По льду

– У меня с младшим сыном также было один раз, – болтала женщина, – перепутал день и ночь и несколько часов не давал мне спать! Так ничего – потом выправился и нормально стало.

Она хлебнула чаю и отправила в рот рассыпчатое печенье с блямбой джема посередине.

– С этим… всем невозможно было не спутать, – я дотянулась до выключателя и нажала на две кнопки, оставляя только один приглушённый, – не темно?

Я вернула внимание соседке.

– Что ты, милая! Разве что кружку мимо рта пронесу, – она тихо засмеялась, заставив меня коротко дёрнуть уголками губ.

В голове напряженно мелькали мысли о том, что Артёма нет уже больше часа, а Никита звонить мне не стал. Разбирает наши проблемы?! Скорее угрожает моему бывшему мужу, что если тот сделает хоть что-то в мою сторону, то… сядет вслед за братом.

Какую воду там можно убирать в течение часа? Да и сантехник с домкомом прибежали сорок минут назад. Я даже слышала шаги мужчин в подъезде, которых Артём вызвал для «разгребания».

Если готовящаяся ко сну дочь, то я бы стояла там с радионяней в кармане и в артемовских тапочках на ногах – на пять размеров больше и с оторванным помпоном на правой ноге. Их дарила ещё я, а он сохранил и берёг. В этом был весь Тёма.

– Может нам тоже стоит пойти спать, пока мужчины разбираются? – мягко спросила женщина, введя меня в некоторый ступор, – Артём так и сказал, отправляя меня сюда, что жена уложит, – она улыбнулась, – и волноваться не стоит.

Я дёрнула головой от одного только слова. Жена?!

– Эм… простите, но я живу на этаж ниже, и вряд ли бы мой муж сказал вам так, – поджатые губы, – я даже не знаю, где вам можно лечь, – я задумалась, – может гостиная? Думаю, смогу принести вам плед.

Я поднялась, но встала у стола, слыша, как открывается дверь.

– Ох, как же это я! – встрепенулась соседка, – перепутала, наверное. Может, тогда не стоит… мне показалось, что… он видимо вас спас от тока тогда…

Артёмова улыбка показалась в дверном проёме.

– Соня спит? – прошептал он, оглядев сперва меня, а после покачивающуюся дочь, – нет? А где у Софьи совесть? – он приблизился к ребенку и немного наклонился, чтобы убрать с её лица уголок пелёнки, который она успела на себя смахнуть, – там же, где и её мамы?

Я поджала губы, смотря на то, как малышка тянет к нему свои ладошки.

– Скорее, как у её отца, – попыталась спокойно спросить я, – кстати, где он?

Тёма повернул голову ко мне, затем выпрямился и указал на себя растопыренными пальцами обеих рук, мол «Вот он».

Я шумно выдохнула. Соседка перевела взгляд с него на меня и обратно.

– А Вы чего не спите, Любовь Валентиновна? Или вас эта нехорошая не укладывает? Так пойдёмте, я вас провожу! – продолжил иронично мужчина, – да, Софья Артёмовна?

Он поднял на руки мою дочь, названную его отчеством и кивнул женщине на коридор, укачивая ребенка и проходя мимо меня. Я закатила глаза и допила чай. После чего рванула за ними.

– Что с Никитой? – решила не отставать от него я, – и с ущербом? Сколько мы должны?

Тёма добрел до двери напротив гостиной и отворил её.

– Гостевая спальня, – он сощурил глаза, – никто ни разу не пользовался. Всё нужное в шкафу.

Женщина удивлённо вошла в комнату и подошла к большой двуспальной кровати, пытаясь, кажется, привыкнуть к обстановке.

– А насчёт вопроса, – он повернулся ко мне, – то с Никиткой всё плохо – его ждет развод и статья, – он блеснул глазами, – по твоему желанию, если честно. Что до ущерба, то его нанесла ты одна, Вась. Мне, когда ушла в тот раз. Но я добрый и всепрощающий, – он стал серьезнеё, – в этот раз.

Я зло на него взглянула.

– Я про квартиру, – пояснила ему.

Он прикрыл дверь спальни и пошагал дальше по коридору до детской.

– Только моральный ущерб, Вась, – стоял на своем он, – квартиры то наши, ну.

– Ты сдавал их, – догадалась я.

Он кивнул и вошёл в детскую, включив свет.

– Их всё равно придётся ремонтировать, – он положил Соню в кроватку, – не хочешь пожить у моих родителей на время? Слышимость в этом доме адская.

Я сквасилась, покачала головой и села на большую кровать, свесив ноги.

– Снова спим здесь? – плюхнулся рядом он, – может всё же спальня? Там хотя бы кровать больше, и не надо будет скрючиваться, м?

Мой тяжёлый выдох.

– Ты прав, Артём, – неожиданно для него сказала я, но продолжила так, как ему точно не понравилось, – я ушла от Никиты. Твоё заявление о разводе было кстати. Спасибо тебе за это, – я поймала его радостную улыбку, – вот только к тебе я тоже не вернусь – я приняла свою глупость. У меня появился опыт и какая-никакая уверенность в своих силах.

Он поднял бровь, изучая моё выражение лица.

– С тобой мне тоже будет тяжело. Как и с ним, – продолжила я, пусть и не решаясь больше смотреть на него, – ты не даёшь мне выбора, а он мне нужен. Сперва поживу с мамой, потом выйду на работу и накоплю денег, чтобы переехать в другой город и забыть всё, как страшный сон.

Я вздохнула, но улыбнулась, чувствуя себя легче. Хотя бы от того, что у меня есть план.

– Как ты собралась работать с Соней на руках? – откинулся он на кровать, – твоя мать дольше пяти минут не продержит её на руках. И не вынесет её плач в течении полугода.

– Найму няню, – погрустнела я от того, что он нашел дыру в моем «совершенно идеальном» плане.

Он хмыкнул.

– На какие деньги, Вась? – тяжёлый вопрос.

Я сложила лицо в ладони.

– Что-нибудь придумаю, – резко ответила ему, – на детские деньги.

– Какая умница, – иронично заметил он, – превосходное решение. А кушать вы что будете?

Я прикусила язык. Всю мою радость как рукой сняло.

– Алименты, – буркнула ему назло.

Он рассмеялся.