По льду

От его слов на душе стало легче. Будто я впервые за всё это время была под защитой.

– Вась, ты… – выдохнул он, вкладывая в мою руку красную коробочку.

Я даже опешить не успела, прежде чем сама закрыла её ладонями и зашипела на него:

– Убери сейчас же! Если он…

– Очень странное желание для сильного, здорового и адекватного мужчины жениться на испорченной женщине, – опередил нас всех отец, – разведённой. Почти пад…

– Знаешь, а я понял почему ты терпела этого урода, – достаточно громко сказал Тема, – так у тебя отец такой же конченный.

Я прижала Соню к груди. После чего сразу же вскочила на ноги и рванула в другую комнату, опережая только маму – Артёмова была уже там, подглядывая за тем, как пеленают в скатерть моего взбешенного отца.

– Нехорошо сказал, – буркнула моя мама на Галину Ивановну.

– Ваш муж тоже молодец, – махнула на неё рукой женщина, – Тёмочка даже когда об измене Василисы узнал, слово себе о ней плохое не позволил! А он… разбираться даже не стал, вот сыночек и… защищает! – она была довольна, как только что выпущенная монетка.

Мама деловито кивнула, поджимая губы и не зная, как себя вести.

А через полчаса разговоров «по душам», на моём пальце блестело колечко с камушком, Соня сопела на руках у довольного Артема со ссадиной на щеке, и мы все вчетвером шли к ним домой, попрощавшись исключительно с мамой и проигнорировав пожелавшего напиться отца. Сумку с вещами так же нёс Тема, потому мне оставалось только потирать подушечкой большого пальца свой выбор на безымянном и думать о том, что, наверное, его сделала всё-таки я сама. Не зря же я так долго сопротивлялась. Не сдалась, а приняла. Может быть осознала его правильность, как для меня, так и для дочери.

– Мы купили двуспальную кровать в комнату Артёма, – разочаровала его мама.

Он взглянул на неё с обидой, расстегивая комбинезон дочери. Мы уже вошли в дом.

– Старая скрипела, – как ни в чем не бывало продолжила женщина.

Тёма упал в кресло в гостиной, вытянув ноги и сняв шапочку с Сони.

– А мне нужен внук, – добавил к словам жены Германн, поднимаясь по лестнице в холле, – но сначала лечиться, Василиса.

Галина Ивановна закивала, взмахнув светлыми волосами и чмокнув сперва внучку, затем меня, и только потом сына, побежала за ним.

– Родители у тебя странные, – шепнула я, забирая у него ребенка.

– Кто бы говорил, – усмехнулся он, – радионяни здесь нет, так что придется мыться по отдельности.

Я кивнула и пошла к лестнице.

– Возьмёшь… – я поглядела на сумку.

– Уже, – понял меня Артем.

В какой-то степени меня привлекла именно эта безопасность и уверенность, которую я почувствовала рядом с ним – он защитил меня от того, кого я боялась всё своё детство и юность. От этого в сердце вновь зацвели цветы, заменяя те, что уже пожухли.

И это было прекрасно, даже несмотря на то, что впереди было разбирательство, долгий и тяжелый суд и моё откровенное нежелание делать что-либо. Пусть я и верила, что в этот раз всё будет лучше – рядом со мной был тот, на кого я могла положиться.

Тогда. Сейчас. Всегда.

***

– Шанхай вышел, – голосом Никиты раздалось из телефона у уха Темы.

Из моего телефона. У уха Артема.

– Ну, и? – усмехнулся он, – передай ему, что это его последний шанс.

Мне захотелось хрюкнуть от смеха, насколько напыщенным он был сейчас. «Но» было два: я делала вид, что сплю, и Шанхай вышел на свободу. Потому я провела мокрой от страха ладонью по футболке на груди мужчины и подняла нос к его шее.

– Мне нужна моя жена, – сразу выпалил Никита.

Тёма рассмеялся, проведя по моей спине свободной рукой:

– Круто, конечно, но мне тоже нужна твоя бывшая жена.

На этом я открыла глаза, подняла голову и взглянула в его невозмутимое улыбчивое лицо, преобразовавшееся в нахмуренное, стоило ему подметить моё настроение.

– Передай ей, что она проиграет сегодняшний суд! – бросил трубку Никита, даже не удосужившись скрыть то, что ему на ухо шептал Вадим – его голос слышала даже я.

– Угрожает, – деланно надул губы Артём, – дурачок. Ты даже не представляешь, что я придумал!

Он запечатал чмок на моём лбу, обняв меня за шею.

– Мама забрала Соню ещё утром, – улыбнулся он, – выспалась?

Он почти подкинул меня, поднимая с двуспальной кровати, на которой была смята только одна половина.

– Даже… как-то странно от этого, – потянулась я, – как будто что-то потеряла.

Он рассмеялся.

– Привыкай, – довольно потянул меня в сторону ванной, – мама, кстати, сохранила парочку твоих вещей – посмотришь в гардеробной.

– Мне казалось, она их сожгла, – удивилась я.

Она поднял брови, как бы говоря, что это было возможно.

– Я взял отгул, Вась, – стал серьёзным он, – отвезу тебя в суд. И даже постою рядом, – ухмылка, – на всякий случай. Доверишь Соню моей маме?

Я неуверенно кивнула и приступила к чистке зубов, понимая, что няни хуже Карины придумать было сложно, но ей я раньше доверяла.

– Вот и замечательно, – он сегодня был сверх счастлив, – твоя мама тоже, к слову, здесь. С самого утра – разбудила всех звонком и не уйдёт, пока мы не уедем. Вроде как передала извинения от твоего папульки. Суровый он у тебя.

Я поджала губы и вытерла лицо махровым полотенцем. Розовым – Галина Ивановна лично для меня повесила, рядом с тёмно-синим Тёмы. Гендерно разделила, так сказать.

– Он всегда такой был, – буркнула ему в ответ, – злость для него нормальное состояние.

– Понятно почему ты такая зашуганная, – он деловито взял меня за руку, – и откуда у тебя привычка убегать, – смешок, – хорошо, что у наших детей такого не будет. Как насчет приезжать к твоим мм-м… никогда?