Разговор с автором

– И что?

– Ну, мне бы показалось не логичным, такое придумать. Он столько денег спускает и ради чего? Придумать аппарат, который будет не над землей летать, а треугольником в космос и обратно? Это же просто быстрый самолет, получается. А самолеты же и так существуют…

– Ты это к чему?

– К тому, что логика действия зависит от опыта. Я никогда про космические полеты ничего не читал и не смотрел до этого. И всю передачу сидел, не мог понять, зачем это все… А люди, которые паранормальными явлениями занимаются… Там же тоже куча всего нелогичного, как нам, обычным человекам, может показаться. Но для тех, кто в курсе, кто в этой же сфере варится, это выглядит очень даже логично.

Алиса могла лишь сидеть и понимающе кивать. У нее явно нечего было добавить. Тогда я решил перейти на более простые примеры:

– Мы с тобой видели, как люди подходят к незнакомцам на улице просто так. И я сам сейчас в кофейне сижу с едва знакомой девочкой. Ходить в литературный кружок за ней начал даже.

Она улыбнулась.

– Если Настасья Евгеньевна таких поступков не видела, то это ее проблема. Напиши просто, что он решил это ни с того ни с сего. Взбрело ему в голову и все. И никак оправдывать не надо.

Алиса продолжала смотреть на меня внимательно, хлопая глазами.

– В конце концов, вспомни ужастики эти дурацкие, в которых герой идет в подвал ночью, хотя всем очевидно, что не надо этого делать. Тоже не логично же. А прокатывает!

– Блин, и правда… – удивилась она.

И потом мы продолжили обсуждать ее рассказ. Про мои проблемы она так и не спросила. Да, я и сам про них уже забыл. Так хорошо было там с ней сидеть. Хорошо было отвлечься. Когда я слушал Алису, реальная жизнь со всеми ее неурядицами ненадолго переставала существовать. Жаль лишь, что ненадолго. Следующим утром снова надо было туда, в мою плохую реальность с кучей проблем.

Наступил вторник. Я сел в такой привычный мне автобус. Вернее, даже не сел, а протиснулся. Обычно в это время людей уже не бывает. Все же, большая часть нашего населения продолжает работать с восьми. Самоубийцы, честное слово. Но произошел какой-то сбой во вселенной, и автобус, в котором обычно человек пятнадцать от силы набирается, сегодня был просто переполнен. Я встал у окна и смотрел, как наперегонки бегут вниз капли. Вокруг меня люди в сырых плащах с большими портфелями толкались и обтирались о мою ветровку. Какая-то маленькая девочка даже умудрилась наступить мне на рабочие ботинки. В этот момент я вспомнил Свету с ее сменкой и пожалел, что сам таковой не ношу. Мама той девочки, вроде как, постаралась извиниться и сделала очень виноватое лицо, но ее слов я не слышал, просто кивнул пару раз и отвернулся обратно. В наушниках играла какая-то знакомая песня с радио «Максимум». Такая песня, вроде известная, но не настолько, чтоб помнить ее название или хотя бы группу. Просто я ее уже где-то много раз слышал и, возможно, даже знаю слова. У меня абсолютно не было сил, потому что сегодня утром я конкретно проспал и не успел забежать даже за кофе. Голодный и сонный я тащился до остановки под дождем, весь промок. А теперь еще всякие дети ходят по моей обуви, как по асфальту, а мужики, которые раза в два больше меня, толкаются своими сырыми портфелями и куртками. Забавно, что до моей встречи с Алисой я как-то очень пассивно реагировал на подобного рода ситуации. Они не вызывали у меня столько гнева. Скорее, я относился к жизни без особого энтузиазма. И не удивлялся заговорам судьбы. Теперь же у меня часто складывается ощущение, что я страдаю лишнего. Что всего вот этого я не заслужил, а заслужил, чтоб со мной происходило что-то хорошее. Я возненавидел страдать, но страдания продолжали меня преследовать.

Злой и уставший я доплелся до салона, снял свою вымокшую ветровку и повесил на вешалку к прочим, таким же мокрым, курткам. Дойдя до своего стола, я еще обнаружил, что с обуви тоже накапало грязи. При чем, не только с моей. Вся плитка была, мягко говоря, не в самом красивом виде. В обед уборщица ругаться будет. Точно будет.

Шаркая по полу такими же грязными ботинками, к моему столу подошел Гриша. Мы перекинулись парой фраз о том, как все плохо, что завтра будет собрание и, что надо бы уже что-то делать. Но делать я ничего так и не начал. Сидел, прокручивал ленты соцсетей. За целый день не было ни одного клиента. Хотя, чего это я удивляюсь? А за окнами продолжал лить и портить всем настроение надоедливый дождь. Света мерзла на крыльце, мочила офисную обувь, поглощенная своей зависимостью от сигарет. А я смотрел на то, как она заходила в салон после перекура и думал: «Бедная…» Как ходили на улицу другие коллеги я, кстати, не замечал. Хотя знал, что все курили. Просто именно на злую Свету постоянно падал мой взгляд. Наверно, я хотел увидеть в ее глазах, что она, наконец, успокоилась. Но нет… Так и не увидел.

С работы я ехал опять весь мокрый в забитом автобусе с очень похожей на утреннюю кучей людей. Так что, когда добрался до кофейни, был уже насквозь вымокший со всех без исключения сторон. Я зашел в большую стеклянную дверь. В ушах у меня прозвенел колокольчик, как тот, что звенит в фильмах на таких же дверях в таких же кофейнях. Вот только тут никакого колокольчика никогда не было.

– Добрый вечер! – раздался радостный женский голос.

Я даже сначала не понял, что это было и кому адресовано, потому что сильно устал и плохо соображал. Но, повернув голову к бару нашел там ту самую милую девушку по имени Алина, которая мне тут особенно приглянулась. Она улыбнулась мне и кивком пригласила за стойку.

– Вам как обычно? – продолжая улыбаться, сказала она.

– Эм-м, да, – притормаживая отвечал я.

– С собой или здесь?

– Здесь, наверно…

Алина кивнула и повернулась к кофемашине.

– Ну и погодка сегодня… – бормотала она.

Эта бармен всегда была милой и участливой, но сегодня выходило как-то даже очень мило и слишком участливо. Может, это потому, что я в кафе был один? Дождливый вечер вторника… Ясно дело, никому не захочется в такое время прогуляться до кафе. А Алине здесь одной, наверно, было скучно. Все-таки она такая жизнерадостная и веселая. До тошноты. Таким людям, мне кажется, другие люди просто необходимы.

– Да, погода – кошмар.

– Вот, – она протянула рулон бумажных полотенец, – вытритесь. А то замерзнете.

– Спасибо, – ответил я, взял рулон и медленно начал промакивать лицо оторванными полотенцами.

– А вашей подруги я сегодня не видела… – продолжила разговор Алина.

Я знал, что она ее сегодня не видела. Потому что ее тут и не должно было быть сегодня. Алиса еще вчера предупредила, что пойдет к Настасье Евгеньевне последний раз проверять рассказ. Потом они вместе его отправят на конкурс. Так что я знал, что буду в кафе один. Зачем, спрашивается, вообще шел сюда? И зачем остался? Без нее тут как-то пусто и совсем не интересно. Даже сложно представить, что было раньше такое время, когда я приходил сюда, а Алисы еще не было в моей жизни. И я так же один тут сидел. Даже без милой девушки-бармена… Какая скукота. С другой стороны, мне это кафе изначально нужно было для того, чтоб есть. Сейчас же я тут ем скорее из необходимости общения с Алисой. А так давно бы надо было перейти на домашнее питание. Тут сейчас еще с деньгами проблемы начнутся. Кафе будет не по карману. Так что надо прекращать здесь кушать и закупиться гречкой и сосисками. Чем-то дешевым и не сложным в готовке. Точно. Завтра, если будет не так дождливо, зайду в магазин.

Пока мои сэндвичи сначала готовились, а потом мною поедались, Алина продолжала мило беседовать со мной о погоде, еде в кафе и прочих мелочах, о которых обычно разговаривают из уважения с едва знакомыми людьми. А потом я сытый добрался до дома, развешал по батарее всю, прямо всю свою одежду, даже ботинки и уснул без задних ног.

Утро началось с громких голосов на лестничной клетке. Подумал сначала, что строители пришли, наконец-то, доделывать ремонт. Но нет… Когда выходил из квартиры, никаких признаков рабочей бригады обнаружено не было. Только зря разбудили раньше будильника. Который я там день уже не высыпаюсь?

Маневрируя между лужами, я дошел до салона и, топая и ерзая на коврике перед входом, попытался стрясти с ботинок как можно больше влаги. Мимо меня быстрым шагом и с высоко поднятой головой прошел Гриша. Он ни на секунду на коврике не задержался, и, шаркая по плитке оставил за собой размашистые грязные следы.

– Опасный ты, – сказал я ему, когда закончил отряхивать ботинки и подошел к своему столу.

– Ты о чем?

Я опустил глаза вниз и кивнул в сторону лужицы, образовавшейся под стулом Гриши.

– Собрание же сегодня.

– А-а-а… Да какая уже разница?! – бодро ответил Гриша. – Что они мне сделают? Уволят?

Он высокомерно усмехнулся и продолжил пялиться в свой монитор, а я скривил губы и подумал: «А действительно… И что я парюсь?»

Перед самым собранием я решил сходить до туалетов, потому что неизвестно, на сколько это все может затянуться. А вернувшись увидел, что уже пришел региональный директор вместе со своей помощницей. Они стояли и перешептывались о чем-то в сторонке, пока наши перетаскивали стулья в центр салона и рассаживались полукругом. Только я повернулся в направлении своего стола, чтоб тоже взять стул и занять положенное место, как на меня со спины налетела Маша.

– Вот ты где! – крикнула она, слегка стукнув меня по плечу. – А я уже обыскалась, помнила же, что утром тебя видела. Куда, думаю, пропал?

Я с непониманием смотрел на Машу и хлопал глазами.

– Ты Свету не видел?

– Не видел, – задумчиво ответил я.

Я вообще сегодня кроме Гриши ни на кого внимания и не обратил.

– А она ничего тебе не писала, не звонила? – продолжала Маша допрос.

– Нет… А что?

– Ну, она не пришла сегодня на работу. И никто не знает, где она и что с ней. Трубку не берет, на сообщения не отвечает… Думала, может ты что-нибудь знаешь.

– Нет, – повторился я.

– Жаль. Ну, ладно, – с грустью в голосе ответила Маша и отправилась восвояси.