По льду

– Я не настолько кардинален, – его палец постучал по его же бокалу.

Почти полному, в отличие от пустого моего.

– Но именно этой цели я придерживаюсь, – признался он, – судьба Никиты предрешена. Как и ваша с Соней.

– Предлагаешь мне поменять одного абьюзера на другого, – выдохнула я, – только Никита манипулировать не способен, а ты только этим и промышляешь.

– Вась, – дернулся он.

– Я хочу ещё вина, – перебила его, взмахнув бокалом в воздухе.

Он встал, подошёл ко мне и забрал посуду. А после, не спрашивая моего мнения, подхватил меня на руки и сел в кресло сам, чтобы расположить меня в нашей привычной позе. Я зажмурилась, закусила щеку с внутренней стороны и откинулась спиной на его грудь, а головой на плечо.

Он не сдержал шумного расслабленного выдоха. И слов, почти касаясь моего виска губами:

– Тебе нельзя столько пить, Вась. Будет плохо, а ты ещё и болеешь.

Я хмыкнула.

– Это ты придумал мне болезни.

– Я и еще пара десятков врачей, к которым тебя направили, – усмехнулся он, – хочешь я отнесу тебя спать? Выглядишь кх-м… не живой.

Я рассмеялась. Хороший комплимент, ничего не скажешь.

– А ещё очень измученной и тощей, – добил меня Тема, – да, сперва точно нужно покушать.

Это было странно слышать. Когда последний раз кто-то интересовался моим состоянием? Кажется, он сам и говорил это больше года назад.

Его пальцы медленно проскользили по руке от плеча вниз, остановившись на ладони. А после сковали её в кулаке. Не знаю, как он, но я в этот момент забыла обо всём на свете и выдохнула – насколько это показалось мне «тёплым» жестом.

И до ужаса плохим.

– Это неправильно, – прошептала я.

– Неправильно было оставлять эти отметины на твоём лице, – его вторая рука, почти не касаясь, прошлась по подбородку, – моё предложение застрелить его всё ещё в силе.

Я поджала губы.

– Не стоит, – выдавила.

Прикосновение губами к виску. Даже не поцелуй. Обычное действие, вызвавшее в моём сердце ураган.

– Я очень устала, Тём, – прошептала я.

Даже не знаю от чего. Это просто вырвалось из моего рта.

– Пара месяцев, – озадачил он меня, – полечишься, отдохнешь. Я помогу, – он улыбнулся и рассмеялся, отчего уху стало щекотно, – уверяю тебя, что мне можно доверить Соню. В отличие от него.

Я прищурилась.

– Так уверенно принимаешь чужого ребенка? Раньше ты говорил мне, что стоит мне тебе изменить, как ты убьешь меня. А теперь принимаешь дочь, которую я сделала, изменяя тебе.

Эти слова дались мне только благодаря алкоголю и пережитой, можно сказать, пытке. В обычное время я бы не осмелилась. Понимала последствия. Даже сейчас они дали о себе знать – Артём напрягся так, что полулежать на нём стало неудобно, сжал челюсти до скрипа, а ещё немного сжал мою руку, не больно, но ощутимо.

– Измена? – задумчиво спросил он, – если смотреть с этой стороны, то я тебе тоже изменял.

По телу прошла волна холода. Я выпрямила спину, сев и почти вырвав из его руки свою.

– Хочешь сказать…? – мой голос был хриплым.

– Ты была первая, если ты про это, – перебил меня он.

Чем заставил меня расслабиться, пусть и не так, как было до этого. Но вес на его грудь я всё же перенесла.

– А насчёт Сони, – его рука опустилась на мой вздрогнувший от неожиданности живот, – то она, как я уже говорил, моя дочь, а не его.

Я закатила глаза. Но промолчала. Наверное, желая, чтобы он продолжал заниматься самообманом и дальше.

Звонок в дверь, от которого я вновь вздрогнула.

Артём приподнял меня, чтобы опустить на кресло уже одну.

– Курьер, – пояснил он, выходя из комнаты.

Я же практически не дышала. Мне казалось, что сейчас сюда ворвётся ещё более злой и пьяный Никита и убьёт нас троих в порыве злости и ревности. От этого гулко стучало в груди сердце, желая выломать рёбра.

Однако всё было хорошо – Тёма расплатился, забрал заказ, закрыл дверь и высунулся головой в проёме, чтобы спросить:

– Пойдём на кухню или будем здесь?

Моё внимание отвлекла открывшая глазки дочь, потому я не ответила, взяв её на руки.

– Не мог бы ты… – начала было.

– Детская, – раздалось из кухни.

И как он только понял, что именно мне нужно?

Дорогу я помнила, втайне радуясь, что к детской примыкает ванная.

– Помочь? – через пару минут отвлёк меня он, показавшись в проёме.

Я покачала головой и взяла на руки дочь, любуясь самой недовольной моськой на свете. Кое-кто хотел кушать и планировал показать мне это единственным доступным ей способом – рёвом.

– Нам всё же придётся спуститься в ту квартиру – мне нужна смесь, – с просьбой оглядела улыбающегося Артёма.

– Я, знаешь ли, крайне предусмотрителен, Васенька, – двинулся по коридору он, вынуждая идти за ним и меня, – если я заморочился с приобретением памперсов всех размеров, то у меня нет набора смесей по возрастам?