Привет, Яга!

Два оврага спустя я ненавидела всех косых скопом, но этого – особенно.

С утра пораньше ушастый придурок разбарабанился под окном. Васька тоже проснулся, но он и так почти не спит. Когда я вылезла на крыльцо, серый чудик начал прыгать вокруг и верещать. Ну, предположим, прикольно, что я вдруг его поняла. Всю жизнь мечтала с зайцами разговаривать!

Отдельных слов в странном говоре не наблюдалось, – похоже, зайцы речь на части не делят, однако смысл дошел: вроде как меня куда-то звали, причем зайчик был еще и провожатым. Он быстренько выдал эту весть и сразу порскнул в сторону леса. Я заорала, чтобы подождал, но таких слов этот поганец, похоже, еще не выучил.

Ужасно, что Васька был с зайцем заодно. Он бодро ломанулся в кусты и начал там призывно мяукать. Пришлось бежать следом. Уже через пять минут моя чудная модная пижама не была похожа на чеширского кота – хвост оторвался, а сейчас, после часа ужасного кросса, все было хуже некуда. Настроение портилось. В ответ в жаркой дали громыхнул раскат. Кот оглянулся на меня. Ну не люблю я носиться по лесам, не умывшись с утра!

Придурошный проводник резко развернулся и попал под ноги. Тоже мне, Белый Кролик! Я чуть не упала, села прямо на землю и попыталась понять, чего он там опять лопочет. Выходило, что мы почти пришли. Вроде. Можно было разобрать еще ощущения ушастого: «хозяин» (уважение, страх, обожание – какая сложная гамма чувств!) и «мы идем вместе» (слишком медленно).

– Как это медленно? Ты с дуба рухнул, заяц? – я хотела заорать на него, но получился какой-то сип, в горле давно пересохло.

Заяц сердито защелкал в ответ. Даже не знала, что они на такие звуки способны. Под руку влезла теплая голова кота. Васька, как всегда, свеж и бодр, будто не носился с утра пораньше по кустам и канавам. На черной шерсти ни грязи, ни листочка. А я собрала на себя, кажется, всю паутину по пути. Вспомнились наши дорожки – удобные и быстрые. Но для прокладки такой надо было знать, куда идешь. Как известно, от этого зависело, куда ты попадешь. А тут – один лопочет, фиг поймешь, а другой вообще мяукает. Вот и разбирайся.

– Далеко еще переть-то? – спросила я у зайца.

В ответ пришлось выслушать еще одну порцию того же самого: «хозяин», «быстро», «праздник». Ого. Что-то новенькое! Похоже, меня пригласили на праздник. Мог бы и сразу сказать. Я оглядела себя и подумала, что лучше от этих двух животных сбежать по-тихому. Вот только дорогу назад мне одной не найти. Провожатые смотрели в сторону очередных кустов, – наверное, выбирали погуще и с колючками.

Я огляделась. Лес вокруг затих. Он ожидал моего решения. Тихо, вежливо, терпеливо. Птицы примолкли. Даже травинки и букашки замерли. Кажется, для всех это и вправду важно. Я поднялась, отряхнулась, натянула на голову капюшон с ушками, чтобы за шиворот не летела всякая дрянь, и приготовилась дальше бежать за серым зайцем.

Путь завершился внезапно – после очередных кустов меня ожидал спуск на пятой точке в огромную яму. Ногам стало вдруг холодно, внизу хлюпало и чавкало. Между корнями извивалась чистейшая струйка лесного ручья. Мне все равно уже было до мокрых ног. Плюхнувшись на колени, я принялась пить эту воду так, будто все утро таскалась по пустыням.

Вода была вкусной. После первого же глотка жить стало гораздо легче. Надо мной раздался тихий многоголосый вздох. Я подняла голову. Вокруг высились склоны оврага, поросшие травой. Мы как будто находились на дне огромного природного амфитеатра. Ручеек, который так здорово меня напоил, рождался здесь же – вытекал из-под камней и бежал дальше, весело и живо напевая. Он напоминал первоклассника с портфелем чистых тетрадок, с головой, свободной от лишних знаний, с букетом в потной ладошке и весной в сердце.

Я окунула руки в водичку и с удовольствием умылась. В ответ опять что-то зашелестело и задвигалось взволнованно. Я ойкнула и села прямо в мокрую траву, когда заметила, что склоны оврага были живыми. Вокруг шевелились и вздыхали множество существ. Похоже, все жители леса собрались тут.

Ко мне, пыхнув ярким хвостом в солнечном луче, приблизилась лиса. На секунду почудилось, что это старый придворный, сточивший зубы на множестве интриг. Лис коротко призывно тявкнул. Его мысли были мгновенными, кристально ясными и запутанными одновременно. Во всяком случае, они были на порядок богаче заячьих.

– Приветствую лесную хозяйку на нашем торжестве и зову ее к лесному хозяину, – так можно было перевести эту речь.

Я пошла следом за роскошным хвостом. Богатая темно-медная шкура вспыхивала, попадая в косые солнечные лучи, которые проникали на дно этого лесного храма. Деревья высились далеко над головой, как колонны. На верхней кромке оврага появлялись в тенях и пропадали в солнечном свете неясные фигуры то ли людей, то ли лесных духов. На средних ярусах-склонах за нами следили тысячи живых глаз, носов и ушей, а внизу травы и цветы радостно касались моих ног.

Лис подвел меня к вывороченной коряге, на которую, наконец, удалось нормально сесть. Радостное волнение «аудитории» расходилось волнами и накатывало на меня. Коряга оказалась теплой и вроде даже мягкой на ощупь. Все явно чего-то ждали.

Я даже не сильно удивилась, когда совсем рядом с моим лицом, среди темных извилистых древесных жил, вдруг открылся желтый и очень живой глаз. Похожий на человеческий, только намного больше. Глаз моргнул корой-веком, и я кивнула в ответ. Говорить было невозможно – язык разучился это делать. Кажется, я все-таки еще способна удивляться! Коряга медленно зашевелилась, пришлось тут же сползти с нее.

Вокруг заклубились тягучие, одеревеневшие, но невероятно понятные мысли хозяина леса. Они были длинными, как змеи, но простыми, как сама жизнь. Я почувствовала его думы так ясно, что подняла руку и прикоснулась пальцем к одной из шевелящихся ленточек.

– Приветствую новую Ягу на празднике по случаю рождения нового источника на который собрались все жители леса чтобы познакомиться с ним и увидеть юную Ягу – хозяйку леса которую все ждали так как всем любопытно на нее посмотреть хотя любопытство – это чувство живых и юных но хозяин леса тоже пришел так как он должен приветствовать новый источник.

Когда я «размотала» постепенно эту мысль-фразу и дошла до конца, вокруг раздался еще один многоголосый вздох. Меня ждала следующая.

– Юная Яга первой познакомилась с новым источником как и было заповедано так как она первая среди нас должна идти всегда впереди во всех новых делах таких как рождение источника ибо дело это очень важное.

Еще один общий «Уффф».

Складывалось ощущение, что хозяин леса говорит одновременно от лица всех, так единодушно все ухали в конце каждой воспринятой мною фразы.

Теперь вокруг вились уже несколько змеек. Я выбрала ту, которая была на вид короче и поярче. На ней как будто был выписан симметричный узор:

– Мы рады мы рады мы рады мы рады мы рады мы рады мы рады мы рады мы рады тебе Яга!

Эта теплая мысле-змейка не пропала после прочтения. Она так понравилась мне, что захотелось обернуть ее вокруг руки и забрать с собой. На память. Как будто услышав, странная пестрая ленточка тут же скользнула и действительно закрутилась вокруг моего запястья.

Лесной народ шумно обрадовался – уханье и вздохи стали раздаваться нестройно со всех сторон.

Хозяин взметнул вверх корневище, хор немедленно остановился. Очередная фраза мельтешила перед глазами, чтобы я ее поскорее прочла.

– Теперь все остальные должны пойти и поприветствовать новый источник так как они будут встречаться с ним каждый день и он будет поить их своей водой потому что источники ручьи и реки – это тоже жители нашего леса.

Мне оставалось только кивнуть в ответ. Разговаривать я, похоже, еще долго не смогу – так странно было все происходящее.

К источнику тем временем потянулось зверье. Разношерстная толпа склонилась над прозрачной водяной жилкой. Все пили понемногу и отходили, исчезая в зарослях. Лесных жителей было так много, что берег стал на время шевелящимся и живым. Я глядела на живность, которую видела до сих пор только в зоопарках. Никогда не любила животных, а вот теперь нахожусь среди них, и никаких решеток-сеток-оград! Можно было бы испугаться, если бы не чувство нереальности. Мелькали среди зверей и существа, больше или меньше похожие на людей. Чаще всего в зеленой одежде. То юркие, как лисы, то медленные, как ожившие деревья.

Лесной хозяин пошевелился, и я поняла – вовсе это не коряга. Передо мной разогнулась высоченная фигура. Под корой ходили деревянные мускулы. Глаза (теперь стал виден и второй) светились и жили. В голове сама по себе возникла мысль, что Лесовик прощается со мной.

В ответ я подумала, что это был самый обалденный праздник в моей жизни. Лесному хозяину, похоже, было достаточно. Или, наоборот, – все равно до моих мыслей? Он моргнул и тут же исчез, как будто его удалили с картинки леса. Я вдруг вспомнила про своего кота и тут же увидела, как Васька вместе с остальными пьет из источника.

Ко мне приблизилась одна из фигур, больше других напоминавшая человека. Она была обвешана разнородными предметами. Где-то среди этой коллекции хранилась и моя салфеточка. Я сразу узнала этого чудика и выдавила из себя разумную речь:

– Привет, Аук.

– Аук! О, как приятно, что вы помните меня! Привет, чувиха. Как сама-то? – Эхо был в своем репертуаре. Стоило с ним заговорить, и трещал он, если честно, не затыкаясь. – Экий прекраснейший день, вы не находите? Ух ты, какую цацку в презент тебе сунули! Вещуга – раритет. Это вы храните, обязательно храните, слышите! Нет у вас морального права подарок общий пофигачить и спустить ни за грош.

– Я… Э… Что-то не врубилась. Ты… вы о чем?

– Да вот об этом же! – Аук указал на мою руку, которую все грела пестрая змейка-мысль.

– А разве это надолго? Я думала… она как бы… выветрится потом. Это же мысль. Вроде.

– Вроде, конечно, да! Вы, как всегда, правы. Хотя, блин, знаешь. Если по существу, бывают такие мыслишки… Их из головы-то не уберешь никак, а уж вытянутую, да к тому же общую… Коллективное сознание! Врубилась?

– Д-да, – протянула я в ответ. Эти его смены стиля просто выбивала из колеи, хотя вообще Аук мне нравился. Сейчас – особенно, хоть поговорить с ним можно.

– Да-да. Прекрасный день! Новый источник – круть нереальная! Их все меньше и меньше рождается, вы знаете? Именно по этой причине тут все как очумелые – рады, значится. Вот-то и вот! А хотите, я вас до дому провожу?

Я очень хотела, чтобы кто-нибудь проводил меня до дома, хотя покидать чудесное место оказалось жалко. Тут было очень покойно и радостно.

Аук вдруг очутился за несколько деревьев от меня и задорно крикнул:

– Ау… – и снова он уже рядом, жутко довольный собой.

– Ух ты! – восхитилась я, чтобы порадовать лесное Эхо. – Так вот вы как… э-э-э… работаете. Здорово!

– Здорово! Точняк! Моя работа – это, знаете ли, искусство. Кайф ваще!

Мы возвращались домой. Васька скользил рядом, Аук то и дело неожиданно исчезал, появлялся далеко впереди и аукал. Похоже, эта игра ему никогда не надоедала. Не сразу я поняла, что таким образом он ведет, показывает дорогу. В перерывах Эхо просто шагал рядом и трещал как сорока.

Обратная дорога заняла не так уж много времени. Может, пословица про попутчика не врет, а может, у лесных духов есть своя магия на этот случай. Уже очень скоро я заметила просвет в деревьях и крышу моего домика. На прощание Аук стал неожиданно серьезен: