Мой ледяной принц

– Мария…

– А все остальные? Да, есть те, кто знают о моих грешках, но их всего-то четыре вампира! Людишек я не считаю.

– Ты спала со смертными? – Я был поражен.

– Да, спала! Так что, нет! Я не могу! – Она заметалась по комнате, но я не принял ее решения: я схватил ее за руки и притянул к себе.

– Необязательно говорить об этом всему миру. Правду должна узнать только твоя семья. И особенно Миша, – строго сказал я.

– Фредрик, очнись! Родители отрекутся от меня! – насмешливо бросила мне Мария.

– Какие глупости ты говоришь! Думаешь, твои родители такие изверги?

– Фредрик!

– Ты знаешь, что я не отступлюсь.

– Ну, хорошо! Хорошо! Я расскажу Мише! Но зачем родителям? – Мария поморщилась, словно ей было больно даже от мысли о ее родителях.

– Потому что мы с Мишей будем вместе. Ты представляешь, что будет, когда, не зная правды, твои родители узнают о том, что твоя сестра влюбилась в меня? В меня!

– Они обездвижат тебя…

– Да мне плевать на это! Они не дадут нам быть вместе, считая, что я – подлец и негодяй, распутник и соблазнитель их старшей дочери! А если ты скажешь только Мише, она простит меня, вернется ко мне, но будет страдать, потому что ей придется разрываться между мной и своей семьей. Если тебе плевать на меня, то подумай о Мише!

Мария расплакалась, но ее слезы не тронули меня: она должна была открыть Мише свою тайну!

– Я все ей расскажу… Но только ей и родителям, – сказала она, вытирая слезы ладонями.

– А также твоим братьям и Маришке, – жестоко добавил я.

– Да ты меня в могилу сведешь своими требованиями!

– Тебе разве не надоело прятаться? Постоянно скрывать все от семьи? Никто не осудит тебя! Это – твоя жизнь, и ты можешь распоряжаться ею по своему усмотрению. Какая тебе разница на мнение окружающих? Я живу с дурной славой уже три года, и никто еще ни слова мне не сказал. Бросай свою двойную жизнь и расскажи обо всем родителям – это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации! – настойчиво сказал я.

– Отлично! Только поклянись мне, что об этом будет знать только моя семья!

– Мария… – усмехнулся я, отпуская ее. – Я молчу уже три года, а ты просишь об этом сейчас?

– Я позвоню Мише. Если хочешь, при тебе.

– Она отключила телефон. Поезжай к ней и к семье. Если можешь, полетим со мной сегодня. Ближайшим рейсом.

– В таком виде? – усмехнулась Мария. – Мне нужно хотя бы полчаса, чтобы переодеться.

– Так вперед, а я пока закажу билеты на ближайший рейс до Варшавы, – нетерпящим возражения тоном сказал я, доставая из кармана телефон.

Мария скрылась в своей спальне, а я позвонил в аэропорт и заказал билеты… А затем сел на диван и закрыл глаза. Я был морально вымотан, но не давал себе отдыха: я должен был вернуть Мишу.

Только бы она простила меня. Ведь, как ни крути, я был виноват: я имел великолепный случай рассказать ей правду, но упустил его. И да, я спал с ее сестрой. Я – великий грешник.

***

Я так долго лежала под одеялом, что мне надоело даже это любимое мое занятие. Возможно, уже прошло пару дней. Мне стало скучно находиться одной, поэтому я вышла из своей комнаты и направилась в комнату Маришки. Обычно я боялась беспокоить ее, так как побаивалась Маркуса, но сейчас его не было дома, и я смело шла, чтобы поговорить с сестрой. Хоть о чем-нибудь!

– Да, Маркус…  Боже мой, любимый, мне очень жаль! Куда же он мог исчезнуть?

«Голос Маришки. Опять болтает по телефону со своим мужем. Но они разговаривают о Седрике – это ясно как божий день!» – удивилась я и остановилась на полпути, чтобы послушать дальнейший разговор, с надеждой узнать о положении Седрика чуть больше того, что уже знала.

– А эта Вайпер? Было бы отлично, если бы она заболела и умерла, – с ненавистью в голосе сказала Маришка.

«Вайпер – смертная? Как? Седрик любит человеческую девушку?» – Эти мысли так поразили меня, что я впала в ступор и схватилась рукой за стену. Я даже не представляла, что такое было возможно… Но ведь это и невозможно!

«Как это случилось? Но это бред! Седрик не мог полюбить человека! Это противоестественно! Но вдруг это правда? Ведь тогда, в Карловых Варах, он с такой любовью говорил о ней… Такие слова… Да, он любит ее, и тогда я была даже поражена силой его любви к ней… А она – смертная… Теперь все понятно: вот почему их разлучили и спрятали ее от него! Они ведь в ужасе! И Маришка тоже знает! Так вот почему она и ее муж так ненавидят эту бедную Вайпер! Бедный Маркус! И бедный Седрик!» – вихрем пронеслось в голове.

Эти мысли так заняли мое сознание, что на время я забыла о своей личной трагедии. Забыла о Фредрике.

«Моя сестра и все Морганы так страдают! А тут еще и я со своей дурацкой любовью! Да что стоит моя печаль по сравнению с печалью Седрика и всей его семьи! Я должна уехать сейчас же! Я здесь лишняя, ненужная! Пани Морган даже не вышла поприветствовать меня, хотя всегда относилась ко мне очень дружелюбно. А пан Морган был холодным и угрюмым… Все, я улетаю в Варшаву!» – твердо решила я.

– Миша?

Я вздрогнула и вернулась в реальность: в конце длинного, каменного, светлого коридора стояла Маришка. Она пронзительно смотрела на меня, словно спрашивая себя о том, что я успела услышать из ее разговора с мужем.

– О, это ты? – как ни в чем не бывало, сказала я, ведь не могла признаться ей в моей любознательности насчет Седрика и его трагедии. – Мне надоело быть одной, и я пошла к тебе. – Я быстро подошла к сестре.

– Тогда почему ты стояла посреди коридора?

Взгляд Маришки отчетливо говорил о том, что она была неудовлетворена моим ответом.

– Я решила, что хочу улететь домой. К нам домой, – торопливо сказала я, чтобы сбить ее с толку.

– В Варшаву? – удивилась сестра.

– Ну да, а куда же еще? – с иронией ответила я, разглядывая большой портрет на стене.

– Прямо сейчас?

– Это затруднительно?

– Миша… Ну как так можно? Захотела – прилетела, захотела – улетела! Тебе нужно быть серьезней! – недовольным тоном сказала Маришка.

Ее слова задели меня, но я твердо решила, что не должна висеть на ее шее, поэтому опять притворилась дурочкой.

– Понимаешь, я думаю, что дома мне станет легче. И там будет папа: он защитит меня, если Фредрик приедет за мной, – уверенным тоном солгала я.

– Ты же не хотела лететь в Варшаву, – недоверчиво спросила Маришка.

– Я передумала. Что ж, если ты не можешь дать мне свой самолет, я полечу рейсовым.