По льду

Я прикусила губу и снизила тон:

– Это дом мамы, а не твой. И я вернулась к ней, а не к тебе.

Мне казалось, его сдерживали от вскакивания только гости, напрягшиеся и внимательно следящие именно за ним. Но он умолк. Всё так же не сводя с меня взгляда и желая, если не ударить, то обматерить точно.

– Не стоит говорить так говорить про мою дочь, – угрожающе добил его Артём, – это было лишь данью традиции и уважению. Как оказалось, бессмысленной. Да и Вася уже согласна, – он убеждающе ко мне повернулся.

– Это… давление! – пробурчала я.

– Никто и не отрицает, Василиса, – подал голос Артёмовский отец.

Чисто семейный заговор. Я была впечатлена.

– Почему никто не кушает? – решила разрядить обстановку мама.

Тема всё смотрел на меня, ожидая ответ. Я качнула головой в отрицании. Он дьявольски улыбнулся.

– Вы видели Сонины глазки? – поддержала мою маму Тёмина, – семейная черта – у вас светленькие, а у нее, ну точно копия Артёма!

Я закатила глаза.

– Это не его дочь, – в который раз повторила для всех.

Отец так и не донёс ложку до рта, плюхнув её о тарелку.

– Даже если и так, то кому какое дело, если фамилия будет наша? – обвёл меня улыбающимся взглядом старший Лидер.

Замечательно.

– Я даю тебе сутки, чтобы ты уехала, – с ненавистью и презрением произнес отец.

– Суд только завтра, – прошептала мама.

Он обратил на неё внимание сразу же.

– Плевать! – зарычал отец.

– Да не… по-христиански как-то… – совсем опустилась в шёпот мама, – без брака жить. Да и замужней ещё…

Он махнул на неё руками:

– Жила же она с ним столько лет! И как только язык повернулся меня упрекнуть?!

Артем сел рядом, закинув руку на подлокотник дивана позади меня и склонившись к моему уху, чтобы никто не услышал:

– Поехали домой, Вась.

– Соня только уснула, – ответила ему упрямо.

– В таком крике? – усмешка.

Я поджала губы.

– Можем переночевать у моих родителей, если не хочешь везти её далеко, – предложил он.

– Там Любовь Валентиновна одна, – вспомнила про соседку я.

Он дёрнул уголками губ вверх.

– Уже разобрался, – заставил меня расслабиться.

Я кивнула.

– Мне дали сутки, – напомнила ему.

– Ещё одно слово, которое не понравится твоему отцу, и он выгонит тебя сейчас же, – смешок, – могу ускорить.

И я сдалась:

– Ладно. Дом твоих родителей, – буркнула, вызвав на его лице невероятное удовлетворение:

– Мм-м… нас ждет ночь на односпальной кровати. Я в предвкушении, – заявил он.

Родители на фоне что-то говорили спокойным тоном.

– Скрипящая до ужаса, – опустила глаза к полу я.

– Папа постарался – собрал её немного неправильно, чтобы мы с тобой ничего не натворили, проникновенный шёпот, – опять. Пятно на диване не оттёрлось.

Тут я уже порозовела.

– Мне показалось, что оно исчезло, – удивленно спросила у него.

– Они купили такой же диван, – усмешка, – а натворить мы смогли и со скрипящей кроватью.

Я почему-то взглянула на Соню.

– И я не только про неё, – понял мой намёк он, – неделя или две.

Я нахмурилась.

– Что неделя или две? – я оглядела его подёргивающийся от смеха профиль, обращённый к столу.

Отвечать мне никто не планировал.

– Ты даже не переоделся, – через некоторое время, оглядывая его форму, сказала я.

– Я предполагал, что твой отец поведёт себя так, как сделал это сейчас. Я должен был быть здесь первым.