По льду

– Ммм… куда? – я сжала пальцами кухонное полотенце, игнорируя его вмиг потерянный лоск и радость.

Ему, очевидно, его же идея не нравилась.

– В наш продуктовый требуются грузчики, – он нахмурился и отвёл взгляд к окну, но почти сразу вернул его мне, ища поддержку или одобрение, – я уже прошёл собеседование.

Я села рядом с ним за стол, съедаемая изнутри чувством вины и апатией. Должна ли я сказать ему, что изменила ему в ночь нашей ссоры? С Артёмом все было намного проще – я знала, что должна сказать правду, какой бы она не была, с Никитой же было сложно. Я не любила его ни дня, что была рядом. Я проклинала его, действия, которые он совершает, его характер, манеру, даже иногда слова, которые он говорил мне. Он раздражал меня даже тем, что находился рядом. А сейчас я разрывала себя на части, понимая, что он старается ради меня и нашей общей дочери. Он встаёт на путь исправления, когда я уже вырвала своё сердце, запихнув его в самую дальнюю коробку в голове.

– Это будет замечательно, – натянуто улыбнулась ему я.

Первый раз за пять дней.

Он выдохнул, сощурил глаза, не сдерживая улыбки мне в ответ, и резко поднялся на ноги. Его губы врезались в мои, припечатав на них самый горький поцелуй в моей жизни. Отстранился он так же быстро, как сковал оцепеневшую меня в своих объятьях. После чего заглянул за плечо, подмигнул мне и полутанцующей походкой вышел в коридор, после скрывшись в комнате.

– Соня проснулась, – крикнул мне он, – может она…

– Кушать хочет, – я пролетела мимо него, встав у кроватки первой, – спасибо, что сказал.

Я подняла недовольно щурившуюся малышку, только отходящую ото сна, и пронесла её мимо поджимающего губы мужа.

Он почти приблизился к ней, а я снова не дала прикоснуться. Материнский инстинкт – он был для нас врагом.

Так прошёл целый день. Он больше не подходил ко мне настолько близко, но всё-таки смеялся, разговаривал и был со мной нормальным. Новые витки воплей моей совести и новые витки сожаления. Может мне стоило просто перетерпеть тот вечер, остаться дома и дождаться его? Тогда бы в моей груди точно не было той дыры, которую я создала сама – без чьей-либо помощи.

Вот только, было бы тогда всё хорошо? Ответ прост – нет. Я приняла решение. Черёд был за «знаком судьбы», позволившим мне уйти.

Или не стоит этого делать?

Ответ пришёл в ту же ночь, когда как обычно развалившийся у стенки на диване Никита храпел, перебивая мои тихие всхлипы, которые я всё-таки не смогла удержать внутри. Желание разорваться было колоссальным. Особенно сейчас – лёжа на краю у самого пола и глядя на передвинутую окна кроватку сладко спящей дочери, которая к счастью никак не могла понять того, что происходит в её только начавшейся жизни.

Но именно по той причине, что я не смогла уснуть, до меня «дошло», что что-то не так. Я встала с дивана, желая сходить и посидеть с Соней, однако вздрогнула от холодной воды, в которую наступила практически по щиколотку. Реакция была странной – я застыла, стоя в воде и не соображая, что делать.

Звонок в дверь и сразу же стук по ней. Я дёрнулась, Никита проснулся, сев на диване и зарычав:

– Сколько вообще времени?! Иди открой! Кто там…

– Т-тут вода… – только и прошептала я, прежде чем он всё понял, добежал до двери ванной и открыл её, выпустив волну по коридору.

Его мат разнёсся по всему этажу.

– Я перекрыл воду, скажи соседу, что выйду через минуту, – сквозь зубы прошипел муж.

Я кивнула и механически дошла до двери. Я успела только коснуться ручки, обречённо понимая, что мы попали на огромную сумму денег, раз вода успела набраться настолько сильно, когда дверь резко отворилась, и возникший на пороге Артём практически подкинул меня себе на руки, отчего я тюкнулась лбом в его щёку.

– Ты сдурел?! – завопила, спуская ноги, прижатые к его бокам, – зачем ты…

Слезть он мне не позволил, только сделав шаг назад и тем самым оттолкнув заспанную женщину позади него. Соседку снизу.

Через секунду над головой раздался мат, потухнувший в тишине.

– Заткнись, Вася, – шикнул на меня Артём, – и сиди спокойно, – а после уже кричавшему Никите, – я отключу электричество. Стой, где стоишь.

Я дернулась от ужаса, с силой ударила мужчину и встала ногами на сухой холодный бетон, пока он не подхватил меня заново.

– Там моя дочь! – мне казалось, что время остановилось, – пошёл на хрен! Т-там Соня! И…и в-вода… с током! – по щекам покатились слёзы бессилия и ужаса.

Артем спокойно донес сопротивляющуюся меня до щитка, отключил его и выдохнул:

– Кроватка деревянная, Вась.

Но меня уже было не остановить – плевать я хотела на чудом спасшегося от удара током Никиту и вытолкнула его из проёма прямиком в воду. Добежала до кроватки и выдохнула с облегчением, взяв на руки даже не проснувшуюся дочь. Соня лишь потянулась и разразилась спасительным для меня плачем. Сухая, невредимая и уже раскрасневшаяся от того, насколько сильно я помешала ей спать. Бессовестная мать.

– А теперь собрала свои пелёнки-памперсы и пошла за мной! – зло и отрывисто произнёс Артём, подойдя к нам, – быстро!

– Ты ничего не… – начал было Никита, но Тёма повернулся и с размаху дал ему по голове так, что тот отлетел обратно в коридор.

Я стояла с раскрытыми от непонимания глазами, прижимая успокоившуюся малышку к груди.

– Правильно, – подошёл ко мне Артем, – дома все есть, а чего нет – будет.

Меня вновь подхватили на руки, теперь аккуратно и стараясь не навредить Соне. Я смогла осознать то, что происходит только в тот момент, когда выглянув из-за плеча Темы и встретилась глазами с Никитой. Я не сказала ему и слова, не сопротивляясь воле уносящего меня. Стоял и он, не предпринимая ничего.

На его скуле расцветала гематома, оставленная Артёмом, с одежды и волос стекала вода, а челюсть была стиснута с силой.

Я достигла дна.

– Можешь даже не говорить мне, какой я плохой, Вася, – скрылся за лестничным пролётом Артем, – мне опостылели твои метания. Я сделал решение за тебя, – он усмехнулся и открыл дверь своей квартиры, – иначе бы ты придумала, как убежать к нему и пострадать ещё немного.

Он вошёл, поставил меня на пол и махнул пальцами, как бы говоря, что мне нужно идти дальше.

– К-куда ты? – шагнула за ним я.

– Разгребать ваши с Никиткой проблемы, – насмешливо ответил он, стоя вполоборота ко мне, – можешь закрыться, только впусти меня потом.

Он начал закрывать дверь, но остановился:

– И ещё Любовь Валентиновну с первого этажа, раз уж вы затопили бедную женщину, – рассмеялся он, – но мужа твоего бывшего я к нам звать не буду – даже не рассчитывай.

И закрыл дверь. Перед открывшей было рот мной.

Я выдохнула, оглядела мирно сопящую Соню, для которой всё это было похоже на самый обычный день, улыбнулась ей и коснулась тёплого лобика губами.

– Всё будет хорошо, солнышко, – заверила её и себя.

И пошла дальше по коридору, решив и вовсе не закрывать дверь в ожидании его возвращения.

***

Через десять минут пришла соседка снизу, которую я бессовестно напоила чужим чаем, поглядывая меж тем на машущую ручками Соню, которая не собиралась спать, хоть и была поздняя ночь.