Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Мой ледяной принц
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Фильмы снимают для глупых смертных, – сказал я, недовольный тем, что Миша была так зависима от человеческой кинопродукции.
– Значит, я тоже глупая.
Это было сказано таким искренним и серьезным тоном, что я невольно улыбнулся и поцеловал Мишу прямо в губы.
Миша совсем не умела целоваться, хоть и пыталась отвечать на мои поцелуи. Но ее неловкие попытки приводили меня в восторг, восхищение и трепет. Это были лучшие поцелуи в моей жизни. Лучшие и долгожданные, ведь это были поцелуи Миши, которую я любил, и которая любила меня.
– Ты прелестно целуешься, – искренне похвалил я Мишу, когда мы прервали свое прекрасное занятие.
– Ну, прости, у меня не было ста восьмидесяти восьми лет, чтобы потренироваться! – обиженно буркнула она.
– О чем ты? Это было восхитительно, – подбодрил ее я. И я не лгал. – Тебе нравится, когда я целую тебя?
– Пожалуйста, не спрашивай меня об этом… Это так… – Миша вдруг сильно смутилась.
– Непривычно? – подсказал я.
– Непонятно. И ты непонятный!
– Ты говоришь это уже в сотый раз, – усмехнулся я, взяв ее ладони в свои.
– И ты еще не раз это услышишь. – Миша ослепительно улыбнулась. Ее улыбка сияла неподдельным счастьем. – Боже, неужели я это сказала?
– Что сказала?
– Призналась тебе. Я ведь собиралась всю жизнь молчать о своих чувствах.
– Я безумно счастлив, что ты передумала. И, клянусь, ты никогда не пожалеешь об этом.
– Ты убрался в своем доме? – спросила Миша.
Как это было на нее похоже – задавать вопросы не по теме.
– Да, но мебель привезут только к обеду, – ответил я.
– А холодильник?
– Зачем нам холодильник?
– А где я буду хранить пакеты с кровью?
***
Фредрик посмотрел на меня, как на безумную.
– Мы будем охотиться, – сказал он очень серьезным тоном.
– Но я не хочу… Я не готова, – призналась я: меня пугала даже мысль об убийстве.
– Тебе нужно учиться, – настойчиво сказал Фредрик.
– Не дави на меня! – Я нахмурилась. – Думаешь, это так легко? Ты же знаешь, что я люблю людей!
– Хорошо. Я буду учить тебя только тогда, когда ты сама попросишь об этом, – сказал он. – Ну, панна Мрочек, поедем в твой новый дом?
Я была безумно, невероятно счастлива! Мысли о том, что отныне между нами не было секретов, и что теперь мы были вместе, и будем жить под одной крышей, приводили меня в восторг и смятение.
– Да, поедем!
Мы поднялись со ступенек. Фредрик пошел в дом за моими вещами.
– Кажется, трех шкафов нам не хватит, – с иронией в голосе сказал он, проходя мимо меня с моими сумками.
– Да, я люблю часто менять наряды! – весело отозвалась я. – Но это не все: большая часть моей одежды осталась в Варшаве.
– Тогда нужно заказать еще десять шкафов. – Фредрик делал уже второй подход.
Моих сумок было так много, что багажник и задние сидения машины Фредрика были заняты ими полностью.
Когда все было сложено, Фредрик подошел ко мне и поцеловал меня долгим, немного настойчивым поцелуем, а я обняла его и закрыла глаза от удовольствия.
– Поедем? – с улыбкой спросил он.
– Подожди, еще не все. Мне нужно… – Я замолчала.
– Конечно, иди, – ответил он, поняв меня без слов.
Мне нужно было в последний раз попрощаться с Мэри. Это утро было наполнено счастьем, и я почти забыла о том, что моей подруги больше не было. И никогда не будет. Я зашла в ее комнату, обвела ее взглядом и подошла к двери.
– Спасибо за все, Мэри. И… – Но слово «прощай» застыло на моих губах: я не могла отпустить ее. – Пока. – И со слезами на глазах я закрыла дверь дома и положила ключ под коврик на пороге.
– А мой велосипед? – тихо сказала я Фредрику, вспомнив о своем синем друге, который сиротливо стоял рядом с розовым велосипедом. Велосипедом Мэри.
– Заберем его позже, – сказал Фредрик, взяв меня за руку. Он сильно промок, когда переносил в машину мои сумки.
– Он нужен мне сейчас. Я не хочу, чтобы мы возвращались сюда, – прошептала я.
Фредрик молча подошел к синему велосипеду, порвал на нем цепочку, положил его на крышу своей машины, достал откуда-то веревку и привязал его к ней. И все это под дождем. Затем он открыл для меня дверцу машины, и я быстро юркнула в нее. Он сел за руль. Я сидела рядом с любимым и не верила в то, что все кончилось: я покинула дом Мэри и ехала в дом моего Фредрика. Нет. В наш дом.
***
– Мои родители очень удивятся, когда узнают о том, что мы полюбили друг друга и что мы вместе! – вдруг весело сказала Миша.
Ее слова заставили меня саркастически усмехнуться: «удивятся» – не то слово. «Сойдут с ума» или «придут в бешенство» – так было бы правильнее.
«Черт, как я мог забыть об этом? Миша ничего не знает обо мне и Марии. Получается, я просто обманываю ее, когда говорю, будто не знаю, почему ее родители настроены против меня. А ведь Миша очень ранима, и произойдет что-то ужасное, если она узнает обо мне и ее сестре не от меня. Я должен рассказать ей об этом, прежде чем ей расскажет кто-то другой, но уже в других красках», – пронеслось в моей голове, и мне стало жутко неприятно от осознания того, что я, действительно, был обманщиком.
– Это точно, – вслух сказал я.
– Значит, я тоже глупая.
Это было сказано таким искренним и серьезным тоном, что я невольно улыбнулся и поцеловал Мишу прямо в губы.
Миша совсем не умела целоваться, хоть и пыталась отвечать на мои поцелуи. Но ее неловкие попытки приводили меня в восторг, восхищение и трепет. Это были лучшие поцелуи в моей жизни. Лучшие и долгожданные, ведь это были поцелуи Миши, которую я любил, и которая любила меня.
– Ты прелестно целуешься, – искренне похвалил я Мишу, когда мы прервали свое прекрасное занятие.
– Ну, прости, у меня не было ста восьмидесяти восьми лет, чтобы потренироваться! – обиженно буркнула она.
– О чем ты? Это было восхитительно, – подбодрил ее я. И я не лгал. – Тебе нравится, когда я целую тебя?
– Пожалуйста, не спрашивай меня об этом… Это так… – Миша вдруг сильно смутилась.
– Непривычно? – подсказал я.
– Непонятно. И ты непонятный!
– Ты говоришь это уже в сотый раз, – усмехнулся я, взяв ее ладони в свои.
– И ты еще не раз это услышишь. – Миша ослепительно улыбнулась. Ее улыбка сияла неподдельным счастьем. – Боже, неужели я это сказала?
– Что сказала?
– Призналась тебе. Я ведь собиралась всю жизнь молчать о своих чувствах.
– Я безумно счастлив, что ты передумала. И, клянусь, ты никогда не пожалеешь об этом.
– Ты убрался в своем доме? – спросила Миша.
Как это было на нее похоже – задавать вопросы не по теме.
– Да, но мебель привезут только к обеду, – ответил я.
– А холодильник?
– Зачем нам холодильник?
– А где я буду хранить пакеты с кровью?
***
Фредрик посмотрел на меня, как на безумную.
– Мы будем охотиться, – сказал он очень серьезным тоном.
– Но я не хочу… Я не готова, – призналась я: меня пугала даже мысль об убийстве.
– Тебе нужно учиться, – настойчиво сказал Фредрик.
– Не дави на меня! – Я нахмурилась. – Думаешь, это так легко? Ты же знаешь, что я люблю людей!
– Хорошо. Я буду учить тебя только тогда, когда ты сама попросишь об этом, – сказал он. – Ну, панна Мрочек, поедем в твой новый дом?
Я была безумно, невероятно счастлива! Мысли о том, что отныне между нами не было секретов, и что теперь мы были вместе, и будем жить под одной крышей, приводили меня в восторг и смятение.
– Да, поедем!
Мы поднялись со ступенек. Фредрик пошел в дом за моими вещами.
– Кажется, трех шкафов нам не хватит, – с иронией в голосе сказал он, проходя мимо меня с моими сумками.
– Да, я люблю часто менять наряды! – весело отозвалась я. – Но это не все: большая часть моей одежды осталась в Варшаве.
– Тогда нужно заказать еще десять шкафов. – Фредрик делал уже второй подход.
Моих сумок было так много, что багажник и задние сидения машины Фредрика были заняты ими полностью.
Когда все было сложено, Фредрик подошел ко мне и поцеловал меня долгим, немного настойчивым поцелуем, а я обняла его и закрыла глаза от удовольствия.
– Поедем? – с улыбкой спросил он.
– Подожди, еще не все. Мне нужно… – Я замолчала.
– Конечно, иди, – ответил он, поняв меня без слов.
Мне нужно было в последний раз попрощаться с Мэри. Это утро было наполнено счастьем, и я почти забыла о том, что моей подруги больше не было. И никогда не будет. Я зашла в ее комнату, обвела ее взглядом и подошла к двери.
– Спасибо за все, Мэри. И… – Но слово «прощай» застыло на моих губах: я не могла отпустить ее. – Пока. – И со слезами на глазах я закрыла дверь дома и положила ключ под коврик на пороге.
– А мой велосипед? – тихо сказала я Фредрику, вспомнив о своем синем друге, который сиротливо стоял рядом с розовым велосипедом. Велосипедом Мэри.
– Заберем его позже, – сказал Фредрик, взяв меня за руку. Он сильно промок, когда переносил в машину мои сумки.
– Он нужен мне сейчас. Я не хочу, чтобы мы возвращались сюда, – прошептала я.
Фредрик молча подошел к синему велосипеду, порвал на нем цепочку, положил его на крышу своей машины, достал откуда-то веревку и привязал его к ней. И все это под дождем. Затем он открыл для меня дверцу машины, и я быстро юркнула в нее. Он сел за руль. Я сидела рядом с любимым и не верила в то, что все кончилось: я покинула дом Мэри и ехала в дом моего Фредрика. Нет. В наш дом.
***
– Мои родители очень удивятся, когда узнают о том, что мы полюбили друг друга и что мы вместе! – вдруг весело сказала Миша.
Ее слова заставили меня саркастически усмехнуться: «удивятся» – не то слово. «Сойдут с ума» или «придут в бешенство» – так было бы правильнее.
«Черт, как я мог забыть об этом? Миша ничего не знает обо мне и Марии. Получается, я просто обманываю ее, когда говорю, будто не знаю, почему ее родители настроены против меня. А ведь Миша очень ранима, и произойдет что-то ужасное, если она узнает обо мне и ее сестре не от меня. Я должен рассказать ей об этом, прежде чем ей расскажет кто-то другой, но уже в других красках», – пронеслось в моей голове, и мне стало жутко неприятно от осознания того, что я, действительно, был обманщиком.
– Это точно, – вслух сказал я.
