Разговор с автором

Мы покачали головами.

– Вот, садись, – продолжал Гриша, отодвинув стул. – А то там внизу еще клиенты какие-нибудь появятся, отвлекать будут…

– А у вас они есть? – саркастично сказал Сережа, снимая пальто.

– Да, нет, конечно. Серег, я ж шучу так.

Гриша усмехнулся, мы вместе с ним. Но улыбались лишь ртом. В глазах было видно, как нас всех это, на самом деле, уже давно задолбало.

– Да-а-а, мужики… – протянул Сережа, – худо вам сейчас будет.

– Так, нам уже, – вклинился я.

– У нас слухи ходят, что прикроют скоро вашу контору.

– Как это прикроют?

– А ты не видел? – удивился Гриша. – Сегодня письмо на почту прислали, что в среду собрание будет.

– Ну, собрание и собрание, – бормотал я.

– Или слияние у вас будет, или вообще выкупят, – пояснил Сережа.

– Слияние с кем?

– Да, какая, блин, разница с кем?! – вскипел Гриша. – Посокращают нас тут всех!

– Тихо, тихо, – шикнул Сережа. – Это инсайдерская информация.

– И что делать теперь? – вмешался опять Никита со своими глупыми вопросами.

Я отвечать не стал, а Гриша глубоко вдохнул и говорит:

– Тебе – ничего.

Возникла пауза в несколько секунд. Такая пауза, в которую обычно все резко задумываются о чем-то своем. И даже воздух становится какой-то грустный и тяжелый в этот момент. Глаза пустеют. Мысли уползают куда-то в свои дебри. И после такой паузы обычно кто-то говорит что-то очень-очень простое и элементарное, но так с чувством, что кажется, будто это великая и глубокая мысль. Сегодня этим кем-то стал я:

– А ведь когда-то здесь было так престижно работать…

– Все развалили, суки! – поддержал Гриша.

– Может, и не они развалили, – ответил я. – Сейчас время такое… Кризис.

– Андрей, какой кризис?! Серега вон в Мазде по сотке зашибает!

– Не-не, – перебил Сергей, – он прав. Это я там один зашибаю, потому что устроился удачно и кого надо знаю, а так народ у нас там не богаче вашего будет.

Я тихонько кивал.

– Сейчас же мало того, что денег у народа нет, так еще и поставки после этой пандемии сбились. Скоро, даже если продажи пойдут, машин-то не останется на складах. А новые не везут.

– Ничего себе, – удивился Никита.

– Это что получается? Мне и к вам сейчас идти бессмысленно?

– Ну, Гриш, на ближайший год, – продолжил Сергей, – в автобизнесе ловить нечего. Пока все отладят. И неизвестно еще, отладят ли. Вон, в новостях вчера видел, там в Китае опять какие-то случаи странные пошли. Могут снова все закрыть. Так что, если тебе на долгосрочную перспективу, – он оглядел нас – вам всем, если на долгосрочную перспективу, надо профиль менять или переходить в онлайн-салоны.

– Я вот не понимаю, Серег, – возмутился Гриша, – и как ты все везде про всех знаешь вечно? Почему вот ты в три раза больше меня зарабатываешь, а делаем мы то же самое?!

– Да я просто удачно с новенькой девочкой переспал, которая графики составляет. И теперь она меня постоянно на выходные ставит. А у нас клиенты только в выходные и идут.

– Вот ведь!

– Повезло… – пробормотал Никита.

– Да, просто повезло, – подтвердил Сергей.

Не только Гриша удивлялся такой Сережиной суперспособности. Мне тоже, если честно, всегда было не понятно, как такие люди появляются, что они делают и как, вообще, так выходит, что они лучше меня. Иногда складывается даже ощущение, что все кругом лучше и успешнее меня. Но потом появляется Никита со своими тупыми вопросами, и чувство тревоги проходит. Забавно это… Получается, мы не сами по себе лузеры, а в сравнении с кем-то. Вот не было этого Сережи тут, я и не думал грустить. Жил себе спокойно, мне всего хватало. Но как только этот всезнайка, удачно переспавший с какой-то девкой, заявился ни с того ни с сего в наш салон в своих лакированных ботинках и начал нам рассказывать, как у нас все плохо и как хорошо у него, меня просто передергивать начало. И зачем он пришел? Как будто без него не понятно было, что нет клиентов и зарплаты маленькие. Ну что может быть еще хуже? Уволят нас всех тут к чертовой матери? И пусть. Что я, не найду себе такую же работу с таким же ужасным графиком, маленькой зарплатой и назойливыми коллегами? Найду! Просто я и раньше знал, что существуют лучше салоны, в них лучше зарплаты и даже люди лучше, но меня все устраивало. А Сережа пришел, и меня перестало это устраивать. В последнее время меня вообще все и все бесят. По различным маленьким поводам. И жизнь меня моя перестала устраивать. Что такого произошло?

Все мы, наверно, периодически чувствуем себя лузерами. Проблема в том, что ты просто не можешь быть успешнее всех. Тебя либо это совсем не парит, как меня не парило, либо ты вступаешь в гонку и постоянно страдаешь, как я страдаю сейчас. Забавно, что, слушая, например, Limp Bizkit, ты думаешь: «Вот крутой чувак. Своя группа, куча денег, концерты, известность». А в одной из своих песен он поет про то, что чувствует себя лузером, ничего не достойным и ничего из себя не представляющим. Как?!? И лузер он, кстати, из-за одной какой-то там девушки. Он для нее лузер. Жил, наверно, себе спокойно. И был у него свой мир, который его полностью устраивал. Ладно, может и не полностью. Он знал, что он успешный, но есть успешнее. Он как бы с самим собой каждый раз заключал сделку, закрывал глаза на то, чего не достиг и говорил себе: «Ну, когда-нибудь… Я туда иду, а значит дойду». А потом появилась в его жизни она. И эта она со своими широкими взглядами, неприступной улыбкой и большими хотелками заставила его стесняться того, что он солист Limp – мать его – Bizkit. Ему этого стало мало, потому что этого мало для нее. И, самое-то интересное, он от нее не избавится. Будет страдать, чувствовать свою беспомощность, недостаточность и несостоятельность, но будет для нее стараться. Пытаться ей – пусть даже ей это самой и не надо совсем – доказать, что он чего-то стоит. Что он стоит ее.

Вот так после случившейся обеденной беседы стало еще хреновее. И не только мне. Серега ушел, но оставил после себя в наших умах мысли. Мысли о том, как все плохо, что скоро все накроется медным тазом и, что нужно срочно делать ноги. А как их делать и куда – вопрос другой.

В кафе вечером я попал уже совсем разбитый. По пути даже думал, что хорошо бы Алисы сегодня там не оказалось. Разговаривать у меня вообще не было сил. А зайти покушать было нужно.

Молитвы мои услышаны не были. Алиса сидела за барной стойкой со своим ноутбуком и маленькими глотками попивала воду из стакана. Но, когда я подошел, чтоб сделать заказ, она повернулась и грустным-грустным голосом сказала:

– Привет… Слушай, сразу скажу. Ты только не обижайся. У меня нет сегодня настроения болтать.

Я был приятно удивлен и даже, сам того не замечая, слегка улыбнулся, после чего ответил:

– Знаешь, у меня, если честно, тоже.

Она едва заметно тоже улыбнулась и перевела взгляд в экран своего ноутбука. Там, на этом экране, был открыт вордовский лист с несколькими написанными строчками. Мелкими-мелкими строчками. Я машинально начал в них вглядываться. И как Алиса такой маленький шрифт видит? Что там написано, я так и не разглядел. Вдруг Алиса резко закрыла крышку и повернулась ко мне, недовольно щуря глаза.

– Я же говорила уже, что меня бесит, когда смотрят в мой ноутбук, – сказала она.

– Прости… – ответил я и попытался сосредоточиться на меню.

Сегодня в автобусе я еще думал о том, что мне надоели эти их фирменные сэндвичи и хорошо бы для разнообразия попробовать чего-нибудь другого. В идеале, конечно, новенького. Того, что я до этого здесь не ел. Но, пока что, в меню из того, что я не ел видно было только все самое невкусное. Мне становилось понятно, почему я это не ел.

– Да что ты все меню вертишь? – проворчала Алиса и уставилась на меня большими недовольными глазами.

Я даже замер от неожиданности.

– Выбираю, что сегодня поесть, – зачем-то сказал я. – А что?

– Сэндвичи уже надоели?