько тебе лет?
– Много.
– Сколько много?
– Сто восемьдесят восемь.
– Действительно, много. А о чем ты мечтаешь? – спросила я.
Он улыбнулся. Его брови поползли вверх.
***
– О чем я мечтаю? – переспросил я, искренне удивляясь ее наивному вопросу: только молоденькие девушки спрашивают подобное.
– Да… – Миша смутилась. – Мне кажется, чтобы узнать человека… Ну, или кого-то, нужно знать, о чем он мечтает: мечта – это отражение души.
«Какие глубокие рассуждения. Молодец, Миша!» – мысленно похвалил ее я.
– Ну, хорошо. Я мечтаю о двухэтажном деревянном домике, выкрашенном в красный цвет, где-то на берегу озера в Швеции. Мечтаю жить в таком домике один, вдали от всех, – признался ей я.
– Ты так не любишь общество? – тихо спросила она.
– Не вижу в нем никакого смысла: я уже устал от него, а ты к нему еще не привыкла.
– А знаешь, будет классно, если рядом с твоим домиком будут стоять большие деревянные качели! – вдруг воскликнула девушка и мечтательно улыбнулась.
– Зачем? Думаешь, что вечерами я буду на них кататься? – Я даже рассмеялся от ее предположения.
– Причем здесь ты? Эти качели будут для твоих жены и детей! – с широкой улыбкой ответила на это Миша. – Я бы, например, хотела, чтобы около моего дома были качели. Тогда я бы каждое утро каталась на них, завернувшись в одеяло, после пробежки. Дома, в Варшаве, у меня есть качели, но они маленькие.
Мысли этой девушки поразили меня: они были наивными, но очень трогательными, женственными. И сама она, одетая в мою большую для нее футболку, была милой и забавной.
– Твоя очередь: о чем мечтаешь ты? – спросил я, используя ее же метод знакомства с новыми «людьми».
Миша печально улыбнулась и опустила взгляд на пол.
– Нет, мне просто любопытно, – ответила я и принялась расчесать пальцами свои запутанные влажные волосы.
– Тогда не стоило спрашивать: никогда не спрашивай того, что тебя не интересует, – строгим тоном сказал на это вампир. – Хотя, в твоем возрасте…
– Не нужно постоянно делать акцент на моем возрасте! – вспылила я, вскакивая с кресла.
– Успокойся, я не собирался тебя обижать, а хотел сказать, что в твоем возрасте мало кто знает об этом правиле. Кто из твоих родителей находится в Оксфорде?
– Никто! Мои родители доверяют мне! Я не нуждаюсь в их надзоре!
– Тогда кто-то из твоих братьев и сестер? – Фредерик удивленно приподнял брови.
– Нет. Я прекрасно живу одна, – бросила на это я.
– Что за… Твоя семья отпустила тебя сюда совершенно одну? Какое-то сумасшествие! – Он насмешливо усмехнулся и покачал головой.
– Не сумасшествие, а доверие! К тому же, на дворе – двадцать первый век, и пора ломать устаревшую систему! – парировала я.
***
Миша обиделась, надулась, но села обратно в кресло и скрестила руки на груди.
– Мне не нужно было ехать с тобой, – тихо сказала она, скорее себе, чем мне. – Если узнает кто-то из моих, меня убьют!
«Как много человеческих оборотов она употребляет. Только смертные боятся быть убитыми» – недовольно подумал я.
– Я не враг твоей семье, – сказал я, желая унять ее волнение.
– Тогда почему мне запретили общаться с тобой?
Я улыбнулся: все-таки, этой девчонке ничего не рассказали.
– Не знаю, лично у меня с ними никакой вражды нет. К тому же мы с тобой почти незнакомы, и ты не можешь знать о том, каков я на самом деле.
– Я вообще ничего о тебе не знаю. Кто ты, что ты. – Она стала теребить пальцами свои длинные волосы.
– Тогда давай, наконец, нормально познакомимся. Меня зовут Фредрик Харальдсон. Я родился и вырос в Швеции, – сказал я, не упоминая о том, что слышал разговор Миши с ее подругой в парке.
– Ты швед? – удивилась Миша. – Тогда неудивительно, что ты такой высокий и холодный.
– Холодный? Возможно. А ты вновь приподняла плечо.
Она смутилась и опустила свое левое плечо.
– Знаешь, никогда не замечала, что делаю так, пока ты мне не сказал, – призналась девушка. – А я думала, что тебя зовут Фредерик, а не Фредрик.
– Вообще-то, меня всю жизнь зовут Фредрик – это шведское имя, но, когда я поступил сюда, здесь к моему имени, для удобства, прибавили букву «е». А как твое полное имя?
***
– Мишель, но меня так никто не называет, – усмехнулась я.
Фредерик, точнее, Фредрик, улыбнулся.
– Наверно, тебе ужасно неприятно оттого, что все вокруг неправильно называют твое имя? – поинтересовалась я.
– Ошибаешься: мне абсолютно все равно. Но, надеюсь, хоть ты не будешь обзывать меня Фредериком, иначе, я буду называть тебя Мишель.
Эта угроза заставила меня улыбнуться.
– Договорились, – улыбнулась я. – А сколько тебе лет?
– Много.
– Сколько много?
– Сто восемьдесят восемь.
– Действительно, много. А о чем ты мечтаешь? – спросила я.
Он улыбнулся. Его брови поползли вверх.
***
– О чем я мечтаю? – переспросил я, искренне удивляясь ее наивному вопросу: только молоденькие девушки спрашивают подобное.
– Да… – Миша смутилась. – Мне кажется, чтобы узнать человека… Ну, или кого-то, нужно знать, о чем он мечтает: мечта – это отражение души.
«Какие глубокие рассуждения. Молодец, Миша!» – мысленно похвалил ее я.
– Ну, хорошо. Я мечтаю о двухэтажном деревянном домике, выкрашенном в красный цвет, где-то на берегу озера в Швеции. Мечтаю жить в таком домике один, вдали от всех, – признался ей я.
– Ты так не любишь общество? – тихо спросила она.
– Не вижу в нем никакого смысла: я уже устал от него, а ты к нему еще не привыкла.
– А знаешь, будет классно, если рядом с твоим домиком будут стоять большие деревянные качели! – вдруг воскликнула девушка и мечтательно улыбнулась.
– Зачем? Думаешь, что вечерами я буду на них кататься? – Я даже рассмеялся от ее предположения.
– Причем здесь ты? Эти качели будут для твоих жены и детей! – с широкой улыбкой ответила на это Миша. – Я бы, например, хотела, чтобы около моего дома были качели. Тогда я бы каждое утро каталась на них, завернувшись в одеяло, после пробежки. Дома, в Варшаве, у меня есть качели, но они маленькие.
Мысли этой девушки поразили меня: они были наивными, но очень трогательными, женственными. И сама она, одетая в мою большую для нее футболку, была милой и забавной.
– Твоя очередь: о чем мечтаешь ты? – спросил я, используя ее же метод знакомства с новыми «людьми».
Миша печально улыбнулась и опустила взгляд на пол.
